Книжные люди

Мне нужно увидеть эти записи, прочитать их самому.

Но мысль о том, чтобы снова оказаться рядом с мисс Джонс, слишком соблазнительна, и я должен сопротивляться.

Раньше сопротивление никогда не было для меня проблемой. Мой отец с бутылкой был так же близок, как мой дед с ипподромом, и мне этого хватило, чтобы понять: я не хочу идти по их стопам. Я всегда считал, что меня эта тяга обошла стороной.

Но нет.

Я знаю это сейчас.

Потому что желание пересечь улицу, зайти в её магазин — почти непреодолимо. Я могу придумать тысячу убедительных причин, чтобы сделать это. И, пожалуй, так всё и начинается. С зависимостью. Я попробовал её, и теперь мне хочется ещё.

С другой стороны, мне правда нужно узнать, что с Лизой Андервуд. Я быстро набираю сообщение.

Ты писала Лизе А?

Я уже собираюсь убрать телефон в карман — не хочу стоять, уставившись в экран в ожидании ответа, — но она отвечает прежде, чем я успеваю.

Она ответила мне утром, я написала ей про письма и про фестиваль.

Это хорошо. Даже отлично.

Думаешь, согласится?

Мисс Джонс отвечает.

Думаю, да. Эти письма невероятно интересные. Мне правда нужно с тобой поговорить о них.

Я качаю головой. Позже. Я же сказал. Пауза. Затем появляется новое сообщение.

Когда?

Пауза.

Страшно?

Я усмехаюсь.

Чего мне бояться?

В ответ.

Меня. И этого поцелуя.

Я сжимаю зубы.

Забудь поцелуй.

Долгая пауза.

Он был настолько плох?

Я долго смотрю на экран, чувствуя, как внутри что-то сжимается.

Неужели она думает, что я остановился, потому что он был плох?

Я ведь был предельно ясен.

Я не могу ничего с ней начинать. Не в этой деревне. Не когда у нас конкурирующие магазины и фестиваль на носу.

И уж точно не стоит задумываться о жуткой истории семьи Блэквудов, когда дело касается женщин. Мы всегда их подводили — в той или иной форме. И поскольку я знаю, что не избежал той же генетической слабости, которая сломала моего деда и отца, мне остаётся лишь предположить, что я тоже буду ужасным партнёром.

Мисс Джонс, безусловно, заслуживает лучшего.

Но хотя проще было бы дать ей подумать, что тот поцелуй был ужасным, я не могу так с ней поступить. Я, конечно, засранец, но не до такой степени. К тому же, не хочу лгать о поцелуе, который был... таким.

Он не был плохим, мисс Джонс. Я набираю ответ. Он был потрясающим.

Ответа не приходит.

Мышцы напрягаются. Я предпочитаю честность — так все знают, на чём стоят. Но, видимо, бывает и слишком много честности. Возможно, я сказал лишнего, и теперь она не знает, что ответить.

Ну и ладно. Я не могу весь день торчать в телефоне, у меня слишком много дел.

Я швыряю телефон обратно в карман и возвращаюсь к ноутбуку на стойке, но тут раздаётся звон колокольчика над дверью — кто-то входит.

Я поднимаю голову.

Это мисс Джонс.

Сегодня на ней воздушное платье нежного розового цвета, мягко облегающее фигуру, струящееся у бёдер и бёдра. На запястье серебряные браслеты, в ушах серьги в виде серебряных перьев, качающиеся среди золотых прядей её волос.

Она похожа на распустившуюся розу, а её серые глаза полны решимости.

И мне хочется быть где угодно, только не здесь.

Она быстро подходит к стойке, бросает на неё стопку конвертов, скрещивает руки на груди и сверлит меня взглядом.

— «Потом» меня не устраивает, Себастиан. Давай поговорим сейчас.

По моему позвоночнику пробегает разряд тока от того, как она произносит моё имя.

Чёрт побери, но мне это нравится.

— Сейчас меня не устраивает, — холодно отвечаю я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не потянуться через стойку, не притянуть её к себе, не попробовать снова это солнце на вкус. — Спасибо за письма. Я разберусь с ними сегодня вечером. А теперь, если ты не возражаешь...

— Я возражаю. — Её подбородок взлетает вверх. — Ты не можешь просто так написать мне про поцелуй, сказать, что он был потрясающим, и ожидать, что я это проигнорирую. И вообще, «потом» — это не срок.

Да. Я ошибся, отправляя ей сообщение. Следовало догадаться, что она не оставит это просто так. Теперь я по-настоящему в жопе.

Я сверлю её взглядом в ответ.

— Вот именно этого я и жду от тебя, мисс Джонс. Жду, что ты проигнорируешь это. Притворишься, что ничего не было. Что это была ошибка. Потому что альтернатива — это ты, сбрасывающая с себя всю одежду и залезающая в мою постель, а я не уверен, что ты этого хочешь.

Щёки её вспыхивают тем же розовым оттенком, что и платье.

— А если хочу? — бросает она в ответ. — Если именно этого я и хочу?

Глава 11

Приходи сегодня. Он в отъезде. Ты мне нужен. К.

Кейт

У меня пересохло во рту, а сердце уже мчится из Марафона в Афины, чтобы сообщить грекам, что идут персы. Ладно, возможно, это слишком смелая метафора, но, серьёзно... сказать мне снять одежду и залезть в его постель?

Я не колебалась ни секунды. Не стала всё обдумывать. Я просто увидела его — с этим горящим взглядом — и в голове прозвучало одно слово: «да».

Да. Именно этого я хочу. И если это меня разрушит, то что с того? Моя жизнь уже пошла под откос, когда умерла мама, а потом, когда я ушла от Джаспера, и вот уже шесть месяцев в ней нет никакой драмы, и, честно говоря, это становится скучным. Мне бы не помешала небольшая катастрофа.

— Ты не могла этого сказать, — произносит Себастиан.

— Как видишь, могла.

— Почему? Почему ты этого хочешь?

— А ты как думаешь? Ты сам сказал, что поцелуй был невероятным, и я с тобой согласна. Я хочу большего. Я хочу тебя, и, кажется, ты хочешь меня тоже.

Он хмурится.

— Этого не будет.

— Почему нет? Может, нам бы стало проще ладить, если бы мы убрали это нелепое сексуальное напряжение.

— Нет.

Одно короткое слово — жёсткое, как сталь. Самая раздражающая вещь, которую он когда-либо говорил.

Я приближаюсь к стойке и наклоняюсь вперёд.

— Назови мне хотя бы одну хорошую причину. И только не этот идиотизм про запрет спать с женщинами из деревни.

— Я не обязан перед тобой отчитываться.

— На самом деле обязан. Не забывай, что это ты меня поцеловал. Что ты думаешь, что случится? Что после одной ночи с тобой я упаду к твоим ногам и буду умолять жениться на мне? Что потребую стать моим парнем? Что влюблюсь в тебя без памяти?