Klangfarbenmelodie

Тики засмеялся, на самом деле чувствуя себя весьма двойственно — он уже слишком привык, что Алиса — это Аллен, а Аллен — это Малыш, так что сейчас назвать «певичку-вышибалу» Малышом хотелось невыносимо, но он заставил себя сдержаться.

В конце концов, он был наемным убийцей и работал не только со снайперками, хотя и специализировался в основном на них. Поэтому… выучка действовать по плану в любых условиях и сейчас дала о себе знать.

— Она не сдавалась мне очень долго, что тут сказать, — заметил он, пока не зная, как стоит обращаться к этой Фоу (как видно, той самой сестре копа — Бак Чана), а потому и вовсе ее никак не называя.

— О, могу тебя понять! — она легкомысленно махнула рукой, хитро стрельнув глазами в сторону юноши. — Они с Алленом, ты же знаешь этого ворчуна, да? — поспешно поинтересовалась девушка и только после кивка хмыкнувшего Тики продолжила: — Так вот, к мелкотне этой ворчливой я несколько лет пыталась ключик найти, представляешь? Аччан правда сдалась мне на милость всего лишь спустя несколько недель, — умилённо проворковала Фоу, размашисто погладив закатившего глаза Аллена по голове, — но всё равно это было неимоверно сложно! Так что тебе памятник ставить нужно! — рассмеялась она. — Как тебя, кстати?

Мужчина обескураженно усмехнулся, честно говоря, немного поражённый такой простой манере речи, и слегка кивнул.

— Микк Тики, — представился он на японский манер, на самом деле ужасно не любя ставить фамилию впереди имени.

— Фоу Чан, рада знакомству! — улыбнулась девушка (или же женщина?) и сразу же хитро прищурилась, обращаясь к напрягшемуся Малышу, словно ожидавшему чего-то: — Раз уж ты здесь, то не откажешься же спеть что-нибудь, да? Так что пойду всё организую! — нагло хлопнула она в ладоши и умчалась вперёд, отчего Аллен не успел даже и слово вставить.

— Ну вот, вертит мной, как хочет, — недовольно заворчал юноша спустя минуту. — Неужели я так похож на того, кем можно крутить как хочется? — нахмурился он настолько умильно, что Тики вновь не удержался и поцеловал его в скулу.

— Ты похож на того, кого хочется зацеловать до смерти, — честно признался он, тут же замечая, как дрогнули польщенно губы юноши, и как он лукаво прищурился, скользя по его руке закутанной в перчатку ладонью от локтя к плечу и тянясь вперед, необыкновенно естественный в этой своей ипостаси и в этом своем желании. Являющийся той Алисой, которой многие его знают и в которую Тики влюбился до беспамятства, и тем Алленом, который мурлыкал себе под нос на кухне у плиты.

— Ну так поцелуй меня, — это кокетство, так идущее ему, хотя обычно ему не свойственное, пусть и по-особенному ехидное, будто пропитало всю эту короткую фразу, и Тики, на какой-то момент забывшись и перестав сдерживаться, повиновался.

И кто еще из кого вьет веревки, скажите пожалуйста?

Аллен чуть прикусил мужчине нижнюю губу, как будто распаленный и смущенный тем, что они целуются не где-то в машине, на кухне или в спальне — или где-то еще, где нет посторонних, — а в целой толпе людей, и засиял глазами, невообразимо довольный происходящим.

Как будто только что уверился, что все идет по какому-то его особенному, неизвестному более никому плану.

— Ой-ой-ой! — послышался голосок нисколько не смущенной Фоу, снова возникшей неподалеку. — Потом поцелуетесь, ребят! — она суетливо подскочила к ним и бесцеремонно ухватила за руки. — Давайте Аччан споет, и вы будете свободны, окей?

— Совсем-совсем свободны, или ты заставишь меня ещё что-нибудь делать? — отстранившись, скептически приподнял Аллен бровь, ужасно прекрасный в своих смущении и жажде, и девушка лукаво подмигнула ему.

— Конечно! Я правда не хочу вам мешать, но знаешь, сколько народу хочет услышать твой голос, при этом не платя за столик? — поинтересовалась Фоу, и Малыш залился краской, видимо, очень удивлённый сконфуженный таким признанием.

Тики мягко рассмеялся, целуя его в висок, и совершенно не замечая, как на них уже начинают бессовестно пялиться, и погладил встревоженно оглянувшегося Аллена, который взволнованно шепнул ему на ухо, словно бы специально касаясь губами мочки:

— А если брат рядом?.. Так что…

— Я понял, Малыш: отставить нежности и милости, — так же тихо и обречённо ответил ему мужчина, уже мстительно думая, где и как зажмёт редиску.

…а может и правда, просто домой его увезти? Потому что уже сейчас Аллена хотелось до трясучки. Хотелось вдавить его в кровать, хотелось насладиться стонами и алым румянцем, неумелыми поцелуями и искренними осторожными ласками…

Тики мотнул головой, отгоняя навязчивые мысли как раз тогда, когда Фоу, обрадованно сделавшая победительный жест, потащила юношу за собой.

Нет, не стоит. Да и вообще — еще рано. Вдруг Аллен не готов к этому (что, кстати, наиболее вероятно), и потом, Тики же сам хотел романтики и прогулок под луной. Потому что настолько же, насколько взять Малыша, ему хотелось узнать о нем больше — изучить его вдоль и поперек, чтобы знать, как и чем радовать и как отвлекать от грустных мыслей.

Фоу притащила их к высокой сцене, ловко протолкнувшись через толпу народа, и подвела к низенькой дверце, ведущую, как видно, под эту самую сцену, вталкивая внутрь.

— Ты поднимешься и споешь что-нибудь, — проинструктировала она Малыша, — а Тики подождет за кулисами, а? А то снаружи людей — просто ужас! — здесь эта эксцентричная (особенно для японки) особа зябко передернула плечами, словно эти самые люди не нравились ей, и тут же торжествующе хлопнула в ладони, как только Аллен кивнул.

— Ладно, — вздохнул между тем юноша, — иди уже только отсюда, в первый раз мне, что ли…

— Да ла-а-а-дно уж! — заговорщицки протянула Фоу, стрельнув в невозмутимо ответившего ей Тики лукавыми глазами. — Отваливаю! Только вы это… — она поиграла бровями, и младший Уолкер все-таки загорелся румянцем, — не затягивайте!

Она выскочила за дверь, оставляя их наедине в этом походном, как понял Микк, варианте гримерной, и тут только Аллен убито вздохнул.

— Прости-и… — виновато посмотрел на Тики он. — На самом деле я вообще не хотел ничего такого, но просто Фоу!..

Мужчина лишь мотнул головой, показывая, что это не страшно и никак не помешает, и юноша облегчённо выдохнул, улыбнувшись ему и, воровато оглядевшись, быстро чмокнул в губы, сразу же отстраняясь и с задорной улыбкой поднимаясь на сцену.