Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?
Шрифт:
Где еще удалось побывать, кроме Африки? Из ярких, запоминающихся путешествий – королевство Мустанг в Тибете. Был в Эквадоре, Перу, включая джунгли. Ну и много путешествий более простых. Вот, например, проехали Австралию с севера на юг, плавали на яхте вокруг Карибских островов…
Что для тебя путешествия?
Для меня это способ перезагрузки и расширения кругозора. Обычно сначала мы осуществляем «сложное путешествие», а потом отдыхаем на море. Почитать книгу с видом на море – один из моих самых любимых способов отдыхать. Воззрения на мир
Какие книги повлияли на тебя, на становление твоей личности?
На меня
Алексей Ильин – «Профессионал года» конкурса «Ревизор-2018»
В какой-то момент очень зацепила книга «Бог как иллюзия» Ричарда Докинза. Недавно я с большим увлечением прочитал книги Харари – «Sapiens» и «Homo Deus». Я считаю, что это замечательные книги и большая удача издательства «Синдбад». Также большой удачей «Азбуки – Аттикус» я считаю книги Нассима Талеба, прежде всего «Антихрупкость». Из современных российских авторов предпочитаю Акунина. Идеи его «Аристономии» мне очень близки.
Как ты можешь объяснить падение интереса к книге и чтению в России?
Люди не стали читать меньше, просто они читают другое. Интернет и соцсети поглощают ресурс чтения. Люди стали более нервные, загруженные интеллектуально, у них не хватает самоорганизации и физических сил, чтобы читать.
Ну, в Европе и в США соцсети развиты в разы больше, чем у нас в России, и тем не менее издается больше книг, тиражи в разы больше, чем у нас. Может, причина не в соцсетях?
Если отбросить политкорректность, то образовательный уровень в России низкий. Есть некий слой людей, который читает… не знаю, может быть, 10 % населения. Книга требует неких усилий для восприятия информации. Кино или компьютерные игры не требуют никаких усилий. Сравним Россию и США. Разве Нью-Йорк – это центр страны? Каждый город самостоятельный, с высокой мобильностью населения. В России – одна Москва. Даже Питер, как мы знаем, по книжному рынку сильно отстает. Какое соотношение продаж Москва / Питер? В лучшем случае 1 к 10.
Какие качества ты ценишь в людях и, наоборот, чего не приемлешь?
Ценю умение понимать, способность слушать других. Очень не нравятся агрессивные святоши, воинственная глупость. А просто к глупости я спокойно отношусь.
Ты религиозный человек?
Нет, я атеист. Вообще, сейчас мир идет не туда, куда бы мне хотелось. У меня либерально-демократические взгляды: свобода, демократия, невмешательство государства во внутренние дела людей, невмешательство в экономику, свобода слова в своем полном варианте…
Можно ли строить бизнес в современной России, тебя это не пугает?
Мы привыкли к борьбе. Во всем мире бизнесмен – это специалист по выживанию. В России риски другого рода. В США слишком высок уровень конкуренции, все готовы зайти на твою поляну и тебя оттуда экономическим способом выдавить. В России конкуренция ниже, но политические и прочие риски выше: требуется умение быстро принять решение.
Билл Гейтс говорил: «Людям свойственно переоценивать то, что будет через два-три года, и недооценивать то, что будет через десять лет». Как ты считаешь, что ждет «Альпину» через десять лет?
Я совершенно не представляю себе, что будет через десять лет, и я понимаю, что прогнозировать на такой срок практически
невозможно. Мы ставим более-менее четкие планы на год. А все, что касается дальних планов – это некоторые векторы развития, гипотезы, которые мы тестируем, и, вполне возможно, потом они изменятся. Но сейчас моя гипотеза такая, что доля электронных книг будет расти. Я прогнозирую увеличение роли электронных книг и роли образования в целом. И мы все больше и больше будем становиться образовательной компанией, которая занимается обучением как на уровне компаний, так и на уровне индивидуальном. И в меньшей степени останемся классическим издательством. Это мое видение в долгосрочном плане. То есть, условно говоря, «Альпина Паблишер» и «Альпина Нон-фикшн» – это сегодняшний день нашего бизнеса, а «Альпина Диджитал» и «Теории и практики» – это инвестиции в день завтрашний.Борис Пастернак
«Издательство – это не сфера обслуживания, а учреждение культуры»
Борис Натанович Пастернак пришел в издательский бизнес из журналистики. Творчество и предпринимательство – совместимы ли они? Да – можно сказать уверенно, если проследить его жизненный путь.
Молодой минчанин Борис Пастернак поначалу попробовал себя в точных науках, но скоро ушел в журналистику. В конце 80-х годов, когда повеяли ветры перемен в обществе, сумел с друзьями из малоизвестного учебно-методического бюллетеня Госкомитета Белоруссии по профтехобразованию сделать первоклассный художественно-публицистический молодежный журнал «Рабочая смена» с тиражом, доходившим до миллиона экземпляров.
Конечно, в Москве сразу заметили и журнал, и его креативного организатора и, как это часто случается в России, перетащили в столицу, где как раз создавалась газета научного сообщества «Поиск».
Работал новый москвич увлеченно, ведь журналистика в те годы была самым интересным полем выражения общественного мнения. Но неуемному Пастернаку хотелось быть еще и издателем, и он с увлечением и такой же полной отдачей работал и на втором фронте – в недавно созданном в Минске издательстве «Полифакт». Здесь был задуман грандиозный проект – двадцать томов книг серии «Итоги века». До кризиса 1998 года успели выпустить знаменитые и ставшие библиографической редкостью восемь томов: «Сказки века», «Строфы века», «Самиздат века» и другие.
В 2000 году Пастернак создает издательство «Время», имя которого становится знаком качества для читателей. Собрания сочинений русских классиков ХХ века, книги для подростков, современная русская проза и поэзия – в основе издательской программы. «Время» – единственное современное издательство России, автор которого Светлана Алексиевич получила Нобелевскую премию по литературе.
Да, есть примеры руководителей, которые умеют одновременно и считать, и редактировать, и управлять, и генерировать издательские стратегии. Из физиков – в лирики
Борис Натанович, расскажите, пожалуйста, о вашем детстве, о самых ярких воспоминаниях: школьных, студенческих.
Борис Пастернак в юности
Детство было вполне счастливое, только мне не хотелось, чтобы оно слишком затягивалось. А как раз в начале 60-х вводили одиннадцатилетнее обучение. После восьмого класса оказалось, что учиться мне предстоит не два, а три года. Я был вообще-то отличником, но парта мне порядком надоела. И я поехал записываться в школу, которая последней в районе оставалась десятилеткой. Таких умников оказалось немало, и у нас в этой «арьергардной» школе собрался отличный класс. Появился замечательный учитель математики Лев Исаакович Каган. Он нас учил, можно сказать, всему: и математике, и физике, и жизни. Благодаря ему, несколько ребят из нашего класса победили на республиканской математической олимпиаде. Но я решил идти не на матфак, куда мог попасть без экзаменов, а на физический. Из романтических соображений – 1961 год, Гагарин, космос…