Клуб 22

Я пожала плечами. — Тогда я раздавлю их, точно так же, как раздавила «Призраков».

Касс одарил меня легкой снисходительной улыбкой. — Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала, Рыжик. Я уверен, мы сможем придумать что-нибудь еще.

Кивнув, я посмотрела, что Зед готовит мне на ужин. Похоже, он готовил какую-то вариацию пасты с пармезаном и чесноком. Пальчики оближешь.

— Чейз спросил меня кое о чем вчера вечером за ужином, — сказала я после минутного молчания. — О тебе. — Мой взгляд переместился с мускулистой спины Зеда у плиты на Касса.

Он выгнул бровь со шрамом. — Что это было?

— Он сказал, что рылся в твоей квартире, пока мы планировали твои похороны, и что нашел жесткий диск, полный информации о Ченнинге Локхарте. — Я оставила это как заявление, предложив ему самому заполнить пробелы в рассказе.

Касс откинул голову назад, прислонившись к шкафам, и долгое мгновение смотрел в потолок. Затем он провел рукой по своей короткой бороде и вернул мне свой твердый взгляд. — Это был зашифрованный диск. — В его грубом голосе явно слышалось раздражение.

Я пожала плечами. — Очевидно, недостаточно хорошо. — Я сделала паузу, прикусив внутреннюю сторону щеки, когда дурные предчувствия скрутили мой желудок. — Почему ты исследовал Локхарта-старшего, Касс?

Лукас осторожно положил свой маркер и опустил руку мне на колено, нежно сжимая в знак поддержки, но я не сводила глаз с Касса.

После напряженного молчания Касс выдохнул и покачал головой. — Потому что он забрал кое-что мое, и я хочу это вернуть.

Я в замешательстве нахмурилась. — Ченнинг? Как? Он мертв уже пять лет.

Касс поморщился. — Я в курсе. Он забрал это добрых двадцать три года назад. Я начал искать, где он мог это хранить, прямо перед тем, как ты его убила.

— Я не понимаю, — прокомментировал Лукас. — Как что-то, все еще, может быть у него? Или... где это вообще может быть сейчас? Что случилось с поместьем, когда все считались погибшими?

— Поместье Локхартов перешло к ближайшему живущему родственнику, пожилому троюродному брату, живущему на Аляске, — ответил Зед, явно уже изучив этот факт. Я никогда даже не задумывалась о том, кто унаследует казну Локхартов, когда все они будут мертвы, но очевидно, что каким-то образом все это вернулось к Чейзу. Как еще он мог финансировать свою войну?

Касс натянуто кивнул. — Это то, что я тоже обнаружил. За исключением того, что старик совершенно не в своем уме и немобилен. Мое лучшее предположение заключается в том, что он переписал все это обратно Чейзу под именем Вентона.

Я задумчиво побарабанила кончиками пальцев по столешнице, и Зед поставил передо мной дымящуюся, ароматную миску с нежной пастой. — Хорошо, но это долгий срок, чтобы что-то хранить. Ты уверен, что это все еще в поместье?

Касс издал короткий смешок. — Одно из оригинальных императорских яиц Фаберже? Да, я бы узнал, если бы оно продавалось. Оно все еще у него, у этого старого козла. Он был слишком самонадеян, чтобы когда-либо продать это.

У меня отвисла челюсть, и на секунду я задумалась, не ослышалась ли я. — Какого черта у тебя вообще было яйцо Фаберже в возрасте, — я быстро подсчитала, — одиннадцати лет?

Касс вздохнул, его плечи поникли. — Оно не мое на самом деле. Оно принадлежит моей бабушке. Я хочу вернуть его ей.

Зед прислонился к стойке, скрестив руки на груди, и на его лбу появилась морщинка замешательства. — Ты о Нади? Ладно, какого черта, у Нади делала семейная реликвия российской империи стоимостью в миллионы долларов? И как Ченнинг Локхарт заполучил это в свои жадные лапы?

Тень улыбки промелькнула на губах Касса. — Она получила его в качестве свадебного подарка от любви всей ее жизни, мужчины по имени Кристофф Валеншек. Он был вором, и чертовски хорошим. Он украл его из самого Кремля, просто чтобы подарить ей в день ее свадьбы с другим мужчиной. — Его взгляд метнулся назад, чтобы поймать мой. — Это был один из тех трагических романов, понимаешь?

— Похоже на то, — пробормотала я, мое сердце разрывалось за Надю. Зачем ей выходить замуж за кого-то другого, если мужчина был готов украсть для нее яйцо Фаберже? — Очевидно, она сохранила его.

Касс кивнул. — Она скрыла это от своего дерьмового, жестокого мужа, когда они иммигрировали в Америку. Он умер, когда мне было шесть, от болезни печени, вызванной чрезмерным употреблением алкоголя в течение всей жизни. После его похорон я застал Надю разглядывающей яйцо в причудливом футляре на бархатной подкладке, в котором она его хранила. Она просила меня не говорить маме, но я был ребенком и думал, что это просто красивое яйцо. — Он тяжело вздохнул, потирая лоб.

Я могла догадаться, к чему ведет эта история. — Твоя мама украла яйцо у Нади?

Он пожал плечами. — Вроде того. Времена были тяжелые, и моя мама... ну. Она не была сокровищем. Я никогда не знал своего отца, потому что он был всего лишь одним из ее многочисленных клиентов, но она делала все возможное, чтобы воспитать меня. Хотя в основном это делала Надя, пока она была на занятиях по бендингу или... с мужчинами. Когда мне было лет восемь или около того, все изменилось.

Касс сделал паузу в своем рассказе, чтобы отхлебнуть кофе. Не в его характере было так много говорить, и я могла сказать, что это действовало ему на нервы. Тем не менее, это была важная информация. Поэтому я не стала придумывать предлоги, чтобы отпустить его.

— Она появилась с каким-то парнем, в которого, по ее словам, была влюблена, — продолжил он, сжав челюсти от гнева. — Начала приводить его домой, говоря мне, что однажды он женится на ней. Очевидно, они были старыми знакомыми, что было просто хорошим способом сказать, что он был клиентом. Этот придурок на самом деле не собирался на ней жениться. Он не мог, учитывая, что уже был женат и у него были собственные дети.

Зед поморщился. — Локхарт.

Касс кивнул. — Именно. Он использовал мою маму для секса и как удобную боксерскую грушу. Я не могу сказать вам, сколько раз мне приходилось звонить своей бабушке, потому что я думал, что моя мама умерла после одного из его визитов. И вот однажды эта глупая сучка решила, что сможет шантажировать его, сможет заставить его уйти от жены, угрожая разоблачением их романа.

— Держу пари, все прошло не очень хорошо, — прошептала я. Я встречалась Ченнингом Локхартом - и знала его гораздо ближе, чем мне бы когда-либо хотелось, - и у меня не было никаких сомнений в том, что Чейз был продуктом его воспитания. Ченнинг был настолько больным и извращенным, насколько это возможно.

— Он убил ее той ночью. Я пытался остановить его, но я был таким... тощим, истощенным ребенком. Слабым. — Он выплюнул это слово так, словно оно было пропитано ядом. — Один удар слева, и я был нокаутирован. Я проснулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как он всадил ей пулю в голову. Затем он взял яйцо, которое она, блядь, по глупости ему показала, и ушел.