Книжный мотылек. Предубеждение

У тетушкиных комнат я замерла в нерешительности, и почти повернула назад, но, внезапно, почувствовала злость. И на себя, за свою бесхребетность, и на тетушку, которая втянула меня в эти игры, и на всю эту ситуацию в целом. Не давая себе опомниться, я постучалась и, дождавшись приглашения, вошла.

Тетушка мгновенно поняла, что разговор предстоит нелегкий.

— Милочка, ты увидела новости? — Всплеснула она руками.

— Да, тетушка. Теперь наше с Ксавье пари больше не имеет смысла. У меня больше нет причин оставаться здесь. Я возвращаюсь домой.

— Но почему?! — Кажется, мне удалось шокировать тётю Гасси. — Мы же так прекрасно поладили, всё было замечательно!

— Да, всё было замечательно, кроме того, что я приехала работать в библиотеке, а в итоге всё свелось к тому, что я изображаю ценный приз на местной ярмарке невест!

— Тебя так обеспокоило сватовство Рауля? Милочка, он воспитанный молодой человек, и не потревожит тебя больше.

— Да причем тут Рауль?! — вспылила я. — Останься я тут, и не успею заметить, как обнаружу себя замужем, порхающей по балам и суаре и увлеченно обсуждающей фасоны рукавов, кружево и фестоны!

— А что плохого в замужестве? — поразилась тетушка.

— А что в этом хорошего? — парировала я. — Забросить дело своей жизни, свою мечту, чтобы годами подстраиваться под другого человека, с которым у тебя нет почти ничего общего, угождать ему, идти на компромиссы, чтобы оставшись одной выписать себе внучатую племянницу и играть в неё, как в куклу?

Тетушка вздрогнула, как от удара, и я тут же пожалела о сказанных словах.

— Что же, я могу тебя понять. — медленно произнесла тётя Гасси. — В твоём возрасте я сама думала и говорила про замужество точно так же. И лишь Винсенту удалось показать, насколько сильно я заблуждаюсь. Но, думаю, ты права — настоящее чувство вряди ли можно найти на балах Мэйфера, а я и так уже злоупотребила твоим хорошим ко мне отношением. Сандерс отвезёт тебя к СтаПорту, когда ты решишь покинуть Мэйфер.

Мой небогатый гардероб с Изначальной был упакован, Сандерс сообщил, что флайбус будет подан через час с четвертью, и я с грустью оглядывала комнату, в которой провела несколько месяцев, казавшихся теперь вечностью. Я в последний раз зашла в гардеробною, и пошла вдоль рядов мэйферских нарядов, ведя по ним рукой. Тихий всхлип мигом избавил меня от меланхолии — забившись в угол гардеробной и прикрыв лицо передником плакала Пруденс. Меня ожгло мгновенным стыдом — со своими душевными метаниями я совсем забыла про мою верную Прю. А ведь мой скоропалительный отлёт круто изменял не только мою жизнь.

— Прю, хорошая моя, не плачь! — я кинулась к Пруденс и вопреки всем правилам крепко обняла её за плечи. — Я обязательно что-то придумаю! У тебя будут самые лучшие рекомендации, какие возможны! Я сейчас же обзвоню всех знакомых, я сделаю всё, чтобы у тебя была работа!

— Мисс Мила, — выдохнула Пруденс, между рыданиями — Да разве в работе дело?! Вы же улетаете! Одна! И о вас будет некому позаботиться!

Пруденс зарыдала ещё горше.

Через некоторое время мне удалось успокоить камеристку, и выяснить, что тетушка оставляет её помощницей Бригитты, а самое искреннее огорчение у Пруденс вызывает мысль, что она не может последовать на Изначальную со мной. По мнению моей камеристки, я обязательно пропаду дома без должного ухода и заботы. Я заверила ее, что со мной всё будет в порядке, обещала писать ей письма и присылать снимки так часто, как смогу, но только после того, как она дала обещание, что будет отвечать мне.

Когда до отлета оставалось полчаса, я заметалась. До этого момента я совершенно не думала о том, какую одежду мне стоит надеть. Мне предстояло шокировать посетителей СтаПорта, и необходимо было решить, с какой стороны портала.

Я вспомнила день прибытия, фурор, который я тогда произвела, и плащ Рауля на своих плечах. Решение созрело мгновенно.

— Пруденс, ты не подскажешь, где сейчас плащ, в котором я прибыла в Редлиф?

Прощание вышло быстрым и скомканным. Тетушка после нашего разговора слегла в расстройстве и провожать меня не вышла. Бригитта была неотлучно с ней, остальные же работники собрались на лужайке, где меня дожидался флайбус. Пруденс снова захлюпала носом, прижавшись к кухарке. Я хотела сказать так много, но так и не нашла подходящих слов.

— Спасибо за всё. Это время на Мэйфере, благодаря вашим старанием, незабываемо. — Худшей банальности я бы придумать не смогла, но что поделать, если именно это я и чувствовала?

Перед тем, как Сандерс помог мне сесть в флайбус я последний раз обернулась на тетушкины окна — одна из занавесок качнулась. Очень хотелось верить, что мне не показалось.

Как я ни старалась держать лицо перед вышедшими провожать меня слугами, как ни пыталась изобразить безмятежную улыбку — на самом деле отъезд давался мне тяжелее, чем я могла предположить. Слезы Пруденс, чувство вины перед тётушкой за слова, которые не стоило произносить и то искреннее огорчение, которое вызвала в поместье новость о моем скоропалительно отъезде заставляли меня сомневаться в правильности моего решения. Я почти привыкла к Мэйферу с его условностями и негласными правилами, даже начала получать некоторое удовольствие от этой неспешной праздной жизни. Что, если я поддалась минутному порыву, и буду жалеть об этом? Что, если мое место именно здесь, а я не смогла оценить выпавший мне шанс?

Я смотрела в окно, как поместье становится все меньше и меньше, пока оно совсем не исчезло из вида. Потом мы стремительно пролетели над Остинвилем — и я жадно разглядывала домики с разноцветной черепицей, вывески, фигурки нарядных дам, вышедших на прогулку с джентльменами и меня все больше охватывала тоска. Что ждало меня на изначальной? Библиотека девочек Лисси? Долгие вечера с книгами? Ради чего я сейчас бежала с Мэйфера?

Вздохнув, я отвернулась от окна и встретилась взглядом с Сандерсом. Дворецкий, величественный и невозмутимый, как и всегда, восседал напротив.

— Скажите, Сандерс, вы меня осуждаете?!

Дворецкий молчал.

— Послушайте, Сандерс, я ведь больше не живу в доме тётушки, значит и не считаюсь вашей хозяйкой. К тому же я возвращаюсь домой, и мне больше не представится случай узнать ваше мнение.

— Если мне будет позволено сказать, мисс Амели, я с самого начала считал, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет, — после некоторого колебания отозвался Сандерс.

— Почему?. — Расстроилась я.

— Вам не место на Мейфере, мисс. Вы для него… — Сандерс пошевелил пальцами, словно подбирая слово, — настоящая. В вас слишком много жизни.

— Но разве это плохо?

— Отнюдь. Но для Мэйфера это качество, скорее, минус. И, как видите, я был абсолютно прав, — ваша натура взяла верх. Хотя, надо признать, вы продержались гораздо дольше, чем я мог предположить.

Разговор с Сандерсом оставил тягостный осадок.

Чтобы хоть немного отвлечься, я достала бук, и тут же вспомнила о таинственном письме, которое за всеми этими событиями, так и не прочитала. Кажется, сейчас было самое время.

«Амели!

Раз уж я нарушаю все правила, позвольте нарушить и это.

Я пишу это письмо не для того, чтобы настоять на своём, или оставить за собой последнее слово. Я пишу его для того, чтобы вы не держали на меня обиду в своем сердце. Видит Бог, я уже достаточно вам задолжал.

Я хочу, чтобы вы знали — вы правы и не правы. Правы в том, что я действительно не слишком интересовался вами в том виде, в каком вы привыкли. Вы так органично вписались в Мэйфер, что я все время забываю, что вам он чужд. Вы привыкли к другой жизни к другим формам отношений. Здесь, на Мэйфере мужчина и женщина часто узнают друг друга по-настоящему только в браке, и это, увы, приводит к печальным последствиям. Я родился в таком браке, и, поверьте, это последнее, чего я желаю своим детям, хотя вы абсолютно не похожи на мою мать. Так что я признаю свою вину целиком и полностью. Поверьте, в силу своего служебного положения я бы мог узнать о вас многое, но это была бы совершенно возмутительная бестактность по отношению к вам. Все что я хотел бы узнать о вас, я хотел бы узнать от вас. Однако, я упустил эту возможность, о чем глубоко сожалею.