Книга для чтения по неорганической химии : Книга для учащихся : В 2 ч. Ч. 2

И может… в свой час…

На взгляд простеца, мы после поражения ничего не потеряли, но плебеи не способны отличить главное, что нас отличало от простых людей или даже от Раскланеных — Дар повелевать простолюдинами.

Менталистика главная боль и трагедия.

Всё остальное можно возродить, но гибель Великих и Малых Клановцев разрушило нашу ментальную мощь, и мы теперь никто.

Как и другие полупогибшие Кланы. Те, кто сумели сохранить этот великий Дар Власти над Волей, спрятали секрет его владения ото всех.

Более того, Совет объявил, что возможность ломать чужую Волю — бред и сказки простофиль.

Любой священник, сомневающемуся прихожанину подробно объяснит, что Свобода Воли превыше Творца.

А многоучёный психоаналитик, удобно устроившись в кресле на наукоподобном языке, разложит два на два, что влиять человека на разум другого невозможно.

Вот только как они объяснят, как я магией ломал девчонкам волю, заставляя раздеваться перед парнями?

Предложений на неплохую работу полно, даже в этом медцентре, но я всё вежливо и непреклонно отклонил, не обидев ни одного благодетеля.

Отказ от милости — это клановое искусство, непонятное непосвящённым, я всех благодарил за заботу, но ссылался, что мой долг двигать вперёд науку, и не соврал ни в одном слове. Простолюдины подсознательно чувствуют ложь.

Хирург — это тупик, хоть и хорошо оплачиваемый. Мне доступен только один социальный лифт, это Академия Наук, и я не упущу своего шанса.

Все удивлялись, но Греи же, и не стали настаивать.

Временно до выяснения моей судьбы Лабораторию курирует руководитель одного из отделений, но человек он занятой, а мы неподъёмная обуза, со своей бы работой справиться.

В первую нашу планёрку с руководством – я, уже бывший Начальник, финансист медцентра и сестра-хозяйка, поделили обязанности, мне досталось проводить операции по вживлению имплантатов и курировать научную работу, все остальные обязанности поделили оставшиеся, вот так и живём уже почти месяц.

Всех всё устраивает, особенно временного начальника.

Утро начинается с хлопанья дверей и топота ног. Это первые звуки рабочего дня.

Лаборанты переодеваются в халаты и тапочки, оставляя в раздевалке первого этажа свою одежду и суету Города.

Душевая — граница между Троонсвилем и Лабораторией.

Но с этим согласны не все.

Служба безопасности медицинского центра свято уверена, что граница Города и Науки проходят по входному турникету, они, разумеется, ошибаются.

Но не стоит разубеждать этих бравых парней, охрана в медцентре, это синекура, тихое место с неплохим окладом и хорошими бонусами, что может быть лучше, чем досидеть до старости, и уйти на заслуженную пенсию.

В Лаборатории их за глаза зовут Демоны.

Шутки плоские у Лаборантов. Но в самой сути они правы, насчёт Ангелов — точно.

У каждого своя форма как цвет души.

В лаборатории царят только три цвета, всё иное, это чужеродность, ненормальность, другой цвет – это как сигнал – пришлый, чужак, начальство.

Я сразу понял цветовую само — маркировку, с первого дня повесил костюм в шкаф кабинета, одел лаборантский халат и слился с коллективом.

Лаборатория приняла меня как часть целого и не отвергла, я Грей, но я как все. И когда меня отстранили от руководства, я остался такой же частью, только поменял цвет.

Мой изначальный цвет был синий, как и всех лаборантов. Они носят синеватые халаты или хирургички. Охрана меж собой называет их Синяки.

После понижения перешёл в дежурные. Дежурный лаборант ходит в белом, нас прозвали Ангелы.

Цвет охраны – чёрный. Рубашка и брюки. Банально, но кроме как Демонами никто их не звал.

Только Синяки нас не за форму Демонами и Ангелами прозвали, а их именно за цвет.

Есть ещё не имеющие своего цвета, не бесцветные, и не серые.

Их привозят на каталках голыми, закрытыми простынями, к нам на опыты. Люди — чья жизнь на исходе, а смерть послужит науке.

Только пациентов мы не зовём бесцветными, мы их зовём «брёвнами», не знаю, кто первый придумал, но так было всегда.

Из Лаборатории ни один пациент не вышел живым.

Так было всегда, с основания.

Медицинский Центр Троонсвиля сопровождает людей с первого мига жизни до последнего. Раньше была пословица:

«Время рождаться – время умирать!»;

И с местом так же.

В большом белом семиэтажном корпусе рождаются новые человечки, а умирают здесь в старой неприметной трёхэтажке.

На Трооне эвтаназия обыденность, даже банальность, в нашем Мед Центре, она всегда проводилась в Лаборатории, подальше от людских глаз.

Не у всех есть родные, и не все родные согласны, чтобы умирали на их глазах, и не все умирающие согласны умирать долго и мучительно.

Неизлечимых больных привозят в подземный коридор подвала.

Кому положено, встречают их в коридоре подвала, и там же граждане Троона тихо и мирно покидают бренный мир, а тело возвращается горюющим родственникам.

Всякие отбросы, бродяги, чужеземцы попадают к нам на второй этаж в боксы, и пройдя свой круг бытия, в подвале завершают земной путь.

Синих в подвал не пускают, да они и боятся его до дрожжей в коленях, у них своя работа. Охрана не только сидит на входе, это мелочь, а не работа, все вспомогательные операции убийства из милосердия на них.

Поэтому в секьюрити подбирают мужиков воевавших, битых жизнью, много чего повидавших, и платят соответственно.

К ним работать я точно не пойду и не хочу, и не пустят.

В такие прибыльные места, как охрана, не берут со стороны.

Кланычам или Родичами, здесь тоже ничего не светит.

Троон свободная планета. Странное название для планет Магдебургского права, но как бы то ни было, местные не дадут разгуляться здесь ни тем ни другим. Слишком хорошо всем известна жизнь, под тяжкой дланью Клана, или как быстро Род рассаживает по всем провластным местам родовичей.

На охрану берут только инвалидов войн, и то не всех. Только своих.

Непреложный закон джунглей, каждый сам кормит своих увечных.