Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?
Шрифт:
Ладно бы 5 %, но в интернет-магазинах 25–30 % скидка. Это просто рушит рынок. Наши зарубежные коллеги говорят, что нулевой НДС и рекомендованная розничная цена – это основа стабильности книжного рынка, это подушка безопасности, на которой мы можем расти и развиваться. И для «Вече» тридцать лет – это конечно, много, но что дальше? Каким вы видите издательство через десять, двадцать, тридцать лет?
Жизнь до такой степени быстротечна, что иногда круглым датам и не радуешься. Приехав в Москву по линии ЦК комсомола, я поселился в квартирке с двумя своими ровесниками. Один из них умер восемь лет назад, второй – в прошлом году, плюс пандемия… Невольно задумываешься над этой ситуацией. Конечно, есть команда. Но мой первый зам, которой я готов был передать управление, перешла на работу в Правительство Москвы. И я очень рад за неё. А нас с Сергеем Николаевичем видимо судьба испытывает
Охота – искусство созидающее
Леонид Леонидович, вы страстный охотник. А когда состоялась ваша первая охота?
Шесть лет мне было. Я родился в Сибири, в деревне. Мне легче было стать охотником, чем не стать им. С другом мы утащили у дяди ружье. У нас один патрон был 32-го калибра. Приползли, стрельнули утку, забрали ее. Вот с этого все и пошло. Потом школу пропускал, убегал, на мотоцикле ездил, пешком ходил. Занятия закончатся – ружье разберу и тихонько пойду. Ружье мне потом дядя подарил.
За эти годы вы стали профессиональным охотником, Международный клуб сафари дважды признавал вас охотником года. На вашей охотничьей базе в Рязанской области размещено порядка семисот лично добытых вами трофеев. Что значит для вас охота?
Охота для меня – искусство созидающее. Я много стараюсь рассказывать о ней детям, чтобы пробудить интерес к природе. Осуществляю просветительскую деятельность среди школьников. Мною подготовлено двенадцать лекций по теме животного мира и практикумы. Одна из интересных тем «Ночь в лесу», где на практике дети учатся не бояться леса и постигают азы выживания в экстремальной ситуации (ориентация на местности, разжигание костра, как спрятаться от дождя, что является съедобным или несъедобным и т. д.). Я, скорее, не столько добытчик, трофейщик, сколько созидатель в охотничьем деле. Мы даем рабочие места, сохраняем и создаем традиции охотничьего дела, обучаем детей. Я считаю, что охота, традиции, всё, что с ней связано, – это неотъемлемая часть русской культуры. Мы не являемся какими-то там убийцами. Как говорит Николай Николаевич Дроздов, никто не делает больше для защиты природы, чем современный охотник. Когда я принял хозяйство, здесь бегало десятка полтора-два кабанов. А сейчас – около пятисот. Что я плохого сделал? А лосей вообще не было.
Жена поддерживает ваше увлечение?
Жена относится очень терпимо, поддерживает меня. Она считает, по старой традиции, что время, проведенное на охоте, в жизненный стаж не засчитывается. Это слова Дерсу Узала. Позиция моей жены – езжай, главное, чтобы ты был здоров. Конечно, переживает, особенно когда устраиваем африканские охоты, связанные с малярией, желтой лихорадкой. Я стараюсь ей звонить по спутнику, сообщать, что живой и здоровый. Стараюсь ей не говорить о нападениях животных, когда приходилось кого-то закрывать, чтобы брать на себя выстрел.
Страшно бывает с диким зверем?
Слон был первым животным, которое меня атаковало. Всего у меня в жизни было семь случаев атаки. Дикий кабан, вепрь считается самым опасным животным. В старину говорили: «Идешь на медведя – подстели соломки, идешь на кабана – готовь гроб».
Вы себя чувствуете счастливым человеком?
Счастливым я бываю, когда вырываюсь на природу. Мозги очищаются на охоте. Иногда на работе захлестывает, не успеваешь от проблем отбиваться. А тут отошел – и понимаешь, что жизнь-то – она вот, здесь. Я совру, если скажу, что не жажду добычи. Конечно жажду, но это не самое главное. Главное – это общение, коллектив. И так много узнаешь, так расширяешь связи. Всех гости обременяют, а меня – наоборот, радуют.
Что вы больше всего цените в людях?
Мне было двадцать два года, когда у меня в первый раз брали интервью. И тогда я сказал, что в делах я ценю порядок, а в людях – порядочность. И этому девизу я следую уже на протяжении более тридцати лет. Имеется в виду порядочность, связанная с христианскими понятиями. И хотя я был комсомольским вожаком, я всегда
говорил, что я сочувствую религии. Я всегда понимал веру, хотя себя я считаю еще не до конца созревшим духовно. Конечно, я верующий. Человек перестает быть целостным, если он перестает верить. Наверное, об этом нельзя говорить, но я бы очень хотел, чтобы меня похоронили на деревенском кладбище. Здесь все спокойнее, проще. И еще я мечтаю быть священнослужителем в маленькой церкви. Вот такая у меня мечта: когда ты уже отошел от всей этой суеты, когда ты уже многое познал… Я понимаю, что не готов, что у меня нет ни образования, ни понятия, но, пожалуй, служить в церкви, помогать – мне кажется, это могло быть высшим предначертанием в жизни.
На Новой Земле
Как вам удается все успевать?
Секрет – в доверии к людям, к командам, с которыми работаю, как со стороны издательства «Вече», Российского книжного союза, так и своего охотничьего хозяйства. Важно найти профессиональных, неравнодушных, порядочных людей, выстроить алгоритм взаимоотношений и далее не мешать командам работать, осуществляя контроль. Но кто сказал, что все успеваю? Я человек, постоянно уверенный в победе при постоянной неуверенности в себе. Меня преследует чувство неудовлетворенности собой: не защитил кандидатскую диссертацию, не сдал норматив мастера спорта, качественно не выучил английский язык и т. д. Да и в бизнесе хотелось бы достичь больших высот…
Самое важное в работе – результат. Но по дороге к результату важно не обмануть себя и не свернуть с пути. Сергей Дмитриев
«Я жизнь за все благодарю…»
Больше сорока лет Сергей Николаевич Дмитриев в книгоиздании. Его книжная карьера развивалась стремительно: в 1981 году начал младшим редактором, а в 1990 году уже стал главным редактором издательства «Молодая гвардия». Здесь он прошел хорошую редакторскую школу, занимался политической, художественной, исторической литературой. Этот опыт очень пригодился в дальнейшем. В 1994 году создает свое небольшое издательство «Персей» и параллельно принимает участие в работе «Вече». В итоге решает закрыть «Персей», полностью погружается в «вечевскую» стихию, и вот уже двадцать семь лет Сергей Николаевич – главный редактор этого издательства.
Дмитриев – личность уникальная. Помимо большой издательской работы в «Вече», он – страстный и неутомимый путешественник, историк, фотограф и поэт. Объездил более 80 стран, побывал в 42 регионах России и выпустил свои альбомы фотографий и стихов об Афоне, Персии, России, альбом «По свету с камерой и рифмой», книги и лекции о Пушкине, Гоголе, Грибоедове, Короленко и др. В 2019 году создал интересный интерактивный проект «Поэтические места России» – ruspoetry.ru, в котором соединились поэзия, фотографии, видео и аудиостихи.
Марк Твен как-то сказал, что мы на смертном одре будем жалеть только о двух вещах: что мало путешествовали и мало любили. Но это не про Дмитриева: именно путешествия и любовь движет всей его жизнью. С камерой, с записной книжкой, с рифмами – он открывает для себя и для нас необъятный и прекрасный мир. Он ценит жизнь, каждый ее миг и постоянно двигается вперед. А сколько ему еще предстоит «открытий чудных»? Это ли не счастье?
Университеты Сергея Дмитриева
Когда-то Сент-Экзюпери написал: «Все мы родом из детства». Сергей Николаевич, расскажите о вашем детстве, самых ярких воспоминаниях?
Я родился в Великом Новгороде в 1959-м, в год 1100-летия этой «первой столицы России». Город небольшой, почти провинциальный, и я рос в такой замкнутой среде, никуда особенно не ездил. Любил в школе английский язык, думал, что буду им заниматься. И так получилось, что поступил в Пединститут на факультет истории с изучением английского языка. Других гуманитарных институтов в Новгороде просто не было. В это время, в 1977 году, моего отца, строителя, переводят на работу в Москву. И я хотел поступить в институт имени Мориса Тореза на факультет английского языка. Со мной провели собеседование и сказали доверительно: «Парень, у тебя английский неважный, произношение совсем плохое. Иди-ка ты лучше на исторический факультет». Тогда я еще не видел себя историком. Но получилось так, что, попав в Пединститут им. Ленина на истфак, увлекся историей. Я окунулся в творческую атмосферу, ведь Пединститут был одним из самых ярких вузов в то время. В институте познакомился с преподавателем Сергеем Николаевичем Семановым, известным ученым, главным редактором журнала «Человек и закон», – какое-то время он работал в «Молодой гвардии». Когда я учился на пятом курсе, он мне предложил: «Сергей, тебе на полставки можно устроиться младшим редактором в издательство «Молодая гвардия». И так в 1981 году я пришел в это издательство, потом закончил институт и остался там работать.