Ключи от старинной библиотеки

— Любила его Рада больше жизни. Но и бежать с ним не решалась, знала, семья не отпустит ее с миром.

После этих успокаивающих слов, что похищали в этом мире невест с их согласия и по любви, я села более удобно и взялась за второй кусок пирога. Какие тут, однако, страсти кипели. Прямо Капулетти и Монтекки. Ой, надеюсь, эта история между Радой и Сварогом закончилась хоть лучше, чем у Шекспира. По крайней мере сын у них в отличие от той малолетней парочки появился. Да еще какой, вновь мечтательно улыбнулась я.

— И что, их не отпустили? Или семья смирилась с выбором дочери?

— Куда там смирилась, — фыркнула печь, в этот раз полыхнув для разнообразия пламенем, а не золой. Я испуганно подвинулась подальше, чтобы меня не подкоптили случайно. Ведь что-то мне подсказывало, что и тут без драмы не обошлось. — Отец Рады призвал светлых и других союзников на свою помощь. Рать собрал огромную и дом окружил, требуя вернуть ему дочь. Хоть и светлый был, но суровый и нетерпимый… Раду так и не простил. А когда она вышла к ним и сказала, что по собственной воле бежала со Сварогом. Ей не поверили, посчитали, что он околдовал ее. Но даже когда заклятия на ней они не увидели, без боя они не ушли. Но Сварог силен был. Отстоял и дом, и невесту свою. Светлые вынуждены были уйти, хотя и затаили в своих сердцах навсегда ненависть и злобу. И на пятнадцать лет в этом доме счастье поселилось… но сгубила нашу хозяйку доброта. А Сварог отмщения желал, но только смерть свою нашел.

Да, пожалуй, мое предположение насчет драмы подтвердилось. И история любви здесь тоже закончилась в конечном счете печально.

— А Мирослав? Ему тогда сколько лет было?

— Только двенадцать исполнилось, когда мать умерла, а в тринадцать он и отца лишился. Но дом не уступил никому, хотя были тут ахочие до чужого добра. Но он хоть и юным был, но не слабее отца. А потом заклятие наложил и ушел из этих мест… Я уж бывало боялась, что и не вернется он домой, на чужбине смерть найдет. Но хоть и долго он отсутствовал, но все же недавно вернулся в эти края… Возмужал за эти годы, вон, в красавца какого вырос. Внешностью-то он в отца пошел. Не зря хозяйка, когда Сварога в первый раз увидела, так сразу и полюбила его. Он хоть и темным был, но на него в округе многие девушки заглядывались.

Слух зацепился за слова «наложил заклятия».

— А темный это кто? — осторожно спросила я, надеясь, что печка не выдаст меня сразу Мирославу.

— Неужели и впрямь не знаешь? — подивилась печь. — То-то я смотрю, не боишься ты хозяина.

— Он обещал, что не обидит меня, — прошептала я.

— Коли обещал — значит выполнит клятву. И он хоть и темным в отца родился, но и светлую силу матери унаследовал. Да и воспитание Рады глубоко в нем корни пустило. Это уже после смерти матери он изменился. А уж смерть отца вообще заставила его рано повзрослеть.

А вот дальше я слушала рассказ печки, жуя румяные пироги и запивая их чаем на травах. И хотя после завтрака я была уверена, что в меня не то что обед и ужин не влезет, в этом мире у меня прямо пробудился аппетит. И я, не замечая, соглашалась попробовать кусочек каждого пирога, ведь начинки у всех были разные. А главное вкусные. Они, пожалуй, дали бы фору даже маминым пирогам…

К тому же, слушая печь, я наконец-то узнала и о том, кто же эти таинственные темные.

Глава 17

Темные

Темными в этом мире называли колдунов. Но не всех, а принадлежащих к Кощееву роду. На этих словах Макоши я даже подавилась. Но с другой стороны, после избушки на Курьих ножках, в которой, наверное, обитала Баба Яга, стоило не удивляться, что здесь и Кощей имелся. Вернее, сам Кощей, который при жизни получил имя Бессмертный, и дал начало роду Кощеевых. Что сделать при наличии семи сыновей было не сложно. Правда имя Бессмертный и слухи, что ходили о том, будто убить его невозможно, оказались ошибочны. Прожил он дольше обычных людей. Но незадолго до своего трех столетия его не стало. Хотя до сих пор точно было неизвестно, что же с ним приключилось и кому удалось его убить, ведь он был сильнейшим колдуном своего времени. Вот всех его потомков и называли темными. С помощью магии они продлевали свою жизнь. И прибегали к темным заклятиям, как и их предок.

Обычные люди, да и та же нечисть темных боялась за их вспыльчивость, непредсказуемость и вредный характер, а также мстительность и силу.

Но страшно даже поле этого объяснения Макоши мне не стало. Но не верила я, что Мирослав мог причинить мне вред. И мне оставалось только аккуратно расспросить печь, какая магия в этом мире ведала о порталах между мирами. Ведь если темный колдун сильнее ведьмы, то последнюю мне искать и не надо.

— А светлые это кто? Волшебники?

— Иж слово какое заморское. Там может их и волшебниками кличут, а у нас они светлые. Они к темным заклятиям не прибегают. Живут хоть и дольше обычных людей, но их век гораздо меньше темных. Хотя и среди них бывают исключения из правил.

— А ведьмы, — вспомнила я о Матрене, — они кто — темные или светлые?

— Насмешила, девонька. Ведьма она ведьма, не светлая и не темная. Хочет добро творит, а захочет и злом ответит. Вредные они все, этого у них не отнять, и их лучше не злить. Но встречались среди них и те, кто творил только добро или только зло.

Женщины, одним словом, улыбнулась я, вспомнив о том, что в каждой женщине дремлет ведьма, которую так легко пробудить неосторожными словами или поступками.

— А мужчины ведьмаки бывают?

— Не слышала я о таком. Да и у ведьм только дочери рождаются.

— А стать ведьмой можно? — вспомнила я слова сестры о том, что Матрена ее в ученицы звала.

— Если в роду были ведьмы отчего же нельзя.

— А если не было их?

— Вопросы странные ты задаешь. Откуда сила появится, если не было? А ведьмы они ведь от природы свою силу черпают. Поэтому с лешими, духами и водяными на короткой ноге.

— А оборотни у вас есть? — продолжила я свой допрос.

— А это что за зверь такой? — не поняла Макоша.

— Люди, которые могут в животных обращаться.

— Двуликие что ли?

Слова оборотни в этом мире не было. А двуликие отличались от привычных в наших фильмах персонажей. Обращались они только в животных, причем по желанию, а не под воздействием луны, укуса или других факторов. Каждый мог обратиться только в одно животное. Двуликих было гораздо меньше людей и жить они привыкли деревнями-общинами, чтобы можно было защититься сообща в случае любой угрозы. Были и те, кто жили обособленно, но чаще всего пока семьей не обзаводились.

Имелась в наличие и другая нечисть, как водяные, лешие, русалки, домовые. Одни были более безобидны, а другие опасны. Люди жили отдельно от нечисти, то мирно жили, а то и враждовали.

Местный князь Ратмир, владеющий всей этой землей, был настроен в последние годы не очень дружелюбно по отношению к нечисти, но до войны дело не доходило. Хотя в человеческом городе и деревнях нечисть не очень жаловали.

— И откуда вы только все знаете? — поинтересовалась я у печи.

— Так скучно столько лет тут одной было время коротать, вот я и заглядывала в другие печи по княжеству. В том числе и в княжескую кухню заглядывала. Хоть так и узнавала, что нового в землях наших творится. Ведь от хозяина столько лет ни слуха, ни духа не было, — вновь пригорюнилась Макошь. — Но ничего, он теперь вернулся, заклятие с дома снял. А силы в нем столько, что поди он и Сварога сильнее стал. А ведь тот сильнейшим темным во всем княжестве был.