Книга об одиночестве

– Эй, dude! Ты жив? – раздался смех в трубке. Я отодвинул трубку от уха, услышав непривычно громкий голос.

– Пока да. Мне нужны деньги.

– Твой гонорар ждет. Можешь забирать хоть сейчас. Твоя карта все еще заблокирована?

– Да… Я… не могу приехать… ты можешь привезти мне? – попросил я.

– Окей, – раздалось растянутое эхо, – часа через два, ладно?

– Хорошо, только не задерживайся…

– Окей.

Гудки. Алик никогда не прощался. И не здоровался. Говорил только по делу и коротко. Мне нравилось в нем это. Никаких лживых улыбок, попыток угодить и неискренней похвальбы.

Я стал ждать. Лежал среди крупных осколков и снова смотрел в потолок – было в этом что-то из фильмов Бертолуччи. На месте люстры теперь красовалась дыра. Как многое может рассказать потолок. Трещины и изломы говорят о том, что у соседей сверху бешеные дети или о том, что ремонт не делался уже десять лет. Я так и не взялся за ремонт. Переехали мы через год после рождения сына и пылить при Сашке не было возможности. Да и желания не было тоже. Я работал до позднего вечера, а по выходным сутками не вылезал из кровати, стучал по клавишам, как полоумный, забыв про завтрак, что приносила Ритка, кричал, чтобы были потише. Хотя это мне нужно было быть потише и не орать вслух свои мысли, когда жена укладывала ребенка спать. Кому нужны мои книги сейчас? Ритка ушла, не выдержав моих литературных запоев. Ей нужны были любовь и забота, которые я не мог дать. Ей нужен был мужик. Обычный мужик, а не ванильное облако в одеяле.

Наконец раздался звонок в дверь. На пороге стоял Алик с пакетом продуктов.

– Хай! – В смешной желтой шапке с помпоном он походил на школьника, но держался как всегда самоуверенно и самодовольно.

Конец ознакомительного фрагмента.