Князь тьмы 1

– Если только… – от озарившего предположения я вскочил с кровати и принялся ходить по комнате взад-вперед. – Не, не может быть… – бубнил я, вспоминая, что девочка, в отличие от остальных, была относительно целой, без видимых увечий и синяков.

Глава 4

Утро в нашем прекрасном доме, к сожалению, началось не с кофе, а с серьезного разговора. Как бы я ни хотел отложить обсуждение данной темы на потом, но обстоятельства, которые замаячили на горизонте, требовали ясности. Я в предельно мягкой форме попросил девочку рассказать о себе, включая то, как она оказалась в плену и что в этой самой неволе происходило. Сначала Элизабет округлила глаза, демонстрируя полное нежелание говорить на данную тему, но услышав в который раз, что теперь она полностью под моей защитой и ей ничего не угрожает, пусть и нехотя, но начала свой рассказ.

Элизабет Мутт оказалась родом из Карфа, в котором она прожила до 13 лет. Обычная семья бедняков, в которой, помимо родителей, у нее были двое братьев. По какой-то причине она была нелюбимым ребенком, которому доставалась вся работа по дому с малых лет. Родители при любом удобном случае унижали ее, говоря, что она – главный балласт семьи. Скорее всего потому, что она родилась девочкой. В отличие от братьев, она не могла пойти в армию или открыть свое, пусть и маленькое дело. Девочке практически нереально устроиться хоть на какую-нибудь работу, не говоря уже о хорошей. Таким образом, девочки оставались на попечении родителей долгое время, пока не найдут мужа.

Полгода назад, в очередной из дней, в дверь постучали. К ним в дом пришел высокий хорошо одетый господин. Ее родители, пообщавшись с данным субъектом непродолжительное время, заявили дочери, что она уже взрослая и пойдет с этим благородным господином, который предоставит ей работу, да и вообще устроит ее жизнь. Будучи наивным ребенком, она не совсем понимала, что попросту попала в рабство. После этого ее и еще нескольких детей посадили в крытую повозку, внутри которой находилась клетка. После этого жизнь девочки на долгие полгода превратилась в сплошной ад.

Новоиспеченный товар на хранение передали тем самым бандитам, которые таскали несчастных за собой с места на место. Иногда к ним приезжал тот самый господин, который купил Элизу у родителей. Приезжал он не один, а с потенциальными покупателями. Что происходило с теми, кого купили, никто не знал, их уводили - и все. Многих рабов избивали, да так, что те умирали. Их тела выбрасывали по дороге словно мусор. Элизабет никто не бил, возможно потому, что она была самой маленькой, а значит, самой дорогой, среди остальных пленников, но голодом морили наравне со всеми, отчего многие умирали или болели.

Примерно пару недель назад в пещеру, в которой держали «товар», вновь приехал работорговец. В этот раз с ним пришли с виду очень богатые люди, окруженные вооруженной охраной. У одного из них был артефакт в виде монокля, через который он с любопытством разглядывал рабов. Элизабет не догадывалась, что же увидел молодой господин, когда его взгляд упал на нее. Он был очень взволнован и тут же удалился. После его визита к ней стали относиться по-другому: перестали оскорблять, начали выдавать больше еды и всячески игнорировать. Едой, по доброте душевной, она делилась со всеми, правда, к тому времени здоровых и целых среди них практически не осталось. Последнюю неделю бандиты забыли о существовании пленников, предавшись продолжительным пьяным гуляниям, лишь однажды принеся воды, в результате чего ослабевшие люди начали умирать. На крики о помощи никто не реагировал. Последнее, что запомнила она, как умерла последняя девушка, умерла у нее на руках, а дальше… Дальше все как в тумане.

– Это полный… – чуть не высказался я, вставая со стула. – И часто у вас такое?

– Да, к сожалению, часто, – всхлипнула она.

– А братья твои? – зачем-то поинтересовался я.

– А что они? – пробормотала она, не отрывая ладони от заплаканного лица. – Они хорошие, добрые. Думаю, что им не сказали правды.

– Ну да, логично, – прошипел я, борясь с нахлынувшими эмоциями. – Не плачь, все закончилось, – попытался улыбнуться я. – И это… Прости за расспросы эти… Теперь я многое понял.

– Что понял? – она на миг успокоилась и уставилась на меня заплаканными глазами.

– Что ты умничка! – надо было съезжать с этой темы. – Хватит плакать, иначе завтрак соленый будет!

– Что?! – не поняла она.

– Как что? – хохотнул я. – Слезы в завтрак, который еще не готов, попадут. Вот!

– Ох! Точно! – подпрыгнула она и заметалась по кухне. – Я сейчас!

– Не торопись, – улыбнулся я. – Все хорошо. Готовь, а я… А я покурю пока, – я развернулся и вышел вон, провожаемый удивленным взглядом Элизабет.

Захлопнув за собой дверь, я выудил пачку сигарет, которая давно хранилась в недрах инвентаря, достал одну и прикурил… Давно меня так не накрывало. Меня трясло от злости, я чуть было не ударил кулаком в дверь, но вовремя остановился. Негоже пример плохой подавать, пугая бедного ребенка. На всякий случай оглядел окрестности в поисках потенциальной жертвы, но, к сожалению, никого не заметил. Я был настолько зол на весь этот мир, что казалось, будто трава вокруг вянет от моей ауры.

– Лекс… – окликнула меня Элиза, высунувшись в приоткрытую дверь.

– Что? – машинально обернулся я.

– Ты… – ее глаза заволокло ужасом. Она стояла раскрыв рот, а руки нервно подергивались.

– Что не так? – я на всякий случай еще раз окинул взглядом округу на предмет опасности, но никого не нашел.

– Твои глаза? – прохрипела перепуганная девчушка пересохшим ртом.

– Что с ними?! – тут уже я начал волноваться.

Отодвинув застывшего ребенка в сторону, я прошел в ванную комнату, где висело зеркало.

– Твою же мать! – заорал я, машинально отскочив в сторону. Из зеркала на меня смотрел я, только постаревший и с краснющими зрачками. Сразу вспомнился Серега, который тоже так менялся во взгляде. Правда, он оставался собой, а я… Вот же страшная рожа. Несколько глубоких вдохов и выдохов постепенно успокоили мою нервную систему, а в зеркале появилось привычное отражение моей морды лица.

Я вышел из душевой и сел за стол, пытаясь понять, что же сейчас произошло.

– Кто ты? – девочка все так же стояла у входной двери, с ужасом глядя на меня.

– Всегда думал, что я человек… – пробубнил я себе под нос и взглянул на Элизабет. – Ничего страшного, просто разозлился сильно.

– Прости… – пискнула она, опустив глаза в пол.

– Ты тут ни при чем, – я вздохнул, пододвигая к себе чашку с горячим кофе. – Я не ожидал, что тут все так… Так хреново.