Klangfarbenmelodie

Несколько минут за столом стояла вполне уютная тишина, прерываемая лишь постукиванием вилки о фарфор и восторженными мычаниями Роад, очевидно, вновь ужасно голодной — Аллен постоянно готовил ей в общаге на несколько дней вперёд, чтобы девочка не питалась полуфабрикатами и фастфудом. Это был такой жест его заботы, и подруга принимала его с огромнейшей благодарностью.

Вообще, они были знакомы уже давно — всё детство Уолкер рос вместе с ней в главном доме, потому что семья Шерила тогда жила рядом с ним. Семья тогда вообще была намного… уютней, что ли. Наверное, сказывалось присутствие Майтры и относительная вменяемость Адама, который, на самом деле, был… был… довольно хорошим что воспитателем, что главой — Аллен признавал это, потому что до семи лет мира без этого мужчины не видел и не мыслил.

Старик часто играл ему пьесы на рояле, напевал что-то из репертуара Хинако, рассказывал забавные истории и смеялся, был искренним и любящим. Особенная порция тисканий и целовашек всегда отводилась как раз Роад, которая с восторгом принимала любвеобильность главы.

А потом умер Майтра, Адам сошёл с ума окончательно, Аллен с Неа сбежали, и все связи с Семьёй исчезли.

И через пять лет Уолкер внезапно увидел Роад на улице в парке. Стоит ли говорить, сколько страха и испуга это вызвало? Да юноша чуть инфаркт там же не получил, но решил всё же проследить за девчонкой, чтобы убедиться, что та неопасна и что всё это просто случайность.

Это и правда оказалось совершенно нелепой случайностью: Шерил отправил свою дочь в академию в провинциальный городок, который находился не очень далеко от Киото, а Неа с Алленом прятались в этом же провинциальном городке именно потому, что он находился рядом с Киото.

Странное дело, но через несколько месяцев Роад стала неотъемлемой частью его скучной жизни, каким-то образом проломившись сквозь ледяную бронь и внося яркие краски в повседневность. А потом, в один из вечеров, когда они прогуливались по улицам, девочка серьёзно спросила у него:

— Ты же Аллен Д.Кэмпбелл, не так ли? Тот самый мальчик из главного дома с рыжими волосами и солнечной улыбкой?

Роад, чёрт подери, было тогда всего четыре года, как она могла запомнить его, неужели она шпион, — примерно такие мысли проносились в его голове, а подруга просто обняла его чуть ли не до хруста и затараторила, что не причинит вреда, и что совершенно не хотела его терять, и ещё много разных «что», отчего Аллен сдался, потому что… тоже не хотел её терять. Эту мелкую пакостницу, которая сейчас стреляет в него хитрыми взглядами, явно замышляя какую-то очередную аферу.

— Я, конечно, собиралась прикрыться тем, что хочу напомнить тебе, дядюшка, про ханами, — начала она издалека заискивающим тоном, отложив пустую тарелку в сторону, — но раз уж меня раскрыли… — и, весело прищурившись, воскликнула: — Твой наряд всё равно тебя ждёт, Алленчик!

Уолкер дернулся, снова услышав в ее голосе это хорошо знакомое ему лукавство, и угрожающе сощурился, напрягаясь всем телом и отодвигаясь:

— К-какой еще н-наря-я-д?..

Это было на самом деле вопросом важным, потому что шмотками для Алисы снабжала его всегда подруга, и глазом в свое время не моргнувшая в ответ на столь необычную просьбу. Напротив — она вошла в раж почти сразу, в два счета сделав из гадкого утенка истинную лебедушку и научив самого Уолкера без посторонней помощи проводить такие фокусы с косметикой.

И на самом деле именно за это еще Алиса нравилась юноше. Он мог спрятать все свои уродства и просто наслаждаться жизнью, потому что никто в этом городке тогда не косился на него с опаской и не шарахался в сторону.

— Ну тот, — широко заулыбалась девочка, — который по типу кимоно, помнишь, под который я еще…

Ах, тот… Аллен ощутил, как щеки заливает жаром, и поспешно замотал головой. Он даже слышать об этом не хотел, черт побери! Эта маленькая извращенка, да как она!.. Как она смеет вообще!.. Он же мужчина, в конце концов!..

— Даже не думай! — воскликнул он, ловя на себе заинтересованный взгляд явно немного повеселевшего Тики, теперь с легкой улыбкой следящего за ними, и пискнул: — Если я позволил нарядить себя в платье, я не позволю… то же сделать с бельем!..

Господигоподигосподи, как же это смущало, твою-то мать! Аллен совершенно не представлял, как это вообще будет выглядеть, учитывая, что он носил обычные мужские трусы под вещами из гардероба Алисы, а тут… эти… трусики… которые бельем назвать язык не поворачивался!

— О-о-о, как интере-е-сно, — между тем хитро прищурился Тики, кладя локти на стол и понимающе кривя губы. — Если твоя возьмет, Роад, я скуплю тебе весь тот бутик в Милане. Как его там… — он защелкал пальцами, стремясь припомнить название, и Роад восторженно засверкала глазами.

Аллен возмущённо надулся, кидая на него пронзительный рассерженный взгляд, но девочка уже кинулась к юноше, буквально повисая у него шее, и затараторила:

— Ну давай, Алленчик! Тики же будет рад! Я буду несказанно рада! Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-а-а!

Уолкер попытался отодрать её от себя, но Роад, чертовка, прицепилась к нему похлеще клеща, не переставая просить и трясти его подобно безвольной кукле.

…иногда, честно говоря, он себя именно что куклой и ощущал.

— Отвянь, кицунэ мелкая! Да ты это делаешь из-за дизайнерских шмоток, твою мать! Ну конечно, такой подарочек! — взбеленился Аллен, поднимая умоляющий о помощи взгляд на Микка, но тот специально отвёл глаза в сторону, словно бы смотря в окно. Юноша взвыл, жалея, что не может сейчас просто перекинуть девчонку через плечо: совесть не позволяла так вредить ей.

— Да за тебя в белье — этого ещё мало! Я потребую надбавки, Тики, ясно? — нагло пискнула эта пигалица.

— Всё, что захочешь, милая, — сладко улыбнулся мужчина в ответ, всё также не смотря на них.

Аллен уже совершенно взбесился.

— Да вот хрен вам всем! Вообще не буду фигню эту надевать!

Тики цокнул языком в ответ на это и покачал головой, переведя на Роад чуть прищуренный взгляд и заметив… на итальянском:

— Basta. Ti comporti sbagliato, Road*.

Аллен сердито надул губы, плюхаясь на стой стул и скрещивая руки на груди. Знал же, Микк, засранец, что он ничего не поймет, потому что они только начали заниматься, а тут эти экзамены… Специально он это сделал, что ли?..

Однако… Роад тоже надулась обиженно скрестила на груди руки — как ребенок, которому запретили что-то.

— Ma perche? * — голос у нее при этом был такой возмущенный, словно… Тики запретил ей эти издевки?

Юноша непонимающе нахмурился, переводя взгляд с подруги на… любовника (господи, у него по спине до сих пробегали мурашки, даже если он мысленно произносил это слово или какое-то подобное ему!).

— Sei troppo persistente. Questo `e confusionario*, — заметил он с подозрительно расслабленным видом снова что-то непонятное, и Аллен бросил злиться окончательно, силясь вслушаться и понять, о чем идет между этими двоими речь. Потому что, судя по всему, Тики выговаривал племяннице за ее поведение, раз мордашка у Роад стала такой виноватой.