Клинок предателя

Жестом я подозвал Фелтока и спросил:

— Ты понимаешь, что здесь происходит?

— Неужели ты никогда не видел, как происходит осада? — ответил капитан вопросом на вопрос.

Я не придал значения его словам и спешился. Подошел к вознице, сидевшему на телеге с бочками. Тут же двое его товарищей с короткими клинками в руках кинулись мне наперерез, но я спросил их:

— Что здесь происходит?

— А ты как думаешь? В полночь наступит первый день Ганат Калилы, так что не лезь не в свои дела, если не хочешь оказаться среди наших врагов.

Странно. Этот человек упомянул Ганат Калилу или мне послышалось? Потому что если мы действительно прибыли сюда во время Ганат Калилы, то пусть лучше тысячи девственниц–невест проклянут мое имя…

— Простите, — сказал я. — Кажется, я чего–то не понял. Вы сказали…

Мечники медленно пошли на меня.

Сзади подошел Фелток, за ним Кест, держа руку на эфесе меча.

— Что он сказал? — спросл Фелток.

— Ганат Калила, — ответил я. — Кровавая неделя. Мы приехали именно в тот день, когда герцог объявил начало Кровавой недели.

— Пять преисподних для болванов, что это вообще такое? Я никогда прежде не бывал в этих краях, парень; если ты это запомнишь, дело пойдет намного быстрее.

— Ганат Калила — это такой рижуйский обычай, — пояснил я. — Нынешний герцог привез ее откуда–то с востока, кажется, из Авареса. Они называют это Кровавой неделей, потому что в течение семи дней нет никаких правил, кроме одного — ты теряешь все, что не можешь сохранить.

За долгие годы старый вояка повидал много безумия и жестокостей, но это окончательно огорошило Фелтока.

— И на деле что? Тот, у кого самое большое войско, получает все? Да тут же настоящая бойня начнется!

— Герцогу это и нравится, — заметил я.

— Бойня не всегда начинается, — сказал Кест. — Я читал правила, и они довольно сложные. Несколько попечительств и союзов следят за тем, чтобы большинство людей получило защиту вышестоящего покровителя, который, в свою очередь, тоже имеет вышестоящего покровителя, а тот…

— Имеет протекцию герцога. Таким образом он стрижет шерсть со своих овец, так?

— Угу, а иногда герцог просто объявляет имена тех, кого он не собирается защищать, понимаешь?

Фелток кивнул.

— Значит, в Рижу объявили охотничий сезон на пару–другую бедных мерзавцев.

— Не такие уж они и бедные, — сказал я, кивнув на дом.

Элегантное строение в рижуйском стиле, и довольно хорошо укрепленное. Наверняка у них есть луки и, может, даже пистоли. Осаждавшие в доспехах принялись подвозить каменные плиты к дверям и окнам.

— Не пойму, зачем нужны эти плиты, — сказал Кест.

— Огонь, — ответил Фелток. — Они собираются выкурить жителей.

— Скорее сжечь их заживо, — добавил я.

— А может, построят для них замечательный новый дом прямо на улице, — весело сказал кто–то позади нас. Шивалль выбрался из повозки, за ним последовала Валиана. Они прикладывались к маленьким чашечкам с каким–то бурлящим напитком.

— Фелток, — сказала она. — Я не хочу разочаровать своего благословенного отца–герцога. Мы должны воссоединиться с ним сегодня же.

Мы с Кестом переглянулись. Она прибыла сюда для подтверждения и признания родословной, значит, ей уже исполнилось восемнадцать. Если она и впрямь наследница двух правителей, то девятнадцать лет назад Джиллард, герцог Рижуйский, втайне был женат на Патриане, герцогине Херворской, пусть и не слишком долго. Вероятно, они почти сразу развелись, потому что вскоре он воссоединился со своей нынешней супругой. Зачать ребенка, а затем немедленно расстаться, чтобы жениться на другой, несколько странно, но вполне возможно. Полагаю, в этом был некий извращенный замысел, если они собирались втайне вырастить принцессу королевской крови. Только это означает, что заговор состоялся задолго до того, как Пэлис занял трон, еще во времена правления Греггора, что само по себе несколько бессмысленно — как король Греггор их вполне устраивал. Он позволял герцогам править своими землями как им вздумается.

— Так точно, ваше высочество, — ответил Фелток. — Нет смысла оставаться здесь и ждать, пока эти люди перестреляют друг друга.

— О, вряд ли они станут стрелять, — дружелюбно улыбаясь, сказал Шивалль.

— Почему? — спросил Кест.

— Видите ли, семью Тиаррен сейчас никто не охраняет.

— Семью Тиаррен? — Я переглянулся с Кестом. — Когда–то лорд Тиаррен считался ближайшим союзником короля среди представителей менее знатных родов.

— В самом деле? — спросил Шивалль. — Как интересно. Полагаю, герцог приказал лорду Тиаррену и его людям разобраться в пограничном конфликте с варварами. Но в отсутствие мужа леди Тиаррен начала уж слишком громко выказывать свое недовольство рижуйской политикой. — Толстяк улыбнулся и поглядел в темнеющее небо. — Похоже, кому–то придется выучить трудный урок. Часа примерно через два.

— Значит, никто не может начать драку, пока не наступит полночь? — спросил Фелток.

— Верно, пока не начнется Ганат Калила. — Он вновь хитро улыбнулся.

Фелток указал на тех, что складывали каменные плиты перед домом.

— А что же тогда они здесь делают?

— Болван! Почему бы им заранее не подготовиться, пока никто не стреляет и не машет клинками?

Я поглядел наверх. Из открытого окна выглядывала женщина чуть старше тридцати; слабой рукой она держала арбалет. Должно быть, сама леди Тиаррен. За ее спиной копошились дети, пытаясь за полы халата оттащить ее от окна.

— То есть вы хотите сказать, что она, ее дети и слуги должны стоять и смотреть, как кто–то закладывает выходы камнями и разводит огонь, чтобы сжечь их живьем?

Тиаррены были союзниками короля. А вдруг им известно, где находятся королевские чароиты? Что, если один из драгоценных камней спрятан в их доме? Я шагнул к людям в черном, закладывающим окна камнем.

— Помни свое место, шкурник, — предупредил меня Шивалль. — Именно так, будут стоять и смотреть. Не беспокойся, у лорда Тиаррена большая семья. Уверен, герцог позволит ему жениться еще раз, когда придет время. Вне всяких сомнений, в следующий раз он выберет женщину более мудрую и верную, чем нынешняя леди Тиаррен.

Я повернулся к Кесту.

— Возвращайся к каравану. Возьми с собой всех, кто согласится пойти, но обязательно Блондинчика и Крюга. Посмотрим, кого еще они смогут уговорить. — Я махнул Фелтоку. — Отвези леди Валиану в замок герцога. Мы с Кестом и остальными прибудем сразу же, как только сможем.

Фелток потянул поводья лошадей, запряженных в карету, собираясь в дорогу, но леди Валиана остановила его.

— Сейчас же прекрати, — скомандовала она.

— Миледи, тут опасно, — начал я.

— Совершенно безопасно, — возразила она. — Потому что ты и твои люди сопроводят нас во дворец прямо сейчас. Ты работаешь на меня, а не на эту Тиаррен. Понял?

Я почувствовал, как в груди разгорается огонь.

— Вы обезумели? Они сгорят живьем! Все окна и двери заложат камнем и примутся ждать, пока они не сгорят или не разобьются о булыжники, выпрыгнув на улицу!

— Сбавь тон, шкурник, — предупредила она.

— Хотите быть принцессой? — закричал я. — Хотите владычествовать над своими подданными? Вот они. — Я ткнул пальцем в женщину, стоящую у окна, и ее плачущих детей. Старшие держали в руках клинки — достаточно взрослые, чтобы защищаться, но слишком маленькие, чтобы понять, что пользы от них никакой. — Хотите власти? Тогда прекратите мечтать, как вы ее получите, и начните думать о том, как, с помощью святых, ей распорядиться!