Ключ Давида
Шрифт:
– Эти чашки еще с войны. Память. Когда началась война, мне было 14 лет. Отец в первый день ушел на фронт, а мы с матерью поехали в эвакуацию в Куйбышев. Там жил мамин брат, дядя Лева, он был главным инженером на заводе боеприпасов. Эвакуированным полагался маленький паек, вот такой кусок хлеба, по карточкам. Я все время хотел есть. И дядя устроил меня на завод. После школы я выходил в вечернюю смену. Работал я на участке травления, это очень вредное химическое производство, многие там болели, кашляли. За год двух молодых работниц схоронили, Нину и вторую… не помню, как звали, а были – кровь с молоком! Мама просила брата, чтобы он меня перевел в другой цех, но он не стал этого делать, наверное, не мог, и пришлось мне два года проработать, как я называю, на химии. Зато мне давали повышенный паек, и в доме была еда. Да еще я перевыполнял норму, и однажды мне дали премию – отрез материи. Но она оказалась ярко-голубого цвета, штаны не сошьешь, и мать отнесла материю на рынок, обменяла на два кирпичика
– Так на чем мы остановились? – Исай Яковлевич на несколько секунд задумался, переводя взгляд с одного из гостей на другого. – Да, так Владимир окрестил Киевскую Русь. Я думаю, что он хотел создать новый центр мира, новый Иерусалим. И это дело продолжил Ярослав Мудрый. Вообще, все, что тогда делалось в Киеве, было похоже на выполнение какого-то заранее составленного плана. Подумайте сами. Ярослав строит Софийский собор как аналог Святой Софии в Константинополе, строит Золотые ворота, тоже по византийскому образцу. Это понятно. Но вот что интересно: по обеим сторонам дороги, ведущей от Золотых ворот к Софийскому собору, он ставит два монастыря – мужской св. Георгия и женский св. Ирины. Точно так же было у греков. Но! При крещении Ярослав (а это имя языческое, в честь бога Ярилы) получил как раз имя Георгий. Только это было за несколько десятков лет до строительства монастыря. А жена его Ингигерда в крещении приняла имя… догадались, какое? Правильно, Ирина.
Джордан и Вера увлеченно слушали рассказ профессора. Джордан чувствовал, что совсем близко та ниточка, которая, казалось, оборвалась вместе со смертью московского миссионера. Тем временем, Юра с Лизой, устроившись на диванчике у окна, шептались о чем-то своем, явно более интересном для них, чем средневековые истории. Гринберг, глядя куда-то мимо них, продолжал:
– Скорее всего, еще Владимир Святой вместе с византийцами продумал все это заранее, чтобы все сошлось в нужное время и в нужном месте. И Владимир, и Ярослав, как многие христиане в те годы, ожидали близкого конца света и страшного суда, и верили, что через эти ворота состоится второе пришествие Иисуса Христа. Над воротами воздвигли церковь Благовещенья, и в Софийском соборе одна из главных фресок тоже изображает сцену Благовещенья. Это, я считаю, подчеркивает единство всего замысла. Итак, к 1037 году стройка завершилась. Представьте себе, какое впечатление производили в то время построенные Ярославом сооружения! Что-то потрясающее! Такого не было нигде на Руси. А всего тридцать лет назад здесь стояли языческие идолы. Так что Киев заслуженно получил статус матери городов русских. Но, как мы с вами знаем, второго пришествия в Киеве не случилось. И тут самое время перейти к другой истории, тесно связанной с первой.
Профессор, покопавшись среди массивных фолиантов, достал потертую книгу в черном переплете. С трудом справляясь с дрожью в руке, он перелистал ее и, найдя нужное место, продолжил:
– Так вот, согласно легенде, в 1018 г. польский король Болеслав I Храбрый из рода Пястов пришел со своим войском к Киеву и после битвы захватил город. Во что бы то ни стало, он стремился ворваться в Киев именно через священные Золотые ворота. Въезжая в город на коне, он ударил мечом по воротам с такой силой, что на мече остался выщербленный след. С тех пор этот меч получил название Щербец. Для поляков он на протяжении веков был важным государственным символом. Его использовали в церемонии коронации польских королей. Красивая легенда? Да! Однако, молодые люди, должен вам сказать, что не выдерживает она сопоставления с историческими фактами. Не выдерживает! Мы уже знаем, что в 1018 г. Золотых ворот просто не существовало. Они были построены только к 1037 г. Так может быть, вся история с мечом и воротами – выдумка с начала до конца? Тоже слабо верится, слишком уж необычный сюжет, чтобы его мог придумать какой-нибудь средневековый фантазер-летописец. Тем более что на первый взгляд этот эпизод не имел ни каких-либо особых причин, ни важных последствий. Это на первый взгляд.
Профессор хитро прищурился и покачал трясущимся пальцем перед носами слушателей.
– Если история эта действительно произошла, то позже, никак не ранее 1037 г., когда Золотые ворота уже стояли на своем месте и выполняли ритуальную функцию – проезда к Софийскому собору.
– Так может быть, этот храбрый король и пошел на Киев в 1037 г., а в летописи ошибка? – предположила Вера, пока Гринберг смачивал горло остывшим чаем.
– Нет, нет и нет! – чуть не поперхнувшись, горячо возразил Исай Яковлевич. – Вы спросите, почему? Так я вам отвечу: по одной простой причине. К тому времени, а именно в 1025 г. этот славный властитель скончался.
– Тогда, может быть, это был другой король по имени Болеслав, –
не отставала Вера. – Имя-то в Польше нередкое.– О! Интересная мысль, – улыбка профессора стала еще хитрее. Что ж, заглянем в анналы, – Гринберг действительно взял со стола толстую книгу и долго ее листал. Наконец, удовлетворенно хмыкнув, он положил «анналы» на место и повел свою историю дальше.
– Вы таки будете смеяться, но вы оказались правы, деточка. Как гласят официальные хроники, следующим Болеславом на польском троне был его внук Болеслав Смелый, но вот какая штука. Он был коронован лишь в 1076 году, то есть спустя 50 лет после смерти деда. Уж очень большая разница во времени. Если бы история с мечом относилась к нему, что мешало хронистам написать правду? Но именно в хрониках мы сталкиваемся с исторической загадкой. Почему-то в нескольких источниках Болеслава Смелого называют Болеславом III. А где же тогда Болеслав II?
Попробуем ответить на этот вопрос, а для этого вернемся назад, в 1025 г. Умирает славный король Болеслав I Храбрый, и на трон вступает Мешко II, который правит до своей смерти в 1033 или 1034 г. Через пять лет, в 1039 г., в Польшу при поддержке немцев вступает его сын Казимир и становится королем. Но что же происходило в промежутке между 1034 и 1039 годами, который нас как раз и интересует? Безвластие? Вряд ли. Кто-то правил Польшей в течение этих пяти лет. Но кто? – Профессор вопросительно взглянул на Веру, как будто ожидал услышать от нее ответ, но та лишь пожала плечами. С дивана донеслось приглушенное хихиканье. Джордан и Вера оглянулись. Лиза, сразу покрывшись густой краской, поспешно выдернула свою руку из Юриной и потупила взор.
– Потише, молодежь, потише, – добродушно улыбаясь, произнес Исай Яковлевич. – Так кто же был тогда на польском троне? Удивительное дело, но тогдашние хронисты, да и многие историки либо вообще умалчивают об этом, либо придумывают совершенно невразумительные версии. Однако, в некоторых источниках вскользь говорится о некоем короле Польши, умершем в 1038 г. Упоминается и его имя – и как вы думаете, его звали? Вы таки снова угадали – Болеслав! Из этих записей следует, что таинственный король был старшим сыном Мешко II и сел на трон вполне законным образом после смерти отца. Получается, что наша головоломка начинает сходиться. В 1037 г., когда в Киеве были построены Золотые ворота, на троне Польши все же был король по имени Болеслав. Тогда почему его нет в официальной истории? Почему в летописях его называют Болеславом Забытым? Правда же, странное прозвище для государя, который правил в европейской стране почти пять лет?.. – Гринберг опять взялся за «анналы».
– Вот что говорится об этом в «Великопольской хронике», написанной в XIII веке: «Когда умер он в лето Господне 1033 (речь идет о короле Мешко II), наследовал ему первородный сын его Болеслав. Как только был он коронован, выказал матери своей большое неуважение. Мать его, происходившая из знаменитого рода, взяв сына своего Казимира, вернулась на свою родину в Саксонии, в Брауншвейг, и, отдав там сына в учение, ушла в монастырь. А Болеслав из-за тяжких и ужасных проступков, жестоких и бесчеловечных преступлений, которые он совершил, плохо кончил свою жизнь и, хотя и был увенчан королевской короной, даже не учитывается в числе польских королей и князей из-за великого своего беззакония. После смерти его начались в королевстве великие волнения и гражданские войны», – Исай Яковлевич полистал свой фолиант. – А вот отрывок из еще одной хроники середины XIII века: «Остались после него (Мешко II) два сына, старший Болеслав и малолетний Казимир. По старшинству садится на трон первородный Болеслав… Недолго он правил, но нагромоздил столько преступлений, что через них расстался с жизнью».
Захлопнув толстый том, профессор продолжал:
– Какие же такие преступления совершил Болеслав Забытый, которого иногда называют еще Жестоким? Что нужно было натворить королю в средневековой Европе, чтобы обречь себя на забвение? И до него, и после история польских, да и, наверное, всех других европейских королевских домов полна жестокостей и крови. Здесь и убийства единокровных братьев, отцов и матерей, и предательство и бесчеловечные расправы, как с холопами, так и с благородными дворянами, здесь дикое распутство и всяческие извращения. Но те, кто творил все это, занимают вполне себе почетные места в истории своих народов. И еще. Кто же мог в те времена осудить короля и лишить его места в истории? – Гринберг победоносно повел взглядом по лицам слушателей. Дрожь в его больной руке усилилась, чувствовалось, что старик устал, но, довольный вниманием к своему рассказу, старался не подавать виду.
– Ну, кто попробует ответить? Джордан, как школьник, поднял руку.
– Церковь?
Гринберг одобрительно кивнул, положив руки на подлокотники своего «трона».
– Да-да-да, молодой человек, совершенно верно. Таким правом обладала только церковь. Но ведь она была довольно снисходительна к коронованным убийцам, садистам и распутникам, ну покаяние какое-нибудь наложат, и греши дальше на здоровье. Католическая церковь не терпела только одного – прямого выступления против себя. А та же «Великопольская хроника» гласит, что при правлении Болеслава II началось восстание язычников. Христиане тогда были еще не слишком сильны, и язычники попытались вернуть старые порядки.