Книга о художниках
Шрифт:
Скорел пользовался большим расположением всех вельмож в Нидерландах. Он был музыкантом и поэтом, или ритором, и сочинял много остроумных и забавных пьес, припевов и маленьких песенок, выказывал большое искусство в стрельбе из лука и превосходно владел латинским, итальянским, французским и немецким языками. Нрава он был кроткого и веселого, но, к сожалению, в последние годы своей жизни сильно страдал от подагры и колик в почках, что его рано состарило.
Не могу обойти молчанием, что в Харлеме у господина Герта Виллемса Схотербосха есть замечательная его картина, изображающая принесение Марией Христа во храм к Симеону [218] , где мы видим великолепную архитектуру храма и красивый свод со множеством исполненных золотою краскою орнаментов, производящий очень сильное впечатление. Сверх того, там было много очень красивых и миловидных маленьких фигур.
218
«Принесение во храм». Ныне — Вена, Художественноисторический музей (ил. 75).
В Харлеме была еще одна его картина, написанная на стене в Больших воротах, но она уже исчезла. Живописец испанского короля Антонис Мор, бывший в молодости учеником Скорела и всегда питавший к нему сильную привязанность, написал его портрет в 1560 году, то есть приблизительно за два года до его смерти [219] .
Под портретом, о котором только что шла речь, находится следующая надпись:
«Он придал красоты искусству, а искусство придало красоты ему. С его смертью искусству кажется, что и оно также умирает. Антонис Мор, живописец испанского короля Филиппа, Иоанну Скорелу создал в лето 1560. Эпитафия Д. О. М. (Бог есть всех наставник) Иоанну Скорелу, бесспорно первому живописцу своего века, который после появления в свет множества памятников его искусства умер в глубокой старости, оставив по себе глубокое сожаление. Он жил 67 лет 4 месяца и 6 дней. Умер от Рождества Христова в лето 1562, 6 декабря».
219
Упомянутый «Портрет Яна Скорела», имеющий форму тондо, подписанный и датированный 1560 г., ныне хранится в Лондоне, в собрании Общества антикваров.
Лампсониус в своих стихах вкладывает ему в уста следующее:
«Я буду хвалиться, что я первый своим примером научил посещать Рим бельгийцев, во все века славившихся в живописи. И недостоин звания истинного художника тот, кто не извел тысячи кистей и много красок и не писал картин в духе той школы».
Нидерландский художник Ян Скорел (1495, Скорел, близ Алкмара — 1562, Утрехт) — один из наиболее значительных и самобытных представителей романизма. Подробное жизнеописание, составленное К. ван Мандером, служит основным источником сведений об этом художнике, жизнь которого была богата событиями. В молодые годы он путешествовал по немецким землям (в Нюрнберге познакомился с Дюрером), побывал в Венеции, где видел работы Джорджоне и Пальмы Старшего. Оттуда вместе с паломниками отправился в Палестину, посетил Вифлеем и Иерусалим. Вернувшись в Италию через Крит и Родос, более трех лет провел в Риме, при дворе Папы Адриана VI, уроженца Утрехта, был назначен им смотрителем ватиканских коллекций. После смерти Папы (1524) вернулся на родину и спустя три года принял духовный сан. Скорел жил в Утрехте, совмещая церковную деятельность с занятиями живописью. Он писал произведения на религиозные темы и портреты; участвовал в декоративных работах, в частности в оформлении торжественных въездов в Утрехт Карла V (1540) и Филиппа II (1552). Скорел руководил большой мастерской и воспитал целый ряд талантливых учеников, среди которых были Мартин ван Хемскерк, Антонис Мор и другие. Поэт, музыкант, антиквар, высокообразованный человек, владевший четырьмя языками и повидавший много стран, он был воплощением идеала всесторонне образованного человека эпохи Возрождения. Не случайно именно ему было доверено реставрировать одну из жемчужин нидерландской живописи — Гентский алтарь Яна ван Эйка. Дошедшее до нас наследие Скорела весьма значительно. Помимо упомянутых К. ван Мандером, оно включает «Алтарь Франджипани» (1520, Обервеллах, Каринтия, церковь Св. Мартина); алтарь «Нахождение Св. Креста» (Бреда, Гроте Керк); «Мария Магдалина» (1529, Амстердам, Рейксмузеум); «Адам и Ева» (Инсбрук, Музей Тироля); «Положение во гроб» (Кёльн, Музей Вальраф-Рихарц-Людвиг); «Товия и ангел» (Дюссельдорф, Художественный музей); «Давид и Голиаф» (Дрезден, Картинная галерея старых мастеров), а также ряд превосходных портретов: «Портрет Агаты ван Схонховен» (1529, Рим, Галерея Дориа-Памфили), «Мужской портрет» (ок 1530, Берлин, Государственные собрания), «Портрет мальчика» (1531, Роттердам, Музей Бойманс-ван Бейнинген) и др.
Жизнеописание Арта Класзона (Aert Claessoon), живописца из Лейдена
Хотя искусство даровитого живописца, не умеющего ни выдвигаться вперед, ни выставлять напоказ своих достоинств, нисколько поэтому не меньше ценимого людьми, сведущими в искусстве, но толпа, для которой совершенно непонятна такая скромность нрава, никогда не ценит и не чтит ни самого такого художника, ни его произведений, как это и случилось с Артом Класзоном, живописцем из Лейдена, который, хотя был и высокого роста, всегда назывался Aertgen (Маленький Арт).
Он родился в Лейдене в 1498 году, что хорошо всем было известно от его отца — валяльщика сукон, всегда упоминавшего о возрасте сына, когда заходила речь о юбилейном 1500 годе, в котором, как он рассказывал, Артгену было два года, а сам он, его отец, ездил на богомолье в Рим. До восемнадцатилетнего возраста он работал в валяльной мастерской своего отца, почему его называли также Артгеном-валяльщиком.
Однако в нем сказалось природное влечение к живописи, и его отдали в 1516 году в учение к Корнелису Энгелбрехтсену, у которого он учился так прилежно и успешно, что скоро дошел до звания мастера и написал собственной рукой несколько картин водяными и масляными красками. Он очень редко или даже никогда не писал картин мифологического или аллегорического содержания, а по большей части писал на тексты из Священного Писания, которые он часто читал ученикам, сопровождая свое чтение поучениями. С учениками он обращался приветливо и в то же время очень заботился об их обучении. По понедельникам он обыкновенно или немного, или совсем не работал, а вместе с учениками отправлялся повеселиться в трактир, хотя по природе и не имел особой склонности к вину. Он был очень застенчив и гораздо больше ценил других, чем самого себя. Вначале его манера рисовать была схожа с манерой учителя Корнелиса Энгелбрехтсена, затем, когда ему пришлось повидать произведения Скорела, он стал подражать ему, а после и Хемскерку, особенно в том, что касалось изображения архитектуры, достигнув в этом отношении весьма большого совершенства. Однако он всегда умел сохранить свою самостоятельность, и его картины, писавшиеся не особенно чисто и приятно для глаза, были так искусны и хороши в смысле композиции, что это делало их весьма значительными произведениями, и они высоко ценились знатоками искусства. Слава его произведений побудила Франса Флориса из Антверпена заехать в Лейден, когда он, приглашенный в Делфт писать в Крестовой капелле церкви Распятие, ехал туда, чтобы подробно осмотреть место, назначенное для картины. Когда он прибыл в Лейден, то, справившись о месте жительства Артгена и узнав, что он живет в маленьком ветхом домике у самого городского вала, около бокового рва, тотчас же туда и отправился. Но когда он услыхал, что Артгена нет дома, то заявил, что приехал издалека и с тем именно намерением, чтобы повидать его самого и его произведения, почему и просил разрешения войти в его мастерскую, что ему было охотно дозволено. Поднявшись затем на маленький чердак, он велел одному из учеников, которые тут сидели и рисовали, подать себе рашкуль и начертил им на низкой и узкой белой стене голову быка, вместе с ликом св. Луки и гербом живописцев, насколько позволяла величина стены. Этот рисунок оставался на своем месте еще долгое время, пока, наконец, не исчез сам собою. Окончив свою работу, Франс уехал обратно в гостиницу. Когда Артген пришел домой, ему сказали, что у него был какой-то приезжий из чужих краев, желавший с ним побеседовать, и что по данному ему разрешению он входил наверх в мастерскую, где в присутствии учеников начертил рашкулем рисунок; но кто это был, сказать ему не могли. Когда Артген вошел наверх и увидал рисунок, он тотчас же сказал: «Это был
Франс Флорис», причем очень смутился, не зная, что и подумать о том, что его посетил такой знаменитый мастер. Потом, когда Франс пригласил его к себе в гостиницу, он не решился пойти к нему, считая себя недостойным быть в обществе столь прославленного живописца. Однако когда несколько позднее они случайно встретились, чего Артгену в действительности очень хотелось, Франс сильно настаивал на том, чтобы он поехал с ним в Антверпен, говоря, что он уже позаботится о том, чтобы его произведения и работы оплачивались лучше, и что он обещает сделать из него значительную особу, намекая тем на крайнюю бедность Артгена, принужденного работать из-за куска хлеба. Но Артген отвечал на это, что он чувствует себя в своем скромном положении так же хорошо, как другие в роскоши, и что он весьма охотно оставляет царям их царства, лишь бы только он сам мог тихо и мирно жить в своей убогой хижине; так он и остался в Лейдене, а Франс Флорис уехал домой в Антверпен.Что касается произведений Артгена, то они весьма не равны по своим достоинствам и в общем более отличаются глубиной мысли, чем тщательностью работы. Его картины, особенно большие, страдают вытянутостью фигур, а иногда и некоторой преувеличенностью размеров; но все-таки, как уже замечено, они очень хороши по композиции. Говорят, что Франс Флорис потому и хотел взять его с собой в Антверпен, что рассчитывал в этом отношении пользоваться его помощью.
Артген очень много делал рисунков для витражистов, а также и для других живописцев, почему и теперь еще в Лейдене можно встретить целые сотни его рисунков. Обыкновенно он получал по семи грошей за рисунок в целый лист бумаги, хотя в большинстве случаев он употреблял на это много труда и старания. Из этого легко себе представить, что его стол не ломился от заморских яств.
В доме господина Яна Герритса Бейтевега в Лейдене и теперь еще можно видеть три самых лучших его произведения. Они превосходят все другие и красотой красок, и тщательностью письма, и превосходным, соответствующим содержанию изображением.
Первая картина представляет Распятие, с двумя разбойниками, Богоматерью, святыми женами и учениками, в глубокой печали стоящими вокруг креста, который Магдалина обхватала внизу руками. На другой картине представлен несущий крест Христос, за которым следуют Богоматерь, святые жены, ученики и большая толпа народу. Наконец, третья изображает, как Авраам ведет своего сына на заклание и тот несет на себе вязанку дров; вдали представлено самое жертвоприношение.
У вдовы господина Яна ван Вассенара, бывшего некогда бургомистром и сборщиком поземельных доходов в городе Лейдене, находится превосходное по композиции «Рождество Христово», написанное хотя и хуже, чем предыдущие картины, но все-таки его можно считать в числе лучших произведений Артгена [220] .
Сверх того, в доме Яна Адрианса Кноттера находится несколько картин, писанных водяными красками на полотне, между которыми особого внимания заслуживает Богоматерь, окруженная хором поющих ангелов. В доме Яна Дирикса ван Монфорта также есть его картина; она написана на деревянной доске и представляет Страшный суд; на одной из маленьких ее створок находится портрет Дирика Якобса ван Монфорта [221] . В Харлеме, у Голциуса, находится замечательная картина, изображающая переход через Чермное море; она написана масляными красками и хотя очень испорчена, но смотрится с большим удовольствием благодаря необыкновенному разнообразию одежд и головных уборов, состоявших из шляп, шапочек и тюрбанов.
220
Картина известна ныне в трех вариантах (Париж, Лувр; ил. 90; Кёльн, Музей Вальраф-Рихарц-Людвиг; Антверпен, Музей «Дом Рубенса»), из которых два последних, возможно, являются работами мастерской по оригиналу Артгена.
221
Обнаруженный в 1969 г. поздний триптих Артгена «Страшный суд» с портретами заказчиков из семьи Монфорт (1555, Валансьен, Музей изящных искусств) является ныне единственным бесспорным живописным произведением этого мастера.
Много его произведений находится также и в других местах. Когда к Артгену приходил кто-нибудь заказывать картины, то он обыкновенно уходил с заказчиком говорить о вознаграждении в трактир и потом, расставаясь с ним уже поздно ночью, никогда не шел к себе домой, но, лишившись товарища, старался разыскать себе другого и с этой целью блуждал по улицам, играя на немецкой флейте, которую постоянно носил с собой. При этом на улицах иногда бывало так темно, что он ничего не мог видеть перед собой и потому, занятый игрою, раза два или три падал в воду и под конец поплатился за свою неосторожность жизнью. На случай, когда ему не удавалось найти себе никакого товарища, у него имелось помещение, куда он уходил спать, ибо никогда по ночам не возвращался домой, так как местность около его дома, находившегося в квартале валяльщиков, была очень не безопасна, что он знал по горькому опыту. Когда он раз ночью уходил из трактира к себе домой, на него сзади накинулся и нанес ему матросским ножом удар в щеку какой-то пьяный, который поклялся, в хмелю, поступить так с тем, кто первый попадется ему навстречу. «Кто это угостил меня?» — сказал, оборачиваясь, Артген. Пьяный узнал его голос и стал просить прощения, которое он тотчас и получил. Слегка протрезвившись, нападавший повел Артгена к цирюльнику, и тот перевязал рану. С тех пор Артген стал бояться ходить не вовремя по этому пути. Но все-таки ему пришлось однажды выйти после обеда из дому вместе с одним богатым лейденским горожанином по имени Квиринк Класзон, чтоб получить деньги за свою последнюю картину «Суд Соломона», которая и теперь еще находится в Делфте. Поздно вечером, распрощавшись с хозяином, он хотел отправиться обычной дорогой домой, но почувствовал нужду и, сняв плащ бросил его на ограду рва; когда он затем пошел за своим плащом, оступился, упал в пролет, служивший для черпания воды, и утонул. Это произошло в 1564 году, когда ему было уже шестьдесят шесть лет от роду.
Арт Класзон, или Артген ван Лейден (1498, Лейден — 1564, там же), — нидерландский живописец, рисовальщик и гравер. Документальные данные о нем крайне скудны, и главным источником сведений о его жизни остается книга К. ван Мандера. Работы Артгена часто упоминаются в старинных инвентарях; четыре из них числилось в коллекции Рубенса, который проявлял особый интерес к творчеству этого голландского художника. Атрибуция Артгену в недавнем прошлом целого ряда картин не имеет достаточных оснований. По всей вероятности, его произведения следует искать среди анонимных картин, занимающих промежуточное положение между работами его учителя Энгелбрехтсена и его сверстника и земляка Луки Лейденского. В последнее время ряд специалистов приписывает кисти Артгена большую картину «Проповедь в церкви» (ок. 1530–1535, Амстердам, Рейксмузеум), которая традиционно считалась работой Луки Лейденского. По композиции и трактовке фигур близка к упомянутой К. ван Мандером картине «Рождество Христа» группа рисунков, исполненных пером и чернилами с размывкой, автор которых носит условное имя Мастер 1527 года.
Жизнеописание Иоахима Бекелара (Joachim Bueckelaer), превосходного антверпенского живописца
Большую выгоду имеет тот из начинающих в нашем искусстве, которому выпадает счастье найти для своей природной склонности поощряющий пример вместе с хорошим, твердым и разумным обучением, как это случилось с искусно владевшим кистью Иоахимом Бекеларом из Антверпена, которому при врожденных дарованиях и склонности к искусству выпало счастье иметь своей теткой жену известного живописца Питера Артсена, по прозванию Питер Длинный, сделавшегося его истинным руководителем и указателем пути к совершенству в живописи.