Клетка. Грудная клетка

– Дотронься до меня...

Мой голос как будто звучит со стороны. Я могу не закрывать глаза, но это чувство заставляет откинуть голову назад и лечь на спину, чувствуя под собой ровную древесину. Я осталась только в одном нижнем белье, как и он.

Взрыв эмоций. Это накрывает с головой. Сердце сейчас пробьет грудную клетку. Я ещё никому такого не позволяла, и это чувство гложет меня. Я хочу и стыжусь этого одновременно. Девичья неловкость рассеивается в тот момент, когда я больше не чувствую на себе трусиков. Ноги разведены так далеко, что осознание этого уже заставляет стонать. Не делай этого, остановись, дай мне уйти со своим позором просто так, не...О, Господи.

Стон вырвался из груди прежде, чем я успела что-то понять. Отчаянно вцепившись ногтями в его спину, я что-то шептала, кричала, стонала. Он припал губами к шее, и по телу прошелся электрический разряд.

– ...медленно и осторожно... – кажется, он прошептал что-то подобное.

Это омерзительно. Это прекрасно. Это ненормально до такой степени, что я бесстыдно хочу ещё. Нужен мне, он нужен мне. Тело проникается инстинктами раньше, чем я успеваю понять. Это не я, это мое тело двигается в одном ритме с ним. Ощущение сводит с ума, заставляя в беспамятстве вновь и вновь повторять его имя. Его чертово имя...Андрей...которое я ненавидела...и ненавижу...но это меня возбуждает...шепот похож на шуршащий гравий, и он забирает этот шепот у меня с губ новым поцелуем. Эту похоть можно прощупать, она уже въелась в кожу. И кажется, что запах секса я не смою с себя никогда. Но это потом, а пока – не останавливайся. Сильнее. Быстрее. Глубже. Бешеный язык скользит по подбородку, дальше к шее, его руки сжимают грудь, и новый электрический импульс проходит через тело. Внизу живота все содрогается уже который раз. Ещё...

POV ВОЛДИ

Откуда тут столько света? Черт, как же болит голова. Я пытаюсь подняться, но понимаю, что не могу. Глаза пока не привыкли к свету, и я прищуренно пытаюсь различить тут хоть что-нибудь. Постоянно повторяющийся сигнал над ухом заставляет повернуться на шум. Кардиоаппарат? Какого...Голова болит ужасно. Хочу убрать волосы с лица и вижу, что у меня в руке шнур от капельницы. Белая дымка перед глазами растворяется окончательно. Да, я в больнице. Одноместная палата со всякими навороченными штуковинами, евроремонт...На какие же деньги я оплачу эту палату? У меня до конца месяца не кот, а просто хомячок денег наплакал.

Хочу приподняться хотя бы на локти, чтобы что-то осмотреть. Надо найти врача. Ну, для начала бы не помешало подняться с постели...

– И не пытайся, – пресекает меня мужской голос.

Я поворачиваю голову, и моя ненависть начинает душить меня изо всех сил.

– Ты сюда зачем пришел?

– Вообще-то, именно я тебя сюда и отвез, – хмыкнул Артем.

– Я бы пала тебе в ноги, но мне сейчас как-то неудобно, – фыркаю я, предпринимая ещё одну попытку подняться.

– Блять, ты тупая?! Я же сказал, и не пытайся, – рыкнул он, подлетев ко мне.

С силой уложив меня обратно на кровать, он отошел на безопасное расстояние, потому что я потянулась за хоть чем-нибудь на тумбочке, чтобы запустить в этого козла.

– Не советую влезать сейчас в драки, – усмехнулся он, глядя на то, как я морщусь от боли: даже повернуться было больно. – У тебя сотрясение небольшое и сломано ребро. Про кучу синяков я вообще молчу.

Я помню только, как мы орали друг на друга. Потом эта блевотная ненависть под названием “страстный поцелуй”. А потом...я помню, что я бежала...кажется, зацепилась на лестнице...НЕУКЛЮЖАЯ ОВЦА.

– Я тронута твоей заботой, – окинув палату взглядом, сказала я, – но как я расплачусь за всё это?

– Просто заткнись. Тебе вроде как отдых нужен, а мне нужен отдых от тебя, разберемся потом.

Ну ахиреть теперь. Пиздец как трогательно, он сериалы по ночам случайно не смотрит? Что-то на подобие “Обручального кольца” или “Ефросиньи”. Уверена, что смотрит. Если бы я могла подняться, клянусь, так бы и расфигачила его мерзкую рожу.

– Ах да, – держась за дверную ручку, он даже не повернулся ко мне, – ты целоваться не умеешь. На воздушных шариках, что ли, училась?

– Проваливай уже, спаситель, – сдерживаясь от матов, процедила я.

– Надо будет как-нибудь повторить. Вдруг ты за это время научишься чему-нибудь?

Очень жаль, что он ушел в этот момент. Потому что я, пересилив дикую боль, приподнялась на кровати и, резко схватив с тумбочки рядом какую-то кружку, запустила её в то место, где секунду назад стоял Стальцев.

– Где Вика? – глядя в потолок, обессиленно прошептала я.

====== Эти шелковистые волосы на ногах ======

Не признать, что мне было хорошо, было бы кощунством. И признать, что мне было хорошо, тоже было бы непростительно. Потому что мне было не просто хорошо: мне было великолепно. Особенно, если исключить тот факт, что это произошло на кухонном столе. А ещё, по правде, тело немного болело, и, что стыдно признавать, каждый шаг отдавался болью между ног.

Я даже не помню, как мы оказались на разложенном диване и то, как мы уснули. Но зато отчетливо помню, как, сгорая от стыда, спешно одевалась и убежала оттуда. В шесть утра троллейбусы ещё практически пусты, но на этот раз я не нашла этот факт успокаивающим. В голове все перемешалось, и я не могла сосредоточиться. Телефон в руках блаженно молчал, на дисплее не высветилось ни одного пропущенного звонка, ни одной смс. Это всё, конечно, очень мило, но мнимое непонимание постепенно затопило меня – почему Волди мне не позвонила? Вернее, хорошо, что она не позвонила мне, пока мы...эм, пока я была занята, но не звонить мне вообще – это как-то... Что-то тут не так. Я долго спорила со своей гордостью в уме, и гордость лидировала, пока я не проехала остановку своего университета. Оттуда до дома оставалось ехать ещё минут 20, но я уже не могла терпеть. Возмущение и любопытство голыми руками придушили гордость, как раз в тот момент, когда я хотела положить телефон обратно в карман.

Блять. Долгие, слишком долгие и нудные гудки, а потом голосовая блядопочта. Ррр. Она, что, опять отключила звук в телефоне?

...

Что за хер?! Вики не было дома. Обычно в половине седьмого эта ленивая жопа ещё обнимала подушку, а тут... Книги, которые она должна была взять сегодня, стопкой лежали на столе, постель была так же коряво заправлена, как и вчера, и даже признаков того, что Вика была дома, я не наблюдала (холодильник был по-прежнему полон). Не найдя никакой записки или что-то в этом роде, я позволила панике заполонить мой мозг.

– Возьми трубкууу... Возьми трубку... Да возьми же ты трубкууу!!! БЛЯТЬ, ЕБАНАЯ ПОЧТА, ИДИ НАХЕР!!!

Я не на шутку разволновалась. Так, где она может быть? Вариантов было только два, и это были самые ебануте варианты: либо она у Оксаны, своей одногруппницы, либо зависает с Ником, но она бы в любом случае мне сказала.

Дыхание стало тяжелым, под ложечкой засосало, и на языке чувствовался какой-то стальной привкус. Так обычно со мной бывает, когда мне страшно... Спокойно, все хорошо, я не волнуюсь... БЛЯТЬ, ПОДНИМИ УЖЕ ТРУБКУ, ОВЦА!!!

Естественно, я перебрала в голове кучу разных вариантов того, что могло произойти, и версии были не самые радужные. На долю секунды у меня даже защипало в глазах с сопровождением в виде всхлипывания. Ну уж нет! Я из-за такого плакать не собираюсь! Собрав книги и по-быстрому приняв душ, я снова хотела выскочить на улицу... Так, стояночка. И куда я пойду? В универ? Тупо бегать по улицам и кричать: “Волди, ау!”? Поехать к Оксане или Нику и поискать эту дуру под кроватью? Ладно, спокойно. Я решила им позвонить. Где-то в Викиной записной книжке их номера должны быть, так-так...