Князь Игорь. Витязи червлёных щитов
Шрифт:
Кончак, видимо, не всё понял, наморщил лоб, выпятил подбородок. Заметив Ждана, кинул ему нетерпеливо:
– Что говорит этот урус? Чего он хочет от меня?
Ждан быстро перевёл.
Кончак с любопытством глянул на купца.
– А и вправду, мне твоё лицо припоминается… Погоди, погоди… Это у тебя мои дочери покупали монисты, мыло, льняное полотно и разное узорочье? [14]
– Так, так, хан, у меня, - обрадовался Самуил.
– Такие красавицы… кареокие, чернобровые!
[14] Узорочье–
– Я предпочёл бы, чтобы у меня было больше сыновей, - усмехнулся Кончак и, снова помрачнев, добавил: - Я никогда не трогал купцов, даже всегда проявлял к ним доброжелательство. Поэтому я освобождаю тебя из-под стражи и приглашаю к себе на ужин. Вот Ждан проводит… Там и поговорим. Мне нужно тебя кое о чём расспросить…
И быстро пошёл к хате.
Когда Самуил в тесной, но тёплой кухне немного отогрелся, умылся и расчесал волосы и бороду, Ждан повёл его в светлицу. Здесь за столом уже сидели ханы Кончак и Туглий, сын Кончака - Атрак, названный так в честь своего деда' и ещё несколько беев. Кончак указал на свободную скамью недалеко от себя.
– Садитесь!
– кивнул купцу и Ждану и запустил крепкие зубы в жареную баранью лопатку.
– Ешьте.
Все были голодны и долго молча жевали. А когда насытились, Кончак спросил:
– Согрелся, купец Самуил?
Самуил вытер усатый рот полою кожуха.
– Благодарю, хан, - согрелся… А то думал - пропаду.
– Где же тебя мои люди перехватили?
– На Удай-реке, возле Прилуки.
– Куда ты направлялся?
– В Путивль… Вёз женские украшения, одежду, соль… И всё пропало… Прикажи, хан, пусть твои люди вернут мне моё имущество!
– Чего захотел! Поди теперь узнай, где оно!.. Э-э, Самуил, что с воза упало, то пропало! Так ведь урусы говорят? Благодари судьбу, что сам живым остался…
– Я и благодарю.
– Вот и хорошо… А теперь скажи мне, не видал ли ты, когда ехал из Киева, князей с дружинами?
Самуил медленно поднял голову, пристально посмотрел в глаза хану.
– А как же, видел.
– Где?
– Стоят за Альтой.
– Кто именно?
– А кто?.. Великий князь киевский Святослав, великий князь земли киевской Рюрик, князь переяславский Владимир да князь черниговский Ярослав… Похоже, ещё кого-то ожидают.
– Неужели до Киева дошла весть, что я Сулу перешёл?
– До меня не дошла, иначе я бы назад повернул… А вот дошла ли до князей, того не ведаю…
– Однако, они для чего-то стоят, - задумчиво произнёс хан Туглий.
– Не прогулять же коней вышли!
Кончак насупился. Мохнатые черные брови сошлись на переносице, как две грозовые тучи. Грубое твёрдое лицо потемнело ещё сильнее. Видно было, что он раздосадован неожиданным известием и не на шутку им взволнован.
Туглий не унимался:
– Я так и знал, что мы под этим проклятым городищем потеряем дорогое время!
– грохнул кулаком по столу.
– Вся Русь уже оповещена о нашем нападении! Ладно ещё, если князья до сих пор стоят за Альтой… А если двинулись сюда?
Кончак сильнее засопел носом, мрачно повёл глазищами.
– Помолчи, хан! Об этом позже поговорим. А сейчас поблагодарим нашего друга Самуила за важную весть, - и обратился к купцу: - С этой минуты ты свободен и можешь ехать на все четыре стороны! Чего бы ты хотел у меня попросить?
Самуил вскочил с места и низко поклонился.
– Благодарю, великий хан, за такую великую милость… Воля для человека - самое большое богатство!.. Но если ты позволяешь обратиться к тебе с просьбой, то я осмелюсь попросить у тебя…
Купец умолк в нерешительности. Кончак подбодрил его:
– Ну, говори! Не бойся!
– Если ты так добр ко мне, то отпусти со мною вот этого отрока, - и положил руку на плечо Ждану.
– Твои люди забрали у меня аж четыре холопа, так подари мне хоть одного. Да и странствовать зимой одному небезопасно, сам знаешь…
Кончак махнул рукой.
– Ладно, бери… Невольников у меня хватает… А путь к нам не забывай. Вот тебе моя тамга - с нею ты когда захочешь проедешь со своими товарами через все половецкие заслоны. Привози товары на Тор: выгодно поторгуешь, - и кинул на стол кружок выделанной кожи с нарисованной на ней собачьей головой и двумя перекрещенными под нею стрелами - это был родовой знак хана Кончака.
– Тебе и твоему теперь невольнику дадут коней и харчей на неделю. Ты доволен? Вай-уляй!
– Доволен, великий хан, премного доволен!
– опять поклонился купец.
– Тогда идите!..
– Спасибо тебе, дядька Самуил, что про меня не забыл - вызволил из тяжкой неволи… Однако скажи мне, зачем ты рассказал про князей? Зачем выболтал, что они стоят на Альте? Не хватало только ещё нашептать Кончаку, какие у них силы! Это же своих предал!
Самуил улыбнулся разбитыми губами, обнял юношу за плечи.
– Не думай такое! Так они и услышат от меня правду - как бы не так! Э-э, хлопец, не знаешь ты дядьку Самуила!.. Да набрехал я им всё от начала до конца!
– Как же так? И про князей, и про Альту?
– Конечно, и про князей, и про Альту… Как только Кончак спросил, я сразу смекнул, что он боится, как бы его тут не застукали внезапно. Ведь силы у него сейчас, видать, невелики. Скумекал?.. Нет?.. А я ему - и про киевских князей, и про переяславского, и про черниговского. Да ещё, дескать, других поджидают… Видел, как завертелся Туглий? Будто его кипятком ошпарили!.. Да и сам Кончак сник, набасурманился, не по сердцу ему такая весть. Не я буду, если не задаст он завтра стрекача отсюда в свою Половеччину…
– Ну если так…
– Завтра увидим - как… А теперь пошли спать, если у тебя есть тёплый уголок…
– Уголок есть, пошли, - и повёл своего спасителя за печку.
…Утром осаждённые дмитровцы высыпали на валы и с нескрываемым удивлением и большой радостью наблюдали, как половцы двинулись в степь в направлении на восток. Самуил не ошибся.
– Кончака встревожила возможность нападения русских князей и он снял осаду.
И только два всадника, не ожидая, когда степняки покинут разорённые околицы Дмитрова, отделились от них и повернули на запад. Это были купец Самуил и Ждан.