Князь Арнаут

Князь, наблюдавший за своими вассалами, не мог не заметить, как сильно менялось выражение их глаз на протяжении длинной речи Вальтера. Рыцари ещё не знали, какую награду предназначал их сюзерен велеречивому слуге Господнему, представителю Святого Братства Бедных Рыцарей Христа и Храма Соломонова, тот же, напротив, хорошо представлял себе, за что борется. Однако, рассматривая физиономии своих подданных, Ренольд нет-нет да и морщился:

«Почему я должен убеждать их? Почему я вынужден уговаривать всю эту чёртову шайку? Князь я или не князь? Чёрт бы побрал этих глупцов!»

К сожалению, манёвр, использованный Ренольдом под Араймой, был единственной военной хитростью, известной ему. О том, что к такой тактике часто прибегают турки, поведал ему на привале один старый рыцарь-храмовник, который ещё мальчишкой-оруженосцем принял участие в Первом походе. Уроженец Жьена просто хотел проверить — сработает или не сработает. В сражении с дружиной Раймунда Триполисского сработало.

Впрочем, сработало и другое. Рассказ Вальтера также сделал своё дело. Наконец гнетущее молчание прервали первые возгласы одобрения и даже восхищения. Раздор был немедленно забыт, рыцари, как один, хотели повторить подвиг войска Боэмунда Отрантского. Они горели желанием драться.

Когда бестолковый галдёж закончился и все разошлись (пример подал Ангерран, он с разрешения князя первым покинул его шатёр), Ренольд попросил Вальтера задержаться.

— Я хочу поздравить вас с очередной победой, мессир, — сказал князь. — Должен признаться, вы привели меня в восхищение своим рассказом.

— Не стоит благодарности, государь, — заскромничал храмовник, хотя по самодовольному выражению его лица нетрудно было догадаться, что скромность к числу добродетелей Вальтера не принадлежала. — Просто, ваше сиятельство, надо иногда напоминать молодёжи о славных деяниях стариков. Учить её уму-разуму.

— Вы очень помогли мне, — вполне искренне признался Ренольд. — И, как я и говорил вам, если Господь пошлёт нам завтра победу над киликийскими грифонами, город Александретта отойдёт вашему братству. Вообще вся эта часть княжества будет передана под контроль ордена Храма. Вы получите также замки Бахрас, что возле Сирийских Ворот, и Гастейн, расположенный в устье Оронта. Крепости сейчас стоят разрушенные язычниками, вам придётся восстановить их, но теперь они станут принадлежать только вашему братству, и никому иному [95] .

95

Согласно Du Cange «Families de Outre-mer», к середине 80-х годов XII века орден владел замками La Fove, Saphet (Safed), Areas, Beaufort, Aryma (Araima), Chastel-Blanc, Tortose, Cursat, Bagras & Gastein. Подробнее о передаче земельных владений и замков от светских владык орденам см. комментарий 19.

— О ваше сиятельство! — воскликнул польщённый Вальтер. — Это очень щедрый дар. Он как нельзя более кстати теперь, когда вся братия наша оплакивает мучеников — великого магистра Бернара и лучших рыцарей Тампля, — принявших смерть за веру Христову. Обещаю вам от имени ордена, что братья не забудут ваших благодеяний!

Ренольд улыбнулся. В глазах его блеснули дьявольские искры.

— Нам осталось немного, — сказал он весело. — Разбить Тороса Рубеняна и выкинуть отсюда всю эту сволочь!

Говоря это, князь даже и не думал, что, подобно оружейнику, выковывает лишь первые звенья в длинной и прочной цепи, связавшей его с орденом Храма. Как ни далеко до конца истории взаимоотношений Ренольда де Шатийона с Орденом Бедных Рыцарей Христа и Храма Соломонова, всё же начало им было положено именно здесь, на побережье, у стен Александретты.

III

Оба войска, как это обычно случалось в те времена, построились с рассветом. Дабы неприятель не заподозрил неладного, Ренольд хотел разделить отряд тамплиеров надвое, чтобы часть из них оставить при себе, а другую, усилив отрядом Ангеррана и ещё двух рыцарей, отправить в засаду. Однако предводитель храмовников отсоветовал ему делать это, предложив другое — сделать засадной всю дружину тамплиеров.

— Но грифоны решат, что мы что-то замыслили, сир Вальтер, — возразил князь. — Они подумают, куда делись те, кто так доблестно сражался с ними вчера?

— Ваше сиятельство, если бы у них была бы хотя бы капелька ума, — ответил на это тамплиер. — Они подумали бы о другом. Например, о том, что им вообще не стоило приходить сюда, зная, что в Антиохии теперь появился законный суверен. Ведь своё умение не прощать обид вы уже продемонстрировав ли захватчикам, изрядно наказав их в прошлом году. Теперь, учитывая исход вчерашних столкновений с братьями ордена, грифонам следовало понять, что численное превосходство не спасёт их. Да вы посмотрите только, какие у них кони!

Ренольд и сам видел, что для настоящего melee [96] по обычаю западных всадников лошади противника не годились. Лишь немногие из горцев имели под седлом настоящих боевых коней. Маленькие лошадки прочих очень хорошо подходили для езды по узким горным тропам Тавра и Амана, но в битве на равнине подобные животные — не помеха для рыцарских жеребцов, которые просто сомнут противника, опрокинув на землю вместе с конями.

— Всё так, мессир, — согласился Ренольд. Он уже начинал подумывать о том, что вчера зря тратил время, используя красноречие Вальтера для убеждение вассалов. Конницы у Тороса оказалось куда меньше, чем доносили те же тамплиеры. — Но грифоны же не слепые? Они увидят, что ваших братьев тут нет, и насторожатся... Пожалуй, нам вообще не следует разделять силы. Ударим-ка все вместе прямо на них. Нас почти полторы сотни, а их всего-то пятьсот. Они не выдержат.

96

Так называлась всеобщая сшибка рыцарей на турнире и вообще в сражении.

— Верно, государь, — согласился Вальтер и, протянув руку, указал направо. — Но посмотрите вон туда на их фланг. Видите, там туркоманы?

— Разумеется, — ответил князь, он хотел добавить: «Или вы думаете, я более слепой, чем грифоны?», однако вовремя не сделал этого, потому что храмовник продолжал:

— Вчера, как говорят, их было четыре сотни, а нынче едва ли полторы. А теперь обратите внимание на холм, за которым мы с братьями намеревались разместиться. Тот, который слева от их позиций.

Ренольд нахмурился.

— Вы хотите сказать, что они избрали ту же хитрость, которую собирались использовать и мы?

— Вы блестяще проницательны, ваше сиятельство! — воскликнул Вальтер. — Клянусь всеми святыми, язычники спрятались там и намереваются ударить нам во фланг, как только мы сомнём их нечестивых соплеменников. Ни они сами, ни Торос не настолько глупы, чтобы не понимать: им не выдержать нашей атаки. Это самое слабое звено в их порядках. Оно, на мой взгляд, слишком слабое, чтобы не вызвать подозрений.

Князь кивнул:

— Вы правы, мессир Вальтер. Похоже, вам придётся ударить на них одновременно с нами.

— Вот поэтому-то, ваше сиятельство, я и не хочу делить свой отряд! — воскликнул тамплиер. — Проклятые грифоны и язычники уверены в победе, они не знают, что мы разгадали их план. Поэтому, увидев, что рыцари Храма отсутствуют, этот нечестивец Торос решит, будто мы и вовсе ушли в результате какой-нибудь ссоры с прочими рыцарями из-за того, что те позавидовали нашему вчерашнему успеху и хорошей добыче. Мы же ударим на тех, кто спрятался в засаде. Посмотрим, что смогут сделать две с половиной сотни турок против сорока храмовников!