Княжич варяжский

Дёрруду — не разбить. Вот только татушки Убийцы были не единственным сюрпризом.

Сергей успел увидеть промельк стрелы раньше, чем она вошла в шею норега, стоявшего левофланговым.

Вторая прошила бедро его соседа.

Недурной выстрел даже для Машега. Учитывая зимнее время, дистанция в двести шагов — это очень прилично.

Как и следовало ожидать, нурманы среагировали мгновенно. Большая их часть единым движением перестроилась, разворачиваясь в сторону берега, а оставшиеся так же мгновенно и слитно атаковали Дёрруда, справедливо посчитав его более опасным, чем Сергея. Сразу три копья, и все — в цель. Причем — в динамике. Нореги рванули вперед, за секунду вдвое сократив дистанцию между собой и варягами.

Будь Убийца чуть менее расторопен, тут бы ему и конец. Но ключевые слова «чуть менее».

От двух копий Дёрруд увернулся, третье ухитрился поймать и отправить обратно, причем тоже в того, кого он счел наиболее опасным: в кудрявого.

Тот умело принял копье на щит, но удар был так силен, что вестфолдинга вместе со щитом развернуло на девяносто градусов, из-за чего он не только сам разорвал строй, но и толкнул соседа, извлекавшего из ножен меч.

Сергей рванулся вперед, навстречу норегам, уйдя на третьем шаге вниз в одном из выпадов, в которых его натаскивал Избор. Но сделал это творчески: не с длинным уколом, а хлестом, достав запястье только-только вытащившего меч нурмана и укоротив тому правую руку. И на том же движении подсек саблей сразу обе ноги кудрявого. Зимние штаны против синдского булата не играют.

Лишившийся десницы нурман попытался ударить Сергея щитом…

И лишился уже головы, которую снес Дёрруд, ворвавшийся в рыхлый строй норегов, как медведь в собачью свору.

А с берега, сбросив белые «маскхалаты», уже торопились Сергеевы дружинники. И еще одна группа, на лыжах, бежала в обход: перехватить вестфолдингов, если те попытаются сбежать.

И стрелы продолжали лететь…

— Оружие на снег, и будете жить! — закричал Сергей.

Не сработало. Викинги не боятся смерти. Тем более в бою. Ну как пожелают. Строй распался, и сплотить его было некому. Кудрявый вождь бился на снегу, безуспешно пытаясь подняться. Кричали раненые. Мертвые молчали, как им и положено, но их вид тоже не способствовал поднятию боевого духа.

Кто-то не выдержал, первым отбросил копье и упал на колени.

И еще один…

Когда Грейп и остальные подбежали к месту «переговоров», драться было уже не с кем: четверо уцелевших стояли на коленях с поднятыми руками, а те, кому повезло меньше, истекали кровью на снегу. Или уже истекли. Жаль. Хорошие были бойцы. Сергею пригодились бы.

[1] Харальд Прекрасноволосый, он же Харальд Харфарге, сменивший свое прозвище Косматого после того, как стал конунгом, постригся и вымыл голову.

Глава 7

Глава седьмая. Княжье городище. Верность слову

— А мне сказали, что это Радила на тебя напал, — пробасил наместник новгородский. — Перстень приметный показали, который мои на месте боя нашли, и видока привели из людей Радиловых, который на хозяина перстня показал. Еще сказали: убили тебя, — он хмыкнул.

— Выходит, ты сюда на мой труп поглядеть приехал? — спросил Сергей. — Благодарю, что побеспокоился.

— А как иначе? — развел руками наместник. — За тебя с меня бы спросили. И мой князь, и ваш.

Сотник Бирич, скромно сидевший у узкого окошка, громко вздохнул. С него бы тоже спросили. Хотя он-то при чем? У Вартислава — собственная дружина и воев побольше, чем у самого Бирича.

Хорошо, что обошлось. Непростой он человек, этот Вартислав. Вон, Перятыч едва услышал, сразу прискакал. Непростой и щедрый. Биричу подарок сделал. Да какой! Кольчугу нурманскую, почти целую, если прореху от меча заделать. Такая на гривну серебром потянет. Эх! Он, Бирич, сотник, а к такому, как Вартислав, простым гриднем пошел бы. Удача и щедрость. С таким вождем за славой и серебром ходить не надо. Сами к тебе бегут. Не зря его Стемид Белозерский сыном назвал.

— Значит, на труп мой поглядеть приехал, чтобы было что князьям рассказать? — Сергей усмехнулся. — А я уж подумал, Прокуй Перятыч, ты обо мне печалился, а ты, выходит, о себе? Радилу ты хоть не тронул?

Наместник не ответил.

— Неужто по холопьему навету в поруб посадил?

Широкий лоб наместника пошел вертикальными морщинами.

— Не в поруб, нет, — мотнул он головой. — У себя в Детинце держу. Ну а как иначе? — воскликнул он. — Вдруг Радила впрямь тебя, Варт, прибил?

Сергей с сожалением поглядел на наместника. Серьезный же человек. В меру умный, в меру хитрый. Храбрый без сомнения и Новгород для Олега держит ответственно. И вдруг такой ляп.

— Пойдем, — сказал он. — Покажу тебе что-то интересное.

— Куда это? — насторожился наместник.

— Да в темницу, — беззаботно бросил Сергей. — Вот по этой лесенке. Мне Бирич, — кивок на сотника, — по нашей варяжской дружбе разрешил недругов своих в подпол сажать и делать там, что пожелаю. Вот я и желаю тебя, Прокуй Перятыч, туда сводить.

Наместник быстро оглянулся. Там, за занавеской, в коридоре осталась сопровождавшая его гридь. Там она и была. Наместник отчётливо слышал голоса. Его дружинники болтали с белозерскими и местными, Биричевыми. Вполне мирно. Пока. Но в темницу отсюда спуск отдельный. А вдруг этот ушлый мальчишка решил, что Прокуй Перятыч в сговоре с Левотой? Наместник ведь только сегодня утром принял подарок от его подручника Поджара. Вместе с перстнем сына Радилы и просьбой не тянуть и побыстрее все расследовать и наказать виноватых.

Он и не тянул: тут же взял под стражу Радилу с сыном. Сын, надо отметить, от перстня отпираться не стал. Сказал только, что потерял его, а где — не помнит.

А ну как Вартиславу уже об этом сообщили? Вот кто-то из гриди наместниковой и сообщил.

Прокуй Перятыч глянул на Бирича. Тот глядел в окно. Демонстративно. Мол, ваши дела, я в них не лезу.

Сергей колебания наместника понял правильно, поскольку сам же их и спровоцировал. Но решил, что с Перятыча довольно. Тот ему в союзниках нужен, а не в обиженных.

— В темницу с собой пару гридней своих возьми, — сказал он. — Из тех, кому князь Олег поверит. Свидетелями будут.

— Это, — сказал Сергей. — Хлёдвир. Ярл из Вестфолда. А там, в колодках, его хирдманы. Те, кому не повезло.

Вестфолдский ярл выглядел скверно. Обе ноги перемотаны окровавленными тряпками, свалявшаяся грива, лихорадочно блестящие глаза.

Наместник сглотнул.

— А где те, кому повезло? — спросил он.

— Думаю, в Валхалле, — сказал Сергей. — Посади его, Траин. — И уже ярлу: — Говори, нурман!