Книга-диалог 2

С: Обидится, боишься? Из-за того, что понаписал? Ну, исправишь, уберешь. А с ней и так, очень вероятно, что не получится…

Я: Залип в переписку, про фильмы ((( И не ответить, вроде, не вежливо…

С: Зато, если она выдержит то, что ты про нее понаписал в прошлой книге, то это уж точно будет настоящая любовь!

Я: Хорошо, хоть, много народа не прочитает! А потом или удалю из доступа, или исправлю.

С: Если она прочитает, то, что ты там понаписал, до того, как у вас ВСЁ случится, то ВСЁ точно не случится никогда.

Я: Ну что мне, сейчас что ли лезть исправлять? К тому же там, где про нее – это одни из самых ярких моментов книги.

С: Давай, возьмем перерыв хоть на несколько минут?

Я: Давай, уж страницу добьем!

С: Любовь должна преодолеть плохие слова. У вас с женой все разрушилось не от того, что ты плохо про нее публично говорил, а скорее наоборот – стал плохо говорить из-за того, что все разрушалось…

Я: Про жену тоже не хочу.

С: К тому же, эта девушка здесь – вымышленный персонаж. С измененным именем. Джойс про свою жену тоже гадости писал. Хорошо, что она его книг не читала. И эта девушка, возможно, не прочтет.

Я: Страница закончилась. Перерыв.

***

С: Покури еще.

Я: Зачем?

С: Для вдохновенья.

Я: Не хочу. Только холодно и противно станет.

С: Будешь бояться – точно ничего не напишется.

Я: И так не напишется.

С: Тогда ты в аду!

Я: Опять будем про аданеты рассуждать?

С: Ну да. Без этого, видно, никак.

***

Я: Ну покурил – мерзко, плохо!

С: А я не знаю, что сказать )))

Я: Отлично! Молодец! Ты мне вдохновенье обещал и хороший текст!

С: Обманул.

Я: То есть, мне с тобой не разговаривать?

С: Ок. Давай я поговорю, как будто никакого читателя нет. Вот ты боишься всего: за будущее этого текста, за свое здоровье, за свои будущие отношения, за свою будущую работу. Это все – страх ада, в той или иной форме. Но ада нет!

Это значит, что энергия радости, которая льется из тебя в мир (точнее не сама энергия – радость, а излияние некой энергии из тебя сопровождается радостью), не остановится навечно ни перед какой преградой. Все смоет и преодолеет! И ты испытаешь еще большую радость, чем любая, какую ты переживал до этого. Все самое яркое, красивое, чудесное и хорошее еще впереди. И всегда будет впереди!

Я: Это и есть твой супер-текст? Если родник радости и бьется внутри моего существа, он явно не достучался даже до меня! Не то что до читателя! А от того, что он рано или поздно пробьется, мне сейчас не легче!

С: То есть, хочешь сказать, ад есть и все будет плохо?

Я: Читатель даже не понимает, что мы сейчас говорим! Какой еще ад?

С: Непреодолимая преграда для излияния внутренней радости.

Я: Почему бы ей не излиться прямо сейчас? Сейчас – уже критическое время. Если она сейчас не изольется – будет ад.

С: Она изливается ровно настолько, чтобы ты мог писать этот текст, а не носиться по кухне, обезумев от ужаса.

Я: Я пишу текст, обезумев от ужаса! Эта реплика – вопль ужаса! Вопль безысходности! Бог мне поможет? С чего бы? Если я так грешу!

С: Сегодня ты особо не грешил. Даже не мастурбировал.

Я: Предлагаешь мне теперь всю жизнь не мастурбировать, для самоуспокоения? Радость придет? Пусть приходит прямо сейчас!

Скоро я стану известным писателем? С ЭТИМ? Главное больше писать и рассылать? Хоть использованную туалетную бумагу – только рассылать?

Чего ты молчишь-то?

С: Давай, реально поговорим, как будто никто не читает? Сотрем потом, если что.

Я: Ну?

С: Ты же знаешь, что ада нет. Чего ноешь то?

Я: Может, я скоро бомжом-инвалидом буду «ада нет» мычать!

С: И это будет не ад. Внутри будет свет и радость.

Я: Если сейчас нет, откуда возьмется, когда настанет полный ужас?

С: Да не настанет этот полный ужас никогда! 35 лет боишься и 35 лет не настал! И до конца жизни не настанет. А после смерти и подавно.

Я: Мне нужен не неполный ужас, а полное счастье! Любви хочу, солнца, здоровья, денег, свободы хочу!

С: Так и будет.

Я: Сейчас почему не так?

С: Отчасти и сейчас так.

Я: То есть, хочешь сказать, я счастлив и свободен, только этого не ощущаю?

С: Бог придет к тебе и на «аданете». Он тебе «ада нет» и вложил.

Я: Это спорно – раз. И требует пространных пояснений для читателя – два.

С: В чем это спорно?

Я: Даже если это бесспорно, читателю надо пояснить. И радости все равно нет.

С: Страх поражен в сердце. Головы еще шевелятся, но скоро затихнут. А читателю пояснишь завтра, со свежими силами.

Я: Боюсь, к этому моменту читателя уже не будет со мной.

С: Мысленный, воображаемый читатель, всегда с тобой.

Я: И к детям меня подпускать нельзя. Я псих и извращенец!

С: И что? Поэтому тебя к детям подпускать и надо – чтобы они твою судьбу не повторили.