Ключи от старинной библиотеки

Прочистила горло, жалея, что у меня нет стакана с чаем чтобы сделать глоток. Выдохнула, вспомнив сотни старых сказок, что в детстве я не только сама читала, но и радовала своим чтением слух Вали и Макара. Но вот сейчас я не знала на какой сказке остановить свой выбор. Да и как-то в роли Шехерезады я себя не очень уверенно чувствовала. У той точно был талант к рассказам, столько-то ночей морочить голову падишаху. А может, она его не только сказками очаровывала. Посмотрела на Мирослава, который с улыбкой следил за моими метаниями, и покраснела. Ведь в голове на мгновение промелькнула картинка Мирослава, в одежде султана, возлежащего на огромном ложе. Увидела я и себя в одежде наложницы, соблазняющей повелителя не сказками, а восточными танцами. И чтобы отвлечься от этой довольно красочной картины, я поспешно принялась рассказывать сказку «Фенист ясный сокол». Все же в детстве я обожала эту сказку. Ведь героиня ради своей любви столько бед вынесла. И так как слушатель в отличие от младших брата и сестры достался мне хороший, вскоре я забыла о своих сомнениях, перестала сравнивать себя с легендарной сказочницей и в красках продолжила историю, закончив со словами — жили они долго и счастливо. Подумала и добавила что и умерли они в один день, еще немного подумала и добавила, что в одну минуту и даже в одну секунду.

— Кхм… — заметил Мирослав.

Я уже забыла о том, что вообще-то не хотела рассказывать сказку. Но реакцию на нее я все же ожидала более развернутую чем кхм.

— Не понравилась? — нахмурилась я, надеясь услышать дипломатичный ответ.

— А должна была? — совершенно серьезно уточнил Мирослав.

Да, разные миры и менталитеты — это приговор. Поэтому вздохнула и пояснила.

— Эта сказка о силе любви.

— Что же это за девица, что мужчину в спальне ночью принимает?

Настал мой черед хмыкнуть непонятное кхм. И я не стала говорить Мирославу расхожую фразу из моего мира «секс это еще не повод для знакомства». Боюсь, он ее не одобрит, да и просто не поймет. А меня сразу запишет, как сейчас у нас принято говорить — к женщинам с социально низкой ответственностью.

— Влюбилась вот и принимает, — пояснила я эту простую истину. Ведь для настоящей любви печать в загсе точно не требуется.

— В первого встречного? — не унимался Мирослав.

— В первый вечер он может и первым встречным был, а потом уже своим. Да и может она в него с первого взгляда влюбилась! — попыталась я оправдать героиню.

— В двуликого птицей оборачивающего?

— Причем здесь двуликие… — осеклась. Не припомню, чтобы в русских сказках были оборотни, но в животных многие обращались. Хотя это сейчас неважно. — Пусть в двуликого, — согласилась я, — но влюбилась.

— Ну и дура! — припечатал Мирослав.

Не надо было рассказывать свою любимую сказку, насупилась я.

— Почему дура? Она ведь за ним пошла, чтобы вернуть его.

— А чего он вообще улетел? Поранил крылья, экая невидаль. И не по ее вине. А условия он ей какие-то невыполнимые дал. Да она состарилась бы раньше, нежели железные сапоги износила бы. О посохе и колпаке я уже вообще молчу.

— Ладно, давай свою сказку, только тоже о любви. А затем уже сравним чья лучше, — с вызовом бросила я. Хотя и обидно стало за свою любимую сказку. Правда после слов Мирослава я впервые задумалась о том, почему же Фенист палец о палец не ударил чтобы быть с героиней. А то и впрямь, увидел, приголубил, затем обиделся и поминай как звали.

— А чего ее рассказывать, мою сказку ты, скорее всего, слышала не один раз в детстве.

Вопросительно посмотрела на Мирослава, сомневаясь, что сказки этого мира были известны в моем.

— Мне надо ее угадать?

— О поленице Настасье, — ответил он.

— О ком? — не понимающе переспросила я.

И снова такой взгляд в ответ, что я поняла, об этой Настасье здесь разве что младенец в люльке не слышал. Но не я.

И какую мне теперь правдоподобную ложь выдумать? Что жила я в глуши, а родители сказки терпеть не могли?

Но вот Мирослав не стал допытывать как так вышло, что я не знала об этой Настасье.

— Поленицы — это девы-воительницы, — объяснил Мирослав. — Они и сейчас хоть и редко, но еще в дружинах князей встречаются.

О, феминизм и здесь рулит. И местные девчонки отвоевали себе право и мечем размахивать, а не только вязальными спицами и сковородой.

Сказка, которую начал рассказывать Мирослав, вскоре захватила меня. Эта Настасья оказалась дочерью богатыря. И девушка не только силой отца обладала, но и красотой матери. Вот и сватались к ней парни удалые, да богатыри, сраженные ее красотой. Но всех в бою она победила и отворот поворот дала.

И даже князю отказала. Отчего тот зло и обиду в сердце затаил. И решил он извести богатыршу.

Да, мир другой, хмыкнула я, а мужики и здесь слово нет не понимают. А может, князь думал, что ради его титула любая да скажет. Только просчитался. Титул княгини не привлек Настасью.

Князь тогда, не откладывая месть в долгий ящик, вызвал богатыря, Старога, чтобы тот сразился с девицей. Но в дороге на него напали враги лютые. И на помощь ему пришла Настасья, одетая в мужское платье. Сразили они врагов вместе плечом к плечу. Но вот девушка не открылась богатырю, хотя и запал он ей в сердце…

Мирослав резко оборвал историю. И я услышала стук деревянного молотка о дверь. Видимо тоже магия сработала, ведь обычным слухом невозможно было бы услышать этот гонг.

— Посетитель, — пояснил Мирослав, прежде чем уйти.

Ну вот, и сказку не завершил, так еще вновь колдовать будет. А магия у него несмотря на мое отношение к нему и впрямь жуткая.

В библиотеке Мирослава я так и не дождалась, а затем с мыслями что утро вечера мудренее решила не бодрствовать до утра, а пойти спать. Тем более что завтра нас ждал местный шабаш нечисти.

Рассмеялась собственному сравнению, затем заглянула на кухню — уточнить не вернулся ли Мирослав. Но получив отрицательный ответ, не стала дожидаться его возвращения. Ведь Макошь сказала, что он может и под утро вернуться.

Правда в кровати я долгое время ворочалась, все мысли дурные в голову лезли. А ночью меня еще и кошмары преследовали — за мной гонялись сказочные персонажи, желая рассказать мне сказку…

Глава 23

Буран

Мирослав не появился не только накануне вечером, но и сегодня утром. Правда я не стала терять время и попыталась найти в библиотеке книги о магии и главное проходах между мирами. Книги я искала наугад, открывая одну за другой. И хотя библиотека у Мирослава была большая, а книг о магии было много, но никаких сведений о таинственных порталах мне отыскать, увы, не удалось. В тех же сказках не упоминалось о возможности странствовать между мирами. Оставалась только надежда отыскать тот дом, в котором я оказалась несколько дней назад.

Может, там и есть портал. Вот только когда он открывается? Надеюсь, хоть не раз в сто лет, а то я попала.

И не то чтобы мне этот мир не нравился. Но не думать о родных я не могла. Ведь если бы исчезла Валя или Макар, да я бы места себе не находила беспокойства. А уж каково родителям, так… отставить сопли. И коли сегодня у меня свидание, то стоило выглядеть как минимум презентабельно, а как максимум — так чтобы Мирослав не сводил с меня глаз.

Поэтому сегодня я решила надеть платье, правда немного модернизировав его, обрезав чуть ниже колен. Я бы и короче его сделала, но не хотела, чтобы меня нечисть в другом мире предала бы анафеме. Девушки-то в деревне все были до пят одеты.