Книга в синей обложке

– Зачем тебя стеснять? Зато мы будем часто заходить в гости. Еще успеем надоесть, – откликается племянник.

Он выходит в прихожую и возвращается, прихватив оставленную на столике возле двери плоскую картонную коробку.

– Это для твоей коллекции трубок. Ты ведь ее не забросил?

– Забросил, разумеется. То есть иногда достаю, стираю пыль. Кому она будет нужна, эта распрекрасная коллекция, когда меня не станет? Но тебе спасибо, что помнишь.

Старик раскрывает коробку, с несколько наигранным интересом рассматривает подарок – трубки из темного дерева с резным узором, которые Майкл купил в антикварной лавке накануне отъезда в Эдервиль.

Угол комнаты занимает внушительный шкаф-витрина. На стеклянных полочках выставлены самые разные, какие только можно вообразить, курительные трубки. Настолько впечатляющую коллекцию за один год не соберешь. Снаружи и изнутри шкаф покрывает толстый слой пыли. Пылью пропиталось все в комнате. Пылью, одиночеством и скукой… Даже листва на кустах шиповника во дворе за окном кажется запыленной, и почему-то сразу вспоминается, что уже наступила осень.

– А книжки свои ты привез? – спрашивает дядя Винсент.

– Да, привез пару штук. В следующий раз захвачу, сегодня забыл вынуть из чемодана.

Взгляд дяди Винсента слегка оживляется.

– Я все твои романы перечитал по нескольку раз. Те, что ты присылал мне. Что ж, Майкл, замечательно, ты развил свой талант. Это можно было предсказать еще много лет назад. Дерек и Анна сейчас гордились бы тобой. Если бы были с нами.

– Не знаю, дядя. Может, и так. А может, нет…

***

На улицах уже зажглись теплые желтые огни фонарей, они расплываются в лужах, которые оставил после себя недавно закончившийся дождик. Луна жеманно кутается в темные ажурные облака. Вокруг ни души, городок безмятежно дремлет. Ему нет никакого дела до столичных гостей.

– Такая бесконечная тишина, —говорит Диана, и ее голос отдается эхом в вечерней тишине. – Дома в это время вечерняя жизнь только начинается.

Майкл ничего не отвечает по этому поводу, угрюмо молчит. Лишь минут через пять произносит:

– Дядя ужасно постарел, я едва узнал его. А ведь он еще не такой старый. Шестьдесят четыре всего… Он старше моего отца на семь лет. Раньше был такой энергичный, обожал спорить, не сидел на месте, все время чем-то был занят. Мой единственный близкий родственник… Я просто свинья, совершенно позабыл о нем. Дядя так меня поддержал, когда погибли родители. И очень часто писал мне в Лондон. То есть раньше писал, в последние годы нет.

Диане не особенно любопытно слушать про дядюшку Винсента, но она все же спрашивает:

– А своей семьи у него не было?

– Нет, он старый холостяк. Вроде, когда-то случился бурный роман с замужней женщиной, но потом они расстались. Честно говоря, никогда не интересовался этой историей. Нам ведь обычно кажется: у старшего поколения вообще нет никакой личной жизни. А любовь – только для молодых. Начинаешь понимать, что глупо так думать, когда полжизни уже прошло.

Глава 7

Вечерний дождь вернулся, превратился в ночной. Только теперь это совсем не тот по-летнему беззаботный дождик, который они наблюдали в окне, сидя в пыльной гостиной дядюшки Винсента. На темном фоне неба косые струи закрывают мутной завесой здания на площади, ожесточенно стучат по булыжнику. Из окна тянет промозглой сыростью. Все-таки настоящая осень не за горами. Диана вздрагивает от холода и захлопывает окно спальни, однако шум дождя не прекращается. Да и сам дождь каким-то непостижимым образом пробрался в комнату, капает с потолка, падает на блестящий паркет. Что за странность? Вода уже не прозрачная, кажется ржавой. То есть даже не ржавой, а… Темно-красные капли продолжают стекать на пол, расплываются на постели, где Майкл спит, отвернувшись к стене и с головой укрывшись одеялом. Капли странного дождя теперь падают Диане на плечи, чувствуется солоноватый запах… Она хочет закричать и позвать Майкла, но голос пропал, Диана может только беззвучно шевелить губами. А Майкл… нет… это не Майкл. Одеяло приподнимается, показывается голова совершенно незнакомого, немолодого человека с полуседыми волнистыми волосами. Щеки его заросли густыми бакенбардами. Диана пятится к порогу, ощупью находит дверь, но ее, видимо, переклинило, дверь не открывается, хотя вечером точно была открыта. Незнакомец – грузный, с курчавой порослью, которая видна на груди в вырезе белой рубашки, тянет к Диане руки. И тут к ней возвращается голос… Диана просыпается от собственного крика.

В спальне царит мягкий полумрак, и, разумеется, нет никаких следов кровавого дождя. Майкл сонно бормочет:

– Что стряслось?

– Мне кошмар приснился, – не сразу отвечает Диана. – Как будто здесь…

– Спи, дорогая. Все хорошо.

Майкл, так толком и не проснувшись, крепко обнимает Диану, и она, укутанная привычным уютным теплом, закрывает глаза, проваливается в сон. На этот раз мирный и спокойный.

***

Ночное видение растворилось без следа, в синем небе светит солнце, из распахнутого окна долетают птичье щебетание и шаги прохожих. В коридорах гостиницы тоже чувствуется оживление, сквозь стены доносятся веселые голоса. Вероятно, кактусоводы общаются.

Майкл с утра пораньше отправился к бывшему однокласснику, однако Диане недолго пришлось скучать в одиночестве. Миссис Броуди любезно пригласила на чашку кофе. Гостья сидит в ее личных апартаментах, наслаждается классическим вкусом и благоуханием напитка, собственноручно приготовленного радушной хозяйкой. Хозяйка не признает дешевых растворимых суррогатов. Только настоящий кофе из перемолотых при помощи раритетной кофемолки зерен, сваренный в медной турке. Миссис Броуди может себе позволить потратить некоторое время на это баловство. Дела в гостинце идут размеренно и благополучно, не требуя ежеминутного надзора.

– А вот в прежние времена я порой впадала в отчаянье, – вспоминает улыбчивая дама.

На столе вазочки с рогаликами, засахаренными ломтиками апельсина, крошечными кексами, в молочнике – густые сливки. Изнурительные диеты миссис Броуди тоже не признает. Легкая полнота ее нисколько не портит, наоборот, делает моложавей и привлекательней.

– Когда мы только купили этот старый дом, хлопот было бездонное море, – вспоминает она. – Трудно поверить, что с тех пор миновало больше пятнадцати лет. Мы сильно рисковали, когда вкладывали последние деньги в этот бизнес, брали кредиты. Оживление в здешних краях только начиналось, все висело на волоске и могло пойти прахом. До сих пор помню день, в который мы с мужем впервые приехали сюда…

– Я почему-то думала, что вы все время жили в Эдервиле, – отзывается Диана.

– А я сейчас так и считаю, чудесный городок давно стал родным. И люди здесь душевные, и климат просто чудесный. В Лондоне бесконечная суета, беготня по кругу.

– Так вы…

– Да, мы тоже жили в столице. Грэг, мой муж… он оказался не слишком удачливым предпринимателем. Так уж сложилось, что его грандиозные проекты проваливались, а денег становилось все меньше. В конце концов, мы решили начать жизнь заново в провинции. И, как видите, не прогадали. Хотя поначалу пришлось тяжко. Порой просто опускались руки. Дом был такой заброшенный, в нем давно никто не жил. Поэтому наследники уступили его относительно дешево. Но столько средств пришлось затратить, чтобы привести все в достойный вид!

Миссис Броуди удовлетворенно окидывает взглядом оклеенные светлыми обоями стены, добротную мебель, фотографии в изящных рамках, расставленные на комоде.

– Я очень рада, что вы с Майклом остановились здесь. Майкл настоящая знаменитость, его приезд целое событие для нашей милой провинции. Сейчас он такой уверенный в себе и взрослый, а когда в прошлый раз был здесь… Примерно десять лет назад приезжал на похороны родителей, бедняжка. Такой потерянный и несчастный. В родительском доме он просто физически не мог долго находиться, его буквально била дрожь. С Анной и Дереком я была близко знакома. Прекрасная пара, они были словно созданы друг для друга. Я пригласила Майкла пожить в «Каменном сердце», пока он хоть немного не придет в себя. Вы ведь знаете, что произошло?