Книга Кораблей. Чародеи

— Я просто хотел сказать ей спасибо за то, что спасла мою дочь.

— Так ты уже знаешь?

— С самого начала, как вы въехали в Дальнолесье. Но пока не знаю подробностей. Иду за ними. Вот что еще, князь, — смешинки из зеленых глаз пропали. — Мы подобрали погибших в Вересковом цвете. На когда назначишь похороны? И, — Велит шагнул вперед и сказал очень тихо, — многие элвилин хотят отомстить. Я их удержал и оставил в деревеньке стражу из детей Люба, но… Одрин, будь осторожнее.

Лилейный быстро взглянул на меня.

— Я буду. Велит, мы поговорим об этом потом.

— Очень хорошо, — отозвался тот сухо. — Я иду к детям. Пошлешь за мной, когда освободишься. Кстати, не подберешь ли какую-либо должность для рыжей? Чтобы перестала шастать где попало и влипать в неприятности?

Мы с Мадре дружно фыркнули.

— Хорошо, Велит, я подумаю, — куда мягче отозвался он и, обогнув Талькиного отца, понес меня в замок.

— Вот и ладно. Пойду ее обрадую.

— Одрин, ты чего на него так накинулся? — спросила я, когда Цмин эйп Лаариваль уж точно не мог нас слышать. — Он ничего мне не сделал. И вообще, военный командир, в конце концов, имеет право интересоваться.

Князь промолчал, и лишь когда я уже перестала надеяться, что мне ответят, пробормотал с виноватым выражением на лице:

— Кажется… я просто тебя ревную.

Глава 13 Замок Твиллег. Аррайда

— Мы пойдем на войну, Одрин, и там погибнем, — вдохновенно вещал тоненький девичий голосок, — а князь пусть живет в нашем замке благополучно и…

Мадре, держа меня за руку, резко обогнул угол и уставился на Темку, восседающую на пьедестале одной из статуй, украшающих коридор — строго напротив массивной полукруглой двери, окованной крест накрест полосами ноздреватого железа. У двери стояли два могучих конопатых стража — тоже в железе с ног до головы; еще трое, мрачно косясь на девочку, ходили мимо туда и обратно. На коленях у синеволосой медвежонок с довольным сопением мусолил тряпку с хлебом, намоченным в молоке.

— Что ты тут делаешь? — спросил Одрин возмущенно.

— А, князь, — Темка вздернула нос и гордо перекинула растрепанную косу с плеча на плечо. — Мы тут играем. Ну, знаете сказку, где княгиня ушла на войну и мужу все ключи оставила? В двенадцать дверей ему разрешила заходить, а в тринадцатую…

— Надеюсь, для тринадцатой вы выбрали не эту? — указал лилейный; стражи еще сильнее выпрямились, поедая глазами противоположную стену.

— Князь, ну мы разве маленькие? Мы понимаем, что к тете Исе лучше не лезть, когда она заарестованная. И вообще.

Он с сомнением покивал:

— Вы с Любом играете? Кстати, он где?

Артемия ткнула пальцем и тут же звонко заорала:

— Лю-уб!! Сюда иди!

Мальчишка подбежал, потирая спину, честными глазами уставился на князя Мадре. Тот с сомнением поглядел сверху вниз:

— А папа где?

— В оружейной. Он Тальку воспитывает, а мне велел уйти, — тезка кота-прародителя похлопал рыжими ресницами. — Князь, а вас ножнами меча стукали?

— Нет, — отозвался Одрин как-то рассеянно. — Значит, Велиту пока не до меня, ладно. Вот что, Люб, — он взял мальчишку за подбородок, — ты человек надежный?

Рыжий кивнул.

— Ответственный?

Люб кивнул снова.

— Тогда ты позаботишься о госпоже Триллве, пока я буду говорить с твоим отцом.

— Ага.

— А я тоже позабочусь? — встряла Темка, прижимая к себе недовольно сопящего медвежонка. — Ну, позя-а…

Я скисла мгновенно и окончательно, бросив невольный взгляд на правую ладонь. Князь, должно быть, тоже вспомнил, чем завершилась для меня вчера Темкина забота.

— Артемия, — сказал он, усмехаясь краешком рта, — а дедка Сингард тебя искать не станет? Ты же его помощница.

— Не станет, — заверещала синекосая обрадовано, — он в Лесное уехал, на всю ночь, за ранеными смотреть. А у нас раненых нет.

Я зловеще пробормотала:

— Будут.

Одрин сильно сжал мой локоть:

— Артемия, можно — если ты пообещаешь к госпоже Триллве близко не подходить. А Люб за этим проследит.

Рыжий мальчишка серьезно кивнул. Темка надулась, впрочем, дулась она не долго.

— Ну, мы тогда будем играть, что тетя Триллве — пленница в башне, Люб ее тюремщик, а я… я… ее спасу, вот!

— Не раньше, чем я освобожусь, — улыбнулся князь. — Тогда мы ее спасем вместе.

— Ну ла-адно. А откуда мы будем ее спасать?

— Мои покои подойдут?

— А мы там ничего не разобьем? — спросил Люб задумчиво. — Ну, если госпожа Триллве меня потренирует?

И жадно оглядел меч в вишневых ножнах, который я прижимала к груди.

— Что? Нет! — князь резко переменил направление. — Посидите в библиотеке. Там много интересного и поучительного. Например, та книга, которую я читал, когда…

— Какая книга? — оживилась Артемия, а у Ката тут же покраснели уши.

— Не та, о которой вы подумали, — улыбнулся лилейный, приоткрывая скрипнувшую дверь. Библиотека встретила нас запахами пыли, сырой шерсти и штукатурки; полосами света, протянувшимися от мгновенно вспыхнувших ламп, шорохами и скрипами. Люб шарахнулся от длинной тени висящей над камином головы симурана. Гипсовая, старательно раскрашенная, она никого равнодушным не оставляла. А впечатлительного Сябика Лери Мориона, приятеля Сианна, вообще заставила грохнуться в обморок. Бедный оборотень подумал, что над камином прибита голова его сородича.

Два уютных кресла с полосатой обивкой все так же удобно стояли на белой шкуре перед огнем, а к стене у двери притулился убийственный розовый диванчик с деревянным гребешком в виде спящего кота. С дивана свешивался узорный плед, рядом валялись две яркие подушки.

Темка тут же прыгнула в одно из кресел, держа под пузо недовольно верещащего медвежонка, Люб с ногами забрался во второе. Я уложила меч вдоль диванной спинки и тоже села, с наслаждением вытянув раненую ногу. Одрин озабоченно посмотрел на меня:

— По-моему, где-то здесь должно быть болеутоляющее. Сингард приносил, когда ты появилась здесь, помнишь?

Он скрылся в мерцающей тени между шкафами.

Помню. Пыльные запахи, луч по зажмуренным глазам и твой голос. Потому что стоило разжмуриться — и я тут же оказывалась в камере. Снова. Я вздрогнула.

— Триллве, не молчи! — окликнул князь. Быстро возвратился, стиснул мою руку: — Я боюсь тебя оставить больше, чем на минуту. Мне приходит в голову, что ты до сих пор в Сатвере, а наша встреча в Вересковом цвете мне попросту приснилась.