Клуб 22

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, пока промывала рану, напоминая себе оставаться профессионалом. Ему нужна была моя медицинская помощь, а не отсосанный член.

Но, черт возьми, это было трудно вспомнить, когда его пресс напрягся от укола антисептика на ране, и он прислонился спиной к зеркалу с тихим стоном боли. Да, я знала, насколько это было хреново - ему было больно. Но Зед каким-то образом превратил это в сексуальный акт, и я не могла убедить себя в обратном.

— Хм, тебе повезло, — наконец объявила я, выбрасывая окровавленные ватные тампоны в мусорное ведро и хватая пачку пластырей бабочкообразной формы. — Я думаю, это просто царапина.

Зед фыркнул от смеха, от которого напряглись мышцы его живота и из пореза потекло еще больше крови. — Я же говорил тебе, умник.

Я вздохнула и аккуратно наложила ленту-бабочку, чтобы закрыть длинный порез, затем наклеила на нее марлевый пластырь, чтобы защитить от инфекции, пока он не начал заживать. Однако, ему не понадобились швы, так что это было уже кое-что.

— Руки, — приказала я, и он послушно протянул их мне. — Ты гребаный идиот, ты знаешь это?

Его губы изогнулись в улыбке. — В этом нет ничего нового.

Я пристально посмотрела на него, затем вернулась к работе, смазывая костяшки его пальцев антисептическим кремом. Он столько раз рассекал их, что на некоторых из них остались постоянные рубцы. Это также означало, что у нас был большой опыт в их уходе.

— Он долго этого добивался, — пробормотал он после нескольких минут молчания. — И, черт возьми, он заслуживает намного худшего. Я не могу дождаться, когда заставлю его заплатить по-настоящему.

— Становись в очередь, — ответила я, мой рот сжался в мрачную линию, пока я накладывала пару пластырей на костяшки его пальцев. На этот раз они были разбиты недостаточно сильно, чтобы требовалась надлежащая перевязка.

Зед крепче сжал свои пальцы там, где я держала его за руку, останавливая мою, по общему признанию, ненужную суету.

— Дар. — Он потянул меня за руку, мягко притягивая ближе, пока мои бедра не коснулись края стойки между его коленями. — Посмотри на меня.

Я сжала челюсти и подняла взгляд, чтобы встретиться с ним. Я избегала зрительного контакта с ним с того момента, как мы оставили Чейза на парковке. За исключением того короткого момента, когда он вышел из душа, я смотрела мимо него. Как трусиха.

— Дар, — предупреждающе прорычал он. — Посмотри на меня по-настоящему. Отбрось эти стены и посмотри.

Мое дыхание вырывалось из-за стиснутых зубов, но он знал, что я ни в чем не могу ему отказать. Не тогда, когда он просил вот так, с таким неприкрытым отчаянием, подчеркивающим его слова.

— Что? — прошептала я, когда мне начало казаться, что стены вокруг нас смыкаются. — Что ты хочешь увидеть? — спросила я.

Он печально покачал головой. — Это то, что я хочу, чтобы ты увидела, ты, упрямая сука. — Дразнящая улыбка тронула его губы, делая это обращение скорее ласковым, чем оскорбительным. — Я хочу, чтобы ты увидела, что независимо от того, что произошло в прошлом, я в этом с тобой на все сто процентов. Меня не было рядом, когда ты нуждалась во мне тогда, но я здесь сейчас. Я никуда не уйду и сделаю все возможное, чтобы исправить то, что он сломал в тебе.

Он отпустил мою руку, вместо этого обхватив ладонью мой затылок. Наклонившись вперед, он прижался своим лбом к моему, его глаза встретились с моими.

— Я не буду давить на тебя, Дар. Но я люблю тебя так чертовски сильно, что иногда это причиняет физическую боль. Все, что я хочу сделать, это стереть всю боль, стереть кошмары. Но я не имею ни малейшего гребаного понятия, как это сделать, когда я напоминаю тебе об этих темных вещах.

Мои руки легли ему на талию и неуверенно заскользили по обнаженной коже, когда я подалась навстречу его прикосновениям. — Я тоже не знаю, — призналась я тихим голосом. — Каждый раз, когда мы начинаем... что-нибудь... как будто я мгновенно возвращаюсь в свое восемнадцатилетнее тело, слушая разглагольствования Чейза о том, какая я неверная шлюха из-за того, что поцеловала его лучшего друга. — Я проглотила комок эмоций, застрявший у меня в горле, и продолжила, выкладывая все это. — И я так, так чертовски боюсь, что для тебя это будет переломным моментом. Что на следующей неделе ты уйдешь к какой-нибудь новой официантке или танцовщице, а я останусь с дырой в сердце и без лучшего друга.

Зед ответил не сразу. Он оторвал свой лоб от моего ровно настолько, чтобы как следует рассмотреть меня, его глаза изучали мое лицо. Затем он задумчиво нахмурился.

— Хорошо. Итак, это две самые большие проблемы?

Сбитая с толку, я коротко кивнула.

Его рука все еще сжимала мою шею сзади, его пальцы потирали мои воспаленные мышцы крошечными круговыми движениями. — Дар... — Он сделал паузу, чтобы вздохнуть. — Я не знаю, что еще я могу сделать, чтобы показать тебе, как много ты для меня значишь. Ты не какая-то девчонка для меня. Ты та девушка. Единственная. Но то, что я говорю тебе это, заходит так далеко только потому, что на каком-то этапе ты просто должна, блядь, поверить мне. Соверши прыжок веры и поверь, что я тебя поймаю. В любое. Гребаное. Время.

Я уставилась на него, потеряв дар речи. Он был прав. Он говорил мне снова и снова, блядь, как сильно он любит меня. Не то чтобы он хотел меня трахнуть или даже что я его привлекала. То, что он чувствовал ко мне, то, что я чувствовала к нему, было намного глубже, тяжелее и опаснее секса. Но как, черт возьми, я могла ожидать, что он докажет мне это, если я никогда не позволяла ему?

Он провел большим пальцем по моей щеке, его взгляд смягчился. — Что касается другого, я хотел бы знать, как изменить прошлое, Дар. Ты даже не представляешь, как сильно я хочу вернуться в то время и кардинально изменить все то, что происходило.

Легкая грустная улыбка тронула мои губы. — Я тоже.

Зед снова наклонился, но его нежный поцелуй коснулся моей щеки. — Не хочешь переодеться и посмотреть телевизор или еще что-нибудь? Просто... потусоваться?

Я пару раз моргнула, глядя на него, обдумывая то, как он только что так уверенно вернулся во френдзону. Затем я натянуто кивнула и отступила назад, чтобы он спустился со стойки.

— Да, конечно. Звучит заманчиво. — Но разочарование и сожаление наполнили меня так сильно, что я практически подавилась ими. — Я пойду... переоденусь.

Несмотря на то, как все обернулось с Чейзом, моими повреждениями и ножевой раной в боку Зеда, я все еще думала, что ночь может закончиться немного менее платонически и намного более обнаженно. Так что я просто стояла там в течение горячей секунды, мысленно ругая себя за то, что все испортила. Еще раз.

23

З

ед вышел в спальню раньше меня, полотенце все еще было обернуто вокруг его талии. — Вот, можешь взять одну из моих рубашек. — Он схватил одну из них с комода и бросил туда, где я стояла в дверях ванной. Свет в его спальне все еще был выключен, из-за чего его было трудно разглядеть, но тихий голос в моей голове прошептал, что он просто оставляешь решение за мной. Как он и сказал, он не собирался давить на меня. Но если я захочу пойти дальше...

— Ты можешь расстегнуть мне молнию? — Спросила я, слегка задыхаясь от предвкушения, когда повернулась спиной. Молния платья была в пределах моей досягаемости. Я знала это, и он тоже.

Зед протопал обратно по ковру, помедлив секунду, прежде чем расстегнуть молнию на моем платье. Он не отодвинулся, когда это было сделано, и я тоже. После застывшего момента его руки легли мне на плечи, пальцы ласкали мою кожу, когда он отодвинул ткань платья в сторону. Я не делала попыток поймать его, просто позволила ему упасть на землю, оставив меня в сексуальном черном бюстгальтере пуш-ап и стрингах в тон. Как я уже сказала, я одевалась, думая о Зеде.