Книга о хорошей речи

Однако многозначное слово может иметь и один антоним, который тоже выступает в нескольких значениях. Например: верхний в значении «находящийся наверху, выше прочих» имеет антоним нижний в значении «расположенный внизу» (верхняя — нижняя ступенька), второму значению слова «близкий к верховью реки» противопоставлено соответствующее значение его антонима — «расположенный ближе к устью» (верхнее течение, нижнее течение), аналогичны и такие значения слов: «надеваемый поверх платья» (верхняя одежда) — «носимый под платьем или непосредственно на теле» (об одежде) — нижнее белье, наконец, атонимизируются и специальные значения этих слов: «относящийся к верхам» (верхний регистр) и «образующий низший предел диапазона какого-нибудь голоса или инструмента» (нижний регистр).

Слова-антонимы имеют большие выразительные возможности, так как благодаря своим устойчивым связям они воспринимаются в речи как бы на фоне их противочленов. Так, читая описание внешности Пугачева в «Капитанской дочке» Пушкина, мы отмечаем особую выразительность определений, имеющих антонимические пары: «Лицо он имеет смуглое, но чистое, глаза острые и взор страховитый; борода и волосы на голове черные; рост его средний или меньше; в плечах хотя и широк, но в пояснице очень тонок». Каждое из выделенных слов читатель мысленно отличает от возможного антонима. Таким образом, выразительные возможности антонимии реализуются и в том случае, когда в тексте какой-либо член антонимической пары отсутствует.

Однако более ярким источником речевой экспрессии является открытое противопоставление антонимов, которое лежит в основе разнообразных стилистических приемов усиления эмоциональности речи.

Сопоставление антонимов придает особую значительность предметам и понятиям: «Война и мир», «Дни и ночи», «Живые и мертвые». Эти заглавия произведений стали хрестоматийными примерами умелого использования антонимов художниками слова.

Антонимы, используемые в речи, становятся своеобразным курсивом, выделяющим слова, на которые падает логическое ударение: Вкус жизни постигается не во многом, а в малом (А. Солженицын); Характер спортсменов воспитывается не триумфом побед, а горечью поражений; Жизнь достаточно продолжительна, чтобы успеть исправить старые заблуждения, но недостаточно коротка, чтобы не успеть впасть в новые (Л. Лиходеев).

Антонимы придают особую остроту и афористичность крылатым словам: Дома новы, а предрассудки стары (А. Грибоедов);

Чем ночь темней, тем ярче звезды (А. Майков); Мне грустно потому, что весело тебе (М. Лермонтов); То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть (Н. Некрасов); Как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок (С. Есенин).

Антонимы способствуют раскрытию противоречивой сущности предметов, явлений: Он [Блок]… хотел быть один. И никак не мог оторваться от ненавистной — и любимой России; не хотел согласиться на отъезд (Евг. Замятин). Не удивительно поэтому, что антонимы постоянно используются в антитезе — стилистическом приеме, состоящем в резком противопоставлении понятий, положений, образов, состояний. Пример классической антитезы находим у Некрасова: Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка-Русь.

Пожалуй, нет такого писателя, который бы не обращался к антитезе; вспомним некоторые хрестоматийные примеры: Я — царь, я — раб, я — червь, я — бог (Г. Державин); Ты богат, я очень беден, ты прозаик, я поэт. Ты румян, как маков цвет, я, как смерть, и тощ, и бледен (А. Пушкин); У сильного всегда бессильный виноват (И. Крылов); Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ. И вы, мундиры голубые, и ты, послушный им народ (М. Лермонтов).

Если при этом противопоставляются разные образы, события, впечатления, то антитеза становится сложной, в нее обычно вовлекается несколько антонимических пар. Например: И ненавидим мы, и любим мы случайно, ничем не жертвуя ни злобе, ни любви. И царствует в душе какой-то холод тайный, когда огонь кипит в крови (М. Лермонтов).

Обращение Лермонтова к антонимам отражало важные черты его мировоззрения и стиля: склонность к самоанализу, сомнения, колебания, контрастность мироощущения. Антонимия была одним из самых ярких лексических средств, используя которые поэт смог приспособить русский литературный язык к выражению раздумий сильной рефлектирующей личности. Писатель настолько ценил стилистическое значение антонимов, что подчас заменял нейтральные слова контрастными. Например, в «Герое нашего времени»: Что до меня касается, то я убежден только в одном… — сказал доктор Вернер, — … что рано или поздно, в одно прекрасное утро я умру. — Я богаче вас, — сказал Печорин, — у меня, кроме этого, есть еще убеждение — именно то, что я в один прегадкий вечер имел несчастье родиться. В автографе Лермонтова это противопоставление вначале еще не имело такой остроты: там выпадал один из элементов антитезы — Печорин повторял определение Вернера: в один прекрасный вечер.

Противоположен антитезе стилистический прием, состоящий в отрицании контрастных признаков у предмета: В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, не слишком толст, не слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод (Н. Гоголь).

Нанизывание антонимов с отрицаниями подчеркивает заурядность личности, отсутствие у нее ярких качеств, четко выраженных признаков. Подобное использование антонимов дает возможность передать такие понятия, которые в языке не имеют точного названия: Если друг оказался вдруг и н е друг и н е враг, а так, если сразу не разберешь, плох он или хорош… (Вл. Высоцкий).

Возможно и употребление одного из членов антонимической пары с отрицанием: Тащи корягу кверху, добрый человек… Кверху, а не книзу! (А. П. Чехов). Такое сочетание антонимов создает речевую избыточность, что может в иных случаях придать речи комическое звучание: Ежели не фальшивый документ, то, значит, настоящий (Арк. Гайдар).

Явление антонимии используется и в оксюмороне (греч., буквально остроумно-глупое). Этот стилистический прием состоит в создании нового понятия соединением контрастных по значению слов: «Начало конца»; «Плохой хороший человек» (название кинофильма). В основе этих оксюморонов — столкновение обычных антонимов, но чаще в подобных случаях употребляются слова, контрастные по значению, объединенные как определяемое и определяющее: «Живой труп», «Оптимистическая трагедия». Как разные части речи, эти слова не могут быть названы антонимами в точном значении термина, но они тоже имеют полярные значения.

К оксюморону часто обращаются поэты: О, как мучительно тобою счастлив я (А. Пушкин); Мама, ваш сын прекрасно болен (Вл. Маяковский); Но красоты их безобразной я скоро таинство постиг (М.Лермонтов); Убогая роскошь наряда (Н. Некрасов); С наглой скромностью смотрит в глаза (А. Блок); Смотри, ей весело грустить, такой нарядно обнаженной (А. Ахматова).

Этот прием ценят юмористы: Маловысокохудожественная проза (М. Зощенко); При наличии отсутствия пропитанных шпал это будет не трамвай, а одно горе (Ильф и Петров). Оксюморон остается излюбленным приемом журналистов при создании заглавий статей, очерков, репортажей: «Разбуженная тишина», «Дорогая дешевизна», «Сложная простота», «Холода — сезон жаркий», «Большие беды малого флота» («Литературная газета»).

Особый стилистический прием — употребления слова в противоположном значении с целью иронии. Например: Откуда, умная, бредешь ты голова? (И. Крылов). Слово умная сказано в насмешку по отношению к ослу, и мы понимаем, что за этим определением стоит его антоним — глупая. Употребление слова в противоположном значении называется антифразисом. Для сатириков это верный способ фальшивого, парадного изображения событий. Помните, как Гоголь описал оперативность судопроизводства при разборе жалобы Ивана Ивановича на его соседа? Тогда процесс пошел с необыкновенною быстротою, которою обыкновенно так славятся судилища… Двух склочников, годами ведущих эту тяжбу, писатель называет не иначе, как прекрасные люди, прибегая к антифразису.

Этот же прием использовал Пушкин в шутливом контексте «Руслана и Людмилы»: А голова ему вослед, как сумасшедшая, хохочет, гремит: «Ай витязь! Ай герой! Куда ты? Тише, тише, стой).»

Стилистические функции антонимов не исчерпываются выражением контраста. Антонимы помогают нам показать полноту охвата явлений: Спят богатые и бедные, мудрые и глупые, добрые и лютые (А. Чехов); Снова будут грозы, будет снег. Снова будут слезы, будет смех (А. Межиров); широту пространственных и временных границ: Я поля влюбленным постелю, пусть поют во сне и наяву (Вл. Высоцкий); Я сердце по свету рассеять готов. Везде хочу поспеть. Нужны мне сразу юг и север, восток и запад, лес и степь (А. Твардовский).