Книга вторая: Зверь не на ловца

С этими словами он чуть пригнулся, и впился сильными волосатыми пальцами в ворот кителя Вика. Для этого ему пришлось снять правую ладонь с деревянной рукояти своего пистолета-пулемета, а уже в следующий момент произошло сразу несколько событий...

Во-первых, Вик чуть подался вперед, и ствол его револьвера уперся в кадык Хортица. Во-вторых, Романо, уже стоя за спиной второго автоматчика, легонько ткнул того стволом карабина в затылок и снял оружие с предохранения. Наконец, Макс в своем гнезде резко развернулся, беря на прицел полуавтоматического карабина троих сержантов, полукольцом вставших вокруг офицера, а револьвер Лелика требовательно уставился прямо в глаз здоровяку, уже поспевшему с лязгом дернуть цевье мушкетона, досылая патрон в ствол.

На все ушла буквально секунда.

Воцарилось молчание, нарушаемое лишь тяжелым дыханием Хортица, которому немного мешал дышать упертый в кадык металл.

– Уважаемый, уж не знаю как ваша фамилия звучит на самом деле, вы и ваши люди - арестованы. За самовольное проникновение на охраняемый объект с угрозой применения силы. Рядовой Хамстерн, обезоружьте арестованных, - Лелик с щелчком взвел курок своего оружия. Он пытался сохранять спокойствие, но в его голосе на этот раз явственно сквозило торжество, - Будьте осторожны, Хамстерн. Эти проходимцы могут быть опасны.

– Ты за это ответишь, сукин ты сы...
– хрипло начал Хортиц, но Вик сильнее ткнул его стволом в шею. Романо меж тем достал из чехла складной ножик, открыл его, и быстро перерезая петли погонных ремней возле антабок, избавил от оружия всех шестерых полицейских, аккуратно ставя карабины и автоматы в угол, затем занялся кобурным оружием. Когда он доставал пистолет из подмышечной кобуры плечистого бойца, того, что был с мушкетоном, здоровяк сделал некое движение, - не вполне понятное, но довольно резкое. Неизвестно, чего он хотел, - может, схватить Хамстерна за горло, завладеть оружием и переломить ситуацию, а может, - просто чихнуть в ладонь по привычке, однако сверху немедленно прозвучал звонкий винтовочный выстрел. Пуля сбила с головы бойца нелепое кепи с шестигранной тульей, и ушла глубоко в земляную стену. Здоровяк замер так, будто его заморозили жидким азотом. Романо, впрочем, тоже с секунду стоял совершенно ошалевши.

– Не пыли, дядечка, у нас тут все-таки Первая Хоббитанская...
– весело посоветовал Макс из наблюдательного гнезда, сдувая сизый пороховой дымок, - Я разрядник по скоростной стрельбе из производных положений, и у меня в магазине еще девятнадцать патронов. Никогда не думал о серьге в ухе, дядечка? По-моему, - тебе пойдет.

Романо сложил шесть пистолетов на стол, предварительно разрядив их, и закинул магазины под нары.

– Отлично, Хамстерн, - довольно похвалил Лелик, - А теперь, - все на колени! Руки за голову, ноги скрестить. Кто шевельнется, - тому Макс ... живо прострелит кепку. Романо, возьми ремни от их стволов, и, как следует, свяжи им руки. Вик, Ниэнн... Думаю, вам лучше подождать на улице.

– Вы что, собрались их ... того?..
– впервые подала голос Ниэнн, с ужасом окидывая взглядом послушно сидящих на коленях сержантов.

– А что, надо будет, - сведем за земляку, и расстреляем. Имеем право. В Провинции "черезвычайка". Мы, как уже было сказано, в глухом лесу. Сир "псевдолейтенант" может хоть сейчас начинать придумывать текст апелляции к медведю, коли он в этих краях высшая исполнительная власть...
– Лелик подождал, пока Ниэнн и Вик соберутся, и выпустил их наружу. Через три минуты он вышел следом, и чуть виновато улыбнулся Вику.

– Спасибо, - Вик протянул Лелику руку и крепко пожал, - и ребятам тоже, - огромное. Здорово вы их.

– Фигня вопрос. Вот. Мы тут кое-что собрали, - Лелик всучил Вику бумажный сверток, вынув его из-под полы плаща, - Тут сто сорок ассигнациями и пятнадцать золотых. На дорогу хватит, а там... Все, что у нас было. Беги, беги, так чтобы пятки сверкали. Мы их долго продержать не сможем, ясен день, - только пока рация не работает, а потом придется доложиться. И тогда нас наверняка заставят этих мерзавцев отпустить. Я почти уверен, что это как раз они нашу связь как-то перехватывали или давили, иначе откуда им про вас с Ниэнн знать... Простите, что так вышло, госпожа... Мэллори, верно? Не знаю, что им надобно от вас, но хоббиты добра не забывают.

Ниэнн наклонилась к Лелику и поцеловала его в щеку.

– Спасибо и вам, милсударь капрал. Вы и ваши друзья себя повели как настоящие герои.

Лелик зарделся, но не пожелал выходить из образа "героя", и скроил максимально героически-равнодушное лицо. Чуть собравшись с мыслями, он напутствовал Вика, понизив голос.

– Вик, как хочешь, а чтоб довел эту девушку до Хоббитании. Не забывай про Эдикт. Укроем вас в Смиалах, дядюшке все объясним, он своего солдата не бросит. Справим вам бумажки, и все будет путем. С Хоббитании выдачи нет, сыскных листов к нам не присылают, а Туки - не доносчики! Да, кстати, пользуясь случаем. Насчет той истории... С этой, как её, Энни Лякошель-Бэггинс из Бри, и моим кузеном, Расти Туком... Мы все считаем, что Расти, - урод, и поступил тогда подло по отношению к тебе. Все, кроме родителей Расти, тебе сочувствуют, и будут рады помочь. Так что сейчас главное - беги!

...Когда они прошли не меньше двух миль от землянки, Ниэнн все-таки не удержалась, и спросила мрачно молчавшего Вика.

– У тебя очень хорошие друзья... Милый, если не хочешь, не отвечай, но стало любопытно... Что Лелик тогда имел в виду, про какую-то ... Энни, верно?

Вик чуть заметно поморщился, но затем сразу же улыбнулся.

– Давнее дело, Ниэнн, и глупость неимоверная. Вспоминать-то сейчас смешно... Странно, что Лелик вообще запомнил. Ну, вобщем...

– Если не хочешь, не надо рассказывать.

– Ничего страшного. Как только будет время, объясню. Из-за той истории я и попал в Армию. А ты расскажешь, чего от тебя надо Тайной Экспедиции?..

Ниэнн потупилась, но тоже, - буквально на секунду.

– Конечно, Вик. Тоже глупая история, уж поверь на слово. Из-за неё я и стала биологом...

Родженальд Милдерн, Королевский Лесничий, шел по лесной тропе, придерживая лошадку за узду, и не обращая ни малейшего внимания на идущий дождь, разве что поправляя время от времени капюшон. Уже второй день, как закончились его мобилизационные сборы, он успел уже не только вернуться в свою избушку, но и получить в штабе ландвера расписку по всем дням командировки. Неплохо. Казна покрыла ему эти дни ровно в два раза щедрее, чем за обычную работу на Лесничество, к тому же удалось ближе пообщаться с этими самыми хоббитами. А ведь, если подумать, - куда как толковые ребята, на! Если б их и по Лесничеству служило побольше, и не только у себя дома, - большая бы вышла польза. Определенно, на. Единственное, что его напрягло во время всей этой так называемой "службе", - так это оставшаяся так и не выясненной судьба капрала Брюсвика Холмса, большого любителя блинов и славного парня. Сгинувшего без следа прямо посреди вверенного ему, Роджу, кордона.

То есть, судьбой его плотно занимались, и не он один. Сначала тот выезд с сержантом Майло Квиком. Тогда они ничего особого относительно Вика не выяснили, зато нашли целое кладбище, - возле лесной землянки отыскалось аж семнадцать похороненных с большим старанием трупов. Десантники, и двое коротко стриженых детишек, парень и девушка... Эх, какая все-таки мерзость, - детей заставлять воевать и убивать, вспомнить противно!

Потом был еще один объезд, - уже в компании следопытов егерского эскадрона какой-то там гвардейской дивизии. Командовала группой следопытов на редкость шебутная и веселая девка, которая, ко всему, еще весьма понимала толк в егерском деле. Правда, они все равно ничего не нашли, - найденный Роджем кровавый след внезапно оборвался, и решено было считать, что это не более чем результат неудачной охоты львенка на косулю... Девица-ротмистр, кажется, была более чем довольна таким отсутствующим результатом, так что Роджу пришлось смириться. Девушку, вообще, волновало, кажется только одно, - сможет ли она затащить Роджа в койку по окончании поисков. Точнее сказать, - Роджу так показалось, а как уж на самом деле было... Насколько он мог судить по своему опыту, многие женщины старались довести мужчин ложными посулами до состояния "нетерпежа", что позволяло им вить из мужиков веревки и кромсать лапшу. Может, и эта была из таких...

Черт. А ведь не лезет, проклятая, из головы, на! Срочно, срочно надобно забирать Ладушку от её сварливой мамашеньки. Будущая теща не любила Роджа, за то, что он не был ни купцом, ни приказчиком у латифундиста, а всего-навсего государственным служащим. За это она его называла "сухостоем" и "колодезным журавлем", - в честь роста, надо думать, и подспудно намекая на содержание головы. Обидно, на, но терпимо. Много ли народу может похвастаться любящей тещей?!

Помимо крепкой круглой попки квэно ротмистра Ленски, из головы Роджа не вылезала другая вещь, которая и привела его в столь непогожий день за десять миль от жилья. Тот самый кровавый след.