Княжич, Который Выжил

Губы у него изгибаются. Хмык. Почти весело, но с привкусом уксуса:

— Да, ты имеешь право на личное имущество. Но не забывай — глава рода может забрать его себе, если посчитает нужным.

— Только ты не глава, чтобы забилать, — произношу я со спокойно интонацией.

Семен Светозарович замирает на долю секунды. Ему явно не нравится, когда ему напоминают о том, что он не выбран наследником.

Вдруг чувствую — княжич напрягает родовую сеть. Тонкие, невидимые линии оплетают меня, как паутина. Брат подключает защиту дома — пытается скользнуть по внутренним контурам, просканировать. Прощупать структуру. Оценить всё, что у меня внутри: ядро, потенциал, скрытые слои. Всё.

Но я не ребёнок, которого можно обнюхать и не получить пинка.

Я напрягаю сеть в ответ. И импульс Семен Светозарович уходит в пустоту. Старший княжич отрывает взгляд от своих ощущений и смотрит на меня. Впервые — по-настоящему удивлённо:

— Какого хрена?!

— У нас одинаковый допуск к лодовой сети, блат, — говорю я, глядя прямо в глаза. — И я в силах пользоваться им. Тебе пола.

Он замирает. Для Семёна это значит очень многое. Слишком многое. Если доступ к родовой сети у нас одинаковый — значит, отец не выбрал его будущим князем. Значит, титул — никому пока не принадлежит.

Семен Светозарович медленно поднимается. Лицо жёсткое. Плотное, как маска. Он не сказал больше ни слова.

Развернулся и вышел.

Я же сидел спокойно, с чашкой чая. Откусил банановый хлеб. Смакуя. Не торопясь.

Эта партия осталась за мной.

* * *

Прилетаем в Сочи — я, мама, Ксюня, Акталь и пара дружинников, в форме, с серьёзными лицами. На аэродроме нас встречают организаторы. Таблички, флажки, сувенирные кепки.

Через час мы уже на гоночном треке. Реально. Самом настоящем.

Я стою у линии старта. Над головой — флаги команды «Русь Турбо-RS», шелестят на ветру, как крылья древних знамен. На самой трассе уже рычит двигатель. Подъехал красный болид, специально переделанный под меня: под мой рост, под моё управление, под мои руки.

Ко мне подходит инструктор. Мужик с тёмными очками, крепкий, сухой. Зовут Михаил Шумахеров. Да, именно тот — потомок рода Шумахеров, эмигрировавших в Царство когда-то очень давно. Гоночная аристократия. Генетическая страсть к скорости.

— Княжич, давай на ты, по-простому? — говорит он.

— Давай, Миха, — отвечаю я.

Он кивает, показывает:

— Пойдем, Слав, — топаю за ним, мы оказываемся у машины, — В общем, Слава, садишься вот сюда. Всё уже под тебя. Управление полностью на кнопках. Джойстик вот. Руль с тактильной отдачей. Никаких педалей.

Потом хмурится, поправляет очки:

— Если свернёшь не туда — дистанционная остановка. Без паники. Автопилот включится сам. Но я не люблю учеников, которые начинают с симуляторов и боятся реальности. Потому — сразу в бой. Залезай — и пробуй. Попыток у тебя до ночи.

Инструктор отходит, давая пространство. Юрий Юрьевич что-то коротко бросает оператору, тот уже наготове — камера включена, красный огонёк горит.

Я поворачиваюсь к нему и говорю:

— Юлий Юльевич, давайте, снимаем.

Он кивает, машет рукой оператору:

— Камера! мотор!

Я надеваю шлем. Красный, как пожар. Закрываю лицо. Щелчки фиксаторов — и я в броне. Оборачиваюсь к объективу. Говорю весело, с тем самым тоном, который потом разбирают на мемы:

— Пивет! Это княжич Слава Светозалович! Как и обещал, сегодня я буду кататься на гоночном болиде «Лусь ТуЛбо-ЛS»!

В шлеме, в огненно-красном комбинезоне, я сажусь в кокпит. Инструкотры подходят и осматривают меня. Крепления щёлкают. Панель оживает. Писк. Крышка кокпита опускается. Тишина.

— Поехали, — громко бросаю. Ведь внутри тоже камера и микрофон.

И болид срывается. Не трогается — именно срывается, как выстрел. Первый поворот. Руль дёргается — непривычно. Я ловлю его. Выхожу точно. Второй круг. Третий. Камеры пишут. Сердце бьётся, как двигатель. Всё остальное исчезает. Есть только трасса. И я.

Я возвращаюсь на старт. Плавное торможение. Щелчок. Крышка отъезжает. Вокруг — люди, все бегут. Инструкторы — к машине. Миха — первый. Хмыкает.

— Лихо ты, Слава! Честно, не ожидал! О карьере гонщика не думал?

Он помогает снять шлем. Я спрыгиваю на бетон. Оборачиваюсь к камере.

— А в следующем лолике… я полечу на космическом шаттле! Оставайтесь с нами!

И тут сбоку раздаётся отчаянный крик Константина Мефодьевича:

— Нееееет!!! Какой шаттл? У нас нет бюджета на это!!!

Но кто ж его слушает.