Книга утраченных сказаний. Том I

Третьи Стихи

Но мне всего дороже время то, С ним очень схож увядший город мой Ушедшей пышностью, что не вернет никто, Печали песней сладкой и святой, (90) Что полнит эхом тихих троп туман, Когда алмазным инеем зима Одарит утро, осенив далекий лес Тенями синими. Хрустальный сумрак твой — Он фэери знаком во тьме небес, (95) И в сумраке одежд их колдовских Сияет тайна хладных звезд твоих. Им время бриллиантовых ночей Открыто — вязов обнаженных сном, И кружевом Плеяд в руках у тополей, (100) И лун златосияющим лицом. Фэери, эльфов тающий народ Тогда самим себе в ночи поет, И ткется песнь о звездах и листах, И танец кружит с ветром в сини крыл, (105) И скорбь в свирелях их и голосах Зовет людей: «Увидь, чего уж нет — Кортириона солнце древних лет!» О древний град, теперь древа твои В туман вздымают головы свои, (110) Как смутные плывущие суда, В опаловое море навсегда Уйдя из гавани теней; И города людские далеки, Порты, где веселились моряки, (115) Покой оставлен — призраком ветров Они, несомы к пустоте брегов, В печальной красоте своей Сквозь океан забвения летят. Твои деревья наги, древний град, (120) Утрачен летний пышный их наряд. Медведицы Небесной семь лампад Огнем прозрачно-восковым горят, Над смертью года сея свет. И только ветер в площадях пустых, (125) И эльфы не танцуют среди них, (Лишь иногда в лучах луны Сверкают вспышки белизны) — Но оставлять тебя нужды мне нет.

Последние Стихи

Мне нет нужды в дворцах алей огня, (130) Где солнца дом, ни в островах морей, В лесах сосновых, что уступы скал хранят, Взирая с высоты на ширь полей; Не тронет сердца моего и зов Всех Королей Земных колоколов, (135) Я обретаю то, что нужно мне, В Земле иссохших Вязов, только здесь, В Алалминорэ из эльфийских королевств, Где сладким плачем кружат в тишине Святые фэери, эльфийский род, (140) Что, медля, самому себе печаль поет.

(Перевод А. Дубининой)

?

Далее я привожу текст стихотворения, переработанный отцом в 1937 г., в более позднем из слегка отличных друг от друга вариантов.

Кортирион среди дерев

I

О град, что увядает на холме, Где медлят тени древние у врат, Сед твой покров, и сердце в полутьме, И башни молчаливо сторожат (5) День разрушенья своего, пока Меж вязов мчит Скользящая река Все к морю меж цветущих берегов, Неся с собой сквозь водопадов шум Года и дни — к воде без берегов; (10) И много лет ушло, как возведен Был эльфами здесь град Кортирион. Высокий град на ветреном холме, В сплетенье улиц и в тени аллей, Где неприрученные в тишине (15) Павлины бродят в красоте своей; Ты опоясан спящею землей, Где сыплет дождь серебряной водой, Под ним, мерцая, шепчутся всегда Деревья древние, чья тень длинна, (20) Чья песнь слышна бессчетные года; Ты — город в Землях Вязов, что зовет «Алалминорэ» весь эльфийский род. Кортирион, древа твои пою: Бук, иву топей тонкую твою, (25) Твой хмурый тис, дождливый тополь твой, Что во дворах все мыслят день-деньской В величье сумрачном своем, Пока мерцанье ранних звезд ночных Не просияет в черных кронах их, (30) И белая луна, всплывая ввысь, На призраки дерев не глянет вниз, Дерев, что молча тают день за днем. О Одинокий остров, раньше здесь Был твой оплот, и лето пело песнь, (35) И вязы музыкой полны, И были ярко зелены Шлемы древесных королей, Кортирион благой, о вязах пой — Им полнит лето паруса собой, (40) Их мачты гордые пронзают свод, — Флот галеонов, величав, плывет По водам солнечных морей.

II

Для острова, что увядает, сердце — ты, Последние Отряды медлят здесь; (45) И до сих пор проходят их ряды Твоей тропой; торжественна их песнь, Священного народа древних дней, Бессмертных эльфов, чей напев нежней И обреченнее всего звучит о том, (50) Что было и что будет — но в листве И в травах прошумит он ветерком, И вновь забудем мы о нежных голосах, Подобных злату асфоделей волосах. Когда-то радость здесь несла весна (55) Среди дерев; но лето сонное к твоим Ручьям склонялось тихо, где слышна Свирель воды, напев к мечтам его весны, Как долгий звук эльфийских голосов В прозрении зимы сквозь шум листов; (60) Со стен кивая, поздние цветы Внимали беспокойной трели той Из залов солнечных своих пустых; И звук из света с чистым льдом Звенел далеким серебром. (65) Тогда склонялись дерева твои, Кортирион, был грустен шепот их: Дни прожиты, приходит ночи срок, Когда как призрак вьется мотылек Вокруг горящих тонких свеч; (70) И обречен сияющий рассвет, И солнечных касаний мягкий свет На ароматной зелени лугов, Когда приходит час трав и цветов Под лезвие косы полечь. (75) Когда октябрь холодный росный дрок Одеть блестящей паутинкой мог, То умирал укрытый тенью вяз, Листва вздыхала, бледной становясь, Увидев копья льда вдали (80) В руках стальной зимы, грядущей вслед За солнцем Всех-Святых. Отсрочки нет, И на янтарных вянущих крылах Летят листы чрез мертвый дол в ветрах, Как птицы, над водой седой земли.

III

(85) И время то всего дороже мне, Ведь с ним так схож увядший город мой, Мелодией, что тает в тишине, Сплетенной с грустью странной и святой, Тумана прядями закрывшей путь. (90) О, время сна и иней поздних утр, И в ранней тени отдаленный лес! Проходят эльфы, свет волос укрыв Под капюшонами во мгле небес, Лиловы и серы покровы их, (95) Где выткан свет холодных звезд ночных. И под бездонным небом танцы их Часты под вязов обнаженных сном, Где взгляд луны среди ветвей нагих И Семизвездья кружево огнем (100) Мерцают сверху. О бессмертный род Священных эльфов, что тогда поет Прежде Рассвета сложенную песнь! Тогда кружите вы среди ветров, Как некогда в мерцании лугов (105) До нас, в краю эльфийском, в давний век До дня, как с моря вы пришли на смертный брег. Кортирион седой, древа твои, Как смутные плывущие ладьи, Теперь вздымают главы сквозь туман, (110) В опаловый безбрежный океан Плывут, забыв причал теней, И гавани с их шумом далеки, Где раньше пировали моряки, Покой забыт — как призраки ветров, (115) Они несомы к пустоте брегов Мерцающим теченьем много дней. Наги твои древа, Кортирион, Покров с костей их ветром унесен, И семь Ковша небесного огней, (120) Как в полутемном храме семь свечей, Венчают ныне мертвый год. И улицы холодные пусты, И танцы эльфов боле не часты, Лишь звуки иногда в лучах луны (125) Подземной мертвой музыки слышны. Я встречу зиму здесь, когда она придет. Мне нет нужды в дворцах алей огня, Где правит Солнце, я не поплыву К волшебным островам, и горы не манят (130) Своею высотой, и не зовут Меня колокола в ветрах дали Ни одного из королевств Земли. Ведь здесь пока еще цветут цветы, Хоть в Землях Вязов часто грусть живет (135) («Алалминорэ» их зовет эльфийский род), И грусть мелодий сладких и святых Народ бессмертный ткет, и дерева, И камни — под покровом волшебства.