Клич мятежников (сборник)

Во славу их союза не сохнет кровь южан,

А полосы по флагу текут из наших ран.

Три года я сражался за генерала Ли.

Ранения и голод в пути меня ждали.

Я нажил ревматизм, ночуя на снегу.

И янки - те, кто выжил - передо мной в долгу.

Мы храбро воевали - так долго, как могли.

И триста тысяч янки легли костьми в пыли

От южной лихорадки, от стали и свинца.

Дай бог им всем дождаться такого же конца!

Хоть нам и приказали оружие сложить,

От этого не стану сильнее их любить.

Ни капли не жалею о том, кем стал и был.

Меня не переделать - пустая трата сил!

Солдат или мятежник, я буду воевать.

На их "страну свободы" мне глубоко плевать!

Я рад, что дрался с янки - жаль, их не одолеть...

А больше в этой жизни мне не о чем жалеть... Нет, не так!
– оспорил сам себя Уилф и заговорил дальше:

– Вот так я понял, что есть Юг и что есть честь и вера.

Вот так я понял: болтовня о равенстве - химера.

Не равен скот - и человек, садист-палач - и мститель!

О братстве, мире и любви мне больше не твердите!

Я серой шляпою горжусь - мятежнику пристало!

И скальпов вражьих в рюкзаке ношу уже немало.

По десять - то за мать с отцом, и за друзей ещё,

А за братишку мой пока не кончился расчёт.

Добьём последних - правда, друг?!
– наступит время мира!

На добрый Юг, прекрасный Юг вернётся время мира!

– Это ты сочинил?
– спросил Ник, не сводя глаз с улицы. Уилф молча кивнул, принял от Сэма большой пивной бокал с чистой холодной водой.
– Хорошо получилось. Запиши где-нибудь, чтобы потом, может, нашли.

– На стенке запишу, - согласился Уилф и на самом деле начал царапать "армагеддоном" по стене. Сэм переводил взгляд с одного старшего на другого. Лоб у мальчишки был рассечён, то ли пулей, то ли о камни - но кровь уже не шла, запеклась.

– Вы чего?
– спросил он удивлённо.
– Мы вывернемся. Или наши на стрельбу подъедут, или... или ещё что.

– Конечно, вывернемся, - неожиданно ласково ответил Ник.
– Это мы так... чтобы не забыть. Стихи хорошие.

– Ага, - согласился Сэм и показал старшим большую шоколадку: - Вот я нашёл ещё...

– А это потом, - Ник лёг удобней.
– Идут...

...Седьмую атаку они отбили часа через два. К этому времени на улице лежало до полусотни тел - и её финал ознаменовался тем, что у Ника кончились патроны.

– Держи, - Уилф уделил ему половину того, что оставалось в его последнем барабане - двадцать одну штуку.
– Я теперь понял, чего ты такой запасливый - ты их жжёшь, как спички.

– Зато у меня ещё три штуки к подствольнику есть, - похвастался Ник.
– Сэм, а у тебя что?

Сэм показал два магазина - уже не его, а трофейные, принесённые Уилфом:

– Во. Полные.

– Итого почти ничего плюс восемь ручных гранат и пистолеты-револьверы-ножи, - задумчиво сказал Уилф. На его голос откликнулся короткий хлопок - и мина взорвалась где-то за домом. Мальчишки переглянулись молча. Вторая мина разорвалась там же. Третьей не последовало.

– Прицел корректируют, наверное, учебник математики нашли, - Уифл почесал нос.
– Или это уже настоящие федералы...

– он посмотрел на Сэма, на Ника и усмехнулся.
– Ещё парочка - и в нас точно положат. Крыше хана, а потом и нам. Отсидеться больше не выйдет.

– Так, ну, тогда, кажется, всё, - Ник деловито щёлкнул металлом, убирая подствольник и примыкая штык.
– Гранатомёт жалко...

– Что в таких случаях делают русские?
– ровно спросил Уилф.

– Громко матерятся и идут в штыковую, - серьёзно отозвался Ник.
– Особо бесстыжие и нетолерантные ещё и кричат "За Родину, за Сталина!" А американцы?

– Не знаю, - помотал головой Уилф.
– Но грёбаные мятежники вроде меня тоже матерятся и идут в рукопашную. Как у нас много общего, э?

Ник кивнул. Потом посмотрел на Сэма - сжимая в руках М4, тот сидел у окна и глядел на старших мальчишек.

– Ползи-ка отсюда через чёрный ход, - приказал ему русский.
– Пока мы будем совершать глупости, ты как раз сможешь уйти и потом всем рассказать о нашем славном подвиге. Только ври красиво, чтобы в учебники попало.

Сэм с широкой ухмылкой молча показал ему грязный средний палец, торчащий из обрезанной перчатки - и громко пукнул губами. Потом сказал серьёзно:

– Они же всё равно наверняка и там ждут, ну, сзади.

– Это да, - согласился Уилф.
– Ладно. Тогда сейчас бежим, кидаем гранаты, все, что есть. сразу за дверями и как можно сильней. Потом бежим... ну, короче, я уже сказал. Готовы?

Сэм потрогал Уилфа за рукав. Тот повернул голову, кивнул.

– Мы сейчас умрём?
– серьёзно и тихо спросил мальчик. Он больше не строил из себя клоуна или несгибаемого. Уилф снова кивнул, помедлил, ответил тихо:

– Не бойся, это не больно.

– Я не боюсь!
– возмущённо помотал головой Сэм.
– Только жалко...
– он не договорил. Уилф положил руку ему на волосы, и Сэм не отстранился:

– Просто беги, кричи изо всех сил и стреляй, - посоветовал он.
– Беги рядом со мной. Справа. Если я упаду - не смей останавливаться - беги, кричи, стреляй. Когда... в общем, ты ничего не заметишь даже, я точно тебе говорю. Понял?

– Понял, - кивнул Сэм. И спросил: - Уилф. Мы победим?

– Да, мы победим.

– Это хорошо, - удовлетворённо сказал мальчик и больше ничего не спрашивал, не говорил вообще.

Третья мина ударила по крыше, сверху посыпалось, что-то ужасающе заскрипело... Мальчишки, выдернув из двух гранат каждый кольца, взяли по одной в руку. Уилф ощущал, что внутри холодно и очень пусто, но - не страшно.

Вот и хорошо, подумал он. И, мотнув резко головой, первым выскочил наружу, почти сразу швырнув гранаты вперёд. Услышал - и чуть не захохотал, причём искренне, не истерично - как Сэм завизжал на бегу (не от страха, просто сорвался голос) по-русски: "За Родьину, за Стальина!" - и перехватил СКС наперевес, отчётливо понимая, что им едва ли удастся перебежать через дорогу, даже если шесть гранат ошеломят...

Юный, но свирепый голос проорал где-то впереди:

– На рога их! Вперёд, Техас!