Ключи от старинной библиотеки

Да и полушубок, что я выбрала, как раз на десять сантиметров был длиннее коленей. Сапоги матери Мирослава были мне немного велики, но и эту проблему я легко решила. А шапку выбрала с лисьим хвостом. Вот сегодня я уже себе не парня напоминала, а русскую девушку из века так девятнадцатого, которая в компании гувернантки собралась покататься на коньках.

Своим внешним видом я осталась более чем довольна. И стала ждать Мирослава, чтобы поразить и его. Но видимо, я перестаралась с ноу-хау. Мирослав-то явно не оценил укороченную юбку. Нет, я его конечно и поразила и внимание привлекла к своим ножкам. Но вот судя по реакции, он бы предпочел, чтобы в таком виде я только по его дому бы ходила. И не говорить же ему, что я и в первый забег по снегу в длинном платье носом все сугробы собрала, то и дело путаясь в подоле.

— Переодеваться не буду, — сразу предупредила я.

Нет, как-то же в реальности в начале двадцатого века женщины победили патриархальные устои, добравшись постепенно до мини. Я конечно не планировала столь кардинальные изменения в этом мире вводить на собственном примере, но убиться случайно запутавшись в подоле платья и попасть в местную книгу рекордов Гинесса совсем не хотелось.

Можно конечно было выбрать и брючный костюм, но я собиралась выглядеть красиво. И даже немного обиделась, что Мирослав не оценил мои старания. Но видны мои икры, прикрытые высокими сапогами, экая невидаль.

Так что дом я покинула чуть насупившись. Но уже через минуту забыла о своих обидах, когда увидела вороного коня, которого Мирослав вывел под узды из конюшни.

Нет, я ездила верхом, и даже неплохо. Но таких коней я даже по телевизору не видела. Так как это был богатырский конь. Весь черный без единого пятнышка, с длинной гривой. Покосилась на свои волосы и позавидовала этой конской гриве.

— Красивый, — выдохнула я. — Как его зовут?

— Буран.

— Бурушка что ли? — вспомнила я известный мультфильм.

Конь недовольно заржал, будто понял как я ласкательно его назвала, и новое имя ему не понравилось.

— Буран, — повторил Мирослав.

Конь закивал головой, соглашаясь со своим хозяином.

— А где моя лошадка? Или я в санях поеду?

На санях, как выяснилось, нельзя было. Могли и умыкнуть, не взирая на защитную магию. А вот лошади второй не было. И меня недолго думая усадили в седло. Мирослав сел позади меня, крепко обняв.

— А Бурана не умыкнут? — спросила я, немного поерзав в седле.

Я все более неуверенно чувствовала себя в присутствии Мирослава. Смелой я только в первый день была, не разобравшись до конца что я и впрямь попала в другой мир. А теперь с каждым днем он, Мирослав, а не мир, нравился мне все сильнее, но вот что делать с этими чувствами я совершенно не знала. Не признаваться же в них ему в самом деле. Ведь ни к чему хорошему это не приведет.

— Бурана умыкнуть? Хотел бы я увидеть такого дурня, что осмелится на это. Конь-то он не обычный. Чары на него не действуют, а затопчет так, что мокрое место от вора только и останется.

Я хотела была задать еще один вопрос, но в этот момент Буран рванул с места. Он как нечего делать перемахнул через частокол. И помчал с такой скоростью, что тут не то что сани за ним не угнались бы, тут не каждый автомобиль бы его догнал.

Такого и впрямь не умыкнут.

Да и думать, находясь в объятиях Мирослава, было непросто. Я даже через одежду чувствовала жар его тела. А также руки на своей талии. А также ощущала его дыхание, стоило мне немного было повернуть голову, чтобы искоса взглянуть на него. И с одной стороны, я хотела, чтобы эта дорога как можно быстрее закончилась и мы бы прибыли к месту гуляний. Но с другой стороны, мне хотелось мчаться так бесконечно, хотелось, уже не таясь, обернуться, а затем. Облизала губы… один ничего не значащий поцелуй. Он ни к чему не обязывал бы ни меня, ни Мирослава. Вздохнула. Это была ложь, и я понимала это. Не надо было соглашаться на это гулянье, но я ничего не могла с собой поделать, меня тянуло к Мирославу. Как еще никогда и ни к кому не тянуло.

Красные шатры я увидела еще издалека. Да и конь перешел уже на обычный шаг. Между шатрами пылали костры. Магические костры, так как они пылали разноцветным пламенем, не существующим в природе. Выглядело это красиво и необычно, особенно на фоне белоснежного снега и красных шатров.

Мирослав первым спешился и протянул руку мне. И нет бы самой спрыгнуть с лошади, я как девица из того самого девятнадцатого века захлопала ресницами, покраснела и протянула ему руку в ответ.

И вместо того, чтобы возмутиться, когда вместо того чтобы опустить меня на землю, Мирослав не спешил разомкнуть объятия, я вновь покраснела. И хотя мне хотелось обнять его в ответ, я не осмелилась. Вернее практически вынудила себя вновь не запрыгнуть на него, вцепившись всеми конечностями, хотя так и хотелось ему сказать «не уходи». Вот только уйти в конце придется мне самой.

Глава 24

Браслет на память

— Иди, Буран. Я позову тебя после.

Конь заржал в ответ, явно понимая каждое сказанное ему слово, и в одно мгновение исчез.

— Пошли? — спросила я и отвела первой взгляд. Да, видели бы меня родные, они бы точно удивились моему поведению и тому, что я не забыла еще как краснеть и смущаться.

Мирослав отпустил меня, продолжая держать, однако, мою ладонь в руках. И по-хорошему надо было бы выдернуть руку, а то мы выглядели как настоящая парочка на свидании, но я решила позволить себе хотя бы на один этот день забыть о том, что нас разделяло с Мирославом.

Первыми мы встретили трех уже знакомых мне сестер — Аглаю, Надю и Верейн.

— А что у тебя с платьем случилось? — вместо приветствия спросила Аглая, вперив взгляд в недостающий подол.

Махнула рукой, не желая объяснять о революции моды и о том, что женщина не обязана была кутаться в одежду, если не желала этого.

— А мне нравится, — Верейна покосилась на подол своего платья, которым она подметала снег.

— Даже не вздумай, — строго сказала Аглая, бросив на сестру красноречивый взгляд. — А то отец запрет тебя в доме до седых волос.

Хмыкнула, вот тебе и весь феминизм. То есть как сражаться вместе с витязями — это с оговорками, но можно. Но вот платье себе нормальное позволить — нельзя.

Впрочем, чего это я разбушевалась? Когда-нибудь местные дамы и сами созреют до революции и в одежде, и во всех других аспектах жизни.

А пока я глазела по сторонам. Было любопытно посмотреть, кто же еще явится на это празднование, кроме двуликих. Хотя местная нечисть и пугала меня, но любопытства никто не отменял.

— Ты посмотри, и Гришку притащили.

Проследила за взглядом Нади. Какой-то здоровяк шел в обнимку с медведем бурого цвета, который был больше самого мужика. На голове у него был колпак скомороха, а также была наброшена жилетка исполинских размеров. И хотя я понимала, что сейчас этот двуликий прибывал в облике медведя, но коли он вспомнил о деталях одежды, то лучше уж причинное место бы прикрыл, нежели колпак нацепил на голову.

— Привет, — поздоровалась я. И вспомнив местные приветствия и пожелания, добавила: — Добра вам на пути.