Книга Снов

— А показать?

— Нельзя только говорить. Показывать можно.

— Госпожа, — Вейс не сразу осмелилась спросить. Лас сидела на скале, глядя на остров напротив — остров, где родилась, и выросла, и живёт. — Скажите, вам за это попадёт, если узнают?

Лас рассмеялась. Расхохоталась — вопреки всем приличиям.

— Отвернись, — приказала она и первой выполнила свой приказ. — Сядь рядом, спиной к башне. Да, попадёт. Если узнают, у меня отнимут имя.

Вейс побледнела.

— А…

— А тебя отдадут морю, — добавила Лас. — У меня на глазах. Но я не хотела, чтобы ты умерла сегодня, или завтра, или через неделю, когда Вейрон прикажет искупаться с ней. Вот и всё.

Вейс упала на колени, прижалась лбом к прохладному камню.

— Встань, — приказала Лас, понизив голос, взяла служанку за плечо. — Просто не говори никому, и всё.

Крайтеон, остров Перо Чайки, Вассео 17, 10:45

— Здорово… — прошептала Тесан, взяв Вейс за руку. — Бабушка, какая ты храбрая!

Ещё бы. Вейс вошла в воду, как тогда — как и Лас, присела, прижала ладонь к лицу, и медуза явилась. Хорёк сказал потом — арктическая медуза, тут таких быть не может. Вновь повисела рядом с Вейс, пульсируя сине-зелёным куполом, и исчезла.

У Миры были морские звёзды. Просто взяли — и появились вокруг, у самых её ног, вымостив песок диковинной мозаикой. К Тесан приплыла акула, а к Эверану слетела на плечо чайка.

— Никому нельзя говорить! — напомнила Вейс. — Никому и никогда! Иначе море рассердится и проглотит при следующей встрече!

— А Лас? — Тесан посмотрела на няню. — С ней тоже что-то случится? Если кто-то из нас проговорится?

— То же самое, — пояснила Лас. — Не ссорьтесь с морем, вот и всё.

— А бывает, что никто не приходит? — поинтересовалась Мира. Она уселась прямо в воде, и звезда оказалась рядом — шестилучевая, красивая.

— Бывает, — согласилась Лас. — Такому человеку лучше держаться подальше от моря. И вообще от воды. Это значит, что он чем-то рассердил море. Ну, я уже есть хочу, а вы?

— Сейчас! — Мира погладила звезду по лучу пальцем, и помчалась к «кухне».

— Бабушки! — Тесан уселась между ними. — Вы ведь никуда уже не денетесь? Да? Я хочу быть с вами! Хотя бы иногда! — и положила голову на колени Вейс.

— Конечно, не денемся, — успокоила её Вейс. — Уже никуда.

— А мы тоже можем теперь… знакомить с морем? — поинтересовался Эверан.

— Только те, кто родился у моря, — возразила Лас. — Кто слышал песни моря, когда появлялся на свет. Сядь, сядь рядом. — Эверан послушно уселся, и положил голову ей на колени. Лас чувствовала, как он дрожит. — Спокойно, спокойно, — шепнула она, погладив его по голове. — Это пройдёт. Твоя бабушка потом неделю в себя приходила.

— Две недели, — проворчала Вейс. — Что за привычка чужие тайны рассказывать!

— Бабушка, не ворчи! — Тесан уселась, прижала её к себе. — Ты же сама сказала, не звать тебя бабушкой! А сама ворчишь, сил нет! Бери пример с меня!

Вейс только вздохнула, прижимаясь к груди внучки.

— Пороть тебя некому, — пояснила она на словах. Хотя никогда не порола сама. А Лас так даже и не шлёпала никого — умела обходиться. Била по рукам мухобойкой, такое было. И всё.

— Вот ещё выдумала! — возмутилась Тесан. — И вообще, твоя очередь рассказывать! Лас уже рассказала, теперь ты.

— Давайте сначала поедим, — предложила Лас. — Мире и Стайену тоже будет интересно.

Вейс, восемьдесят пять лет назад

Айри исчезла из её жизни, как и появилась — вдруг. Была — и не стало. Но что-то изменилось, в самой Вейс. Вроде бы и оставалась такой же, как обычно, и зубы показывала, и в обиду себя не давала, а изменилось.

Она задумалась над словами Айри. Та сказала, «я вижу не разбойницу, а добрую, заботливую маму и бабушку». Будешь тут доброй и заботливой! На уроках чуть что — и палка по спине пройдётся, на фабрике или куда ещё направят — тоже спуску не дают. И дразнят за малый рост, и за то, что нетронутая — «Кого ждёшь? Кому ты такая нужна?»

Нужна. Вейс поняла — нужна кому-то. И научилась не вскипать при первых же обидных словах. Улыбалась, не замечала, не позволяла гневу накатывать. Но если уж накатывал… била, кусалась и давала сдачи всеми другими способами.

— Это же очень дорого стоит! — заметила она однажды, после того, как утомительные уроки Айри были окончены, и можно было поговорить. Говорить можно было, только когда Айри сама ложилась спать. Хочешь — говори, не хочешь — спи сама, вот и всё. Первую неделю Вейс почти не говорила, и потом жалела об этом — что упустила такую возможность.

— Дорого, — согласилась Айри.

— Зачем тратить на меня столько денег?!

— Когда-нибудь, — Айри уселась, нашла в темноте взглядом глаза Вейс. — Когда-нибудь ты сама поймёшь. Будет день, когда поймёшь, что живёшь совсем не зря. И мои уроки тогда пригодятся.

— Но…

— Вейс, — Айри встала, присела рядом со своей ученицей. — Отучайся от вопросов. Они мешают тебе думать и чувствовать. Мне рассказали, как ты дралась там, на берегу. Дядя был твоей семьёй, верно? Единственным близким человеком?

Вейс задумалась и согласилась.

— Вот поэтому я попросила не отдавать тебя морю. А теперь спи! — Айри сжала ладонь Вейс. — На сегодня хватит вопросов.

…Вскоре после того, как Айри исчезла, однажды ночью за Вейс пришли. Не охрана — те, из «стаи» Волчицы.

— Она ждёт тебя, — пояснила одна из девушек, глядя на Вейс со смесью зависти и презрения.

Вейс шла, как на казнь. Но твёрдо решила — скорее умрёт и постарается прихватить с собой побольше людей, чем позволит прикоснуться к своей голове.

— Мне плохо, — просто сказала Волчица, когда за спиной Вейс закрылась дверь. Все её слуги снаружи, преданно охраняют. Никого не касается, что происходит в покоях хозяйки. Даже если покои не отличить от тюремной камеры. — Ты можешь что-нибудь сделать?

Вейс подошла к ней на негнущихся ногах. Я сейчас умру, поняла она. Сейчас она скажет, что хочет от меня — и всё. Я даже не успею её укусить. И сила, и реакция Волчицы поражали. Однажды на неё произошло покушение — Вейс не видела сама, но ей рассказали. Волчица что-то почувствовала, и одна из её девушек умерла напрасно, бросившись закрывать госпожу телом. Нож всё равно пролетел бы мимо.