Клеймо тирана

Они смеются, обнимают меня, и мы вместе идем по ночному городу над чем — то громко смеясь.

В этом районе бродить долго не приходится, и мы натыкаемся на очередной бар, возле которого стоят упакованные в хлам дорогие тачки.

Заваливаемся туда и заказываем себе по коктейлю. Денег у меня немного, так что…

— Мне только один. Вкусный что бы.

— Не будь скучной, — смеется Зоя, стреляя глазками по сторонам.

— Да я не пила же ни разу.

— Шутишь? — охает розовая, а Зоя подхватывает. Они берут себе по стакану с коктейлем и выдувают почти сразу, пока я медленно тяну из трубочки свой. Вкусно, только гортань щиплет горькими пузырьками.

— Пойдем танцевать! — тянут они меня на небольшой танцпол, где я немного расслабляюсь и начинаю двигаться в такт музыке.

Как же круто.

Это ощущение свободы, словно путы, которыми я была стянута столько времени наконец спали.

Не нужно ни перед кем отчитываться, никого бояться. Можно просто наслаждаться жизнью и танцевать. Работать. Учится. Жить…

Танцевать. Танцевать. Двигать бедрами в ритм битов и мелодии.

Разве что взгляды. Обычно танцуя, я их не замечаю, их много, они все сальные, но сейчас один словно под лопатки ледяным кинжалом забивается.

Я верчу голову и с ужасом натыкаюсь на прищуренные глаза уже знакомого мне Игоря Андронова.

Он в расстегнутом пиджаке, в расслабленной позе, сидит в мужской компании, слушает собеседника, но смотрит на меня. Словно товар оценивает.

Я тут же отворачиваюсь. Мне нечего его бояться. В конце концов деньги ему вернули, больше до меня ему дела нет. Идти на поклон к нему ради Коли тоже больше не требуется. У него своя жизнь, а мне просто нужно жить дальше. Но танцевать с тем удовольствием уже не получается. Особенно когда краем глаза замечаю его движение.

Я кричу в ухо Зое.

— Может в другое место, что — то тут скучно!

— Точно! И от мужиков как — то нафталином несет! — они пьяно ржут, а я тороплюсь на выход. Не знаю насчет нафталина, но от подспудного страха я просто задыхаюсь. Могу вздохнуть свободнее, только когда мы оказываемся под дождем на освещенной улице.

Но словно из ниоткуда приторно — вкрадчивый голос с хрипотцой затягивает новый узел на шее.

— Верочка, здравствуй детка, — его рука на моем локте, а девушки шаг назад делают.

Им даже говорить ничего не нужно, они по его виду все понимают. Опасен.

Это на уровне инстинктов, когда тушканчики забегают в норы, когда на горизонте только появляется гиена. Когда замирают, от страха умереть.

— Здрасте…

— Не хочешь со мной прокатится? Нечего молодым и красивым по ночному городу гулять одним. По таким местам шляться. Можешь и подружек своих взять.

— Мы взрослые девочки, — обретаю голос. — Отпустите, мне больно.

— Жаль, жаль, а мне так хотелось показать тебе вид из своего номера. Двадцать девятый этаж…

— А мы высоты боимся, — смотрю на Зою, а у той словно шестеренки работают, когда она смотрит на Андронова и его бугаев.

— Ой! Что — то плохо мне, — делает она вид, словно сейчас вырвет прямо на ботинки гиены.

Тот брезгливо морщится и в сторону отходит. Отпускает меня. Я тут же к Зое. Мы вцепляемся в друг друга и с вежливыми улыбками прощаемся.

— Увидимся еще, Верочка! — слышу в спину его холодный голос, что ощущается каплями серной кислоты на моей нервной системе.

Я его боюсь, а Леона нет. Именно сейчас, в этот момент я четко стала понимать разницу.

Может быть потому что я знаю, чего ждать от своего палача, а вот чего ждать от серого кардинала понятия не имею.

— Неприятный тип.

— Ужас. Мурашки по коже. Он словно рыба.

— А ты видела его глаза? Пустые. Ты его откуда знаешь, Вер?

— Благодетелем был в детском доме нашем. Любил девочек молоденьких.

— А ты с ним…

— Мне повезло, — Я понимаю это. Не знаю, как Коле это удавалось, но мне повезло.

На ум приходит прошлая встреча с Андроновым и слова, что, Коля меня берет для него. Но… Он точно врет. Потому что иначе не прошло бы столько времени, я бы давно оказалась в лапах этого чудовища.

Мы с девчонками некоторое время молчим, заходим в еще один бар и заваливаемся на диванчиках.

Я рассказываю о детском доме. Розовая Женя о своем детстве. Зоя поддакивает. Они дружат с детства. Завидую…

Нам приносят новую порцию выпивки. Я беру тот же вкусный мартини с джином и соком. Мне понравился.

В какой — то момент мой телефон начинает вибрировать. Я тут же беру его в руку, а губами тяну коктейль, который немного успокоил меня и приободрил.

«Мой зверь».

Звонит. Время уже за полночь, а он только соизволил позвонить.

— Твой что ли? — наклоняется Зоя, пока ее подруга Женя ушла танцевать с каким — то мутным типом. — О, объявился. Натрахался поди.

От ее слов горько во рту.

— Не буду отвечать.

— И правильно. Пусть наяривает. Ты себя тоже не помойке нашла.

— Точно, — убираю телефон экраном вниз, а он продолжает звонить.

Интересно, он злится? Его глаза наливаются агатом, а губы ремнем в одну полоску.

Кулаки поди сжаты, а он представляет, как удерживает мое горло.

Я с каким — то садистским удовольствием слушаю как телефон дребезжит по столу.

Пусть мучается.

А я вот весь день мучилась. А потом вообще с другой его увидела.

Вот какого было бы ему, а?

Вот, например, возьму и наберу Колю. И будет у меня занято.

Подумать не успеваю и тут набираю номер бывшего парня. Он что удивительно берет с первого раза.

— Привет, Коль, — почему мне так смешно, потому что сквозь разговор с одним, слышу настойчивый звонок другого. Эти гудки гонгами по голове бьют. Нервы треплют. Нити натягивают до предела.

Ощущения непередаваемый. Словно на этих самых нервах над пропастью висишь.

— Вера? Привет. Ты чего так поздно?

— А у тебя сколько?

— Восемь утра. На работу иду.

— Ого, так рано. Ты обычно в это время только возвращался.

— Было дело. Как дела, любимая? Знала бы ты, как я по тебе скучаю, — вздыхает в трубку, а я представляю рычание Леона. Как он ходит по квартире снова и снова тыча кнопку вызова, как тычет членом между моих ног. Блииин, написалась я что ли. — Вер, а ты скучаешь?

Скучаю ли я? Наверное, просто не до того. Но я думала о нем. Сравнивала. Мне было с ним удобно, но я никогда не думала о том, как его руки будут зло сжимать мою грудь, выкручивать соски, называя сукой.