Княжич варяжский

С Радилой Сергей уже поговорил. Обозначил свою поддержку. Причем еще до того, как навалял Левоте.

Радила дураком не был. Пообещал стать другом не хуже, а даже лучше покойного Хвалибора. Потому что Хвалибору Сергей всего лишь жизнь спас, а с Радилой у него бизнес налаживается, что куда серьезнее. Так что договорились. Радила в случае избрания пообещал сделать Прибысла соцким, а Сергею помочь с расширением новгородской базы. Со свободной территорией внутри городских стен было сложно. Точнее, ее просто не было. Но если к делу подключался тысяцкий, то варианты чудесным образом появлялись. Еще Сергей намеревался прикупить кузницу. Тем более что основное кузнечное производство располагалось именно здесь, на Неревском. Выкупить или, если не получится, войти в дело. Зачем возить элитное боевое железо из Белозера, если можно ковать его прямо здесь, в главном торговом центре? Да и с сырьем будет попроще. Город стоит прямо на главном торговом направлении.

Не то чтобы у Радилы совсем не было конкурентов. Тот же давний Сергеев недруг Грудята тоже был не прочь вписаться в выборы. Раньше — на стороне Левоты, а теперь и самостоятельно… И у него уже имелась группа поддержки. Уже без поддержки боевиков Людина конца, но все равно немало.

— Знаю, что он твой недруг, — сказал Сергею Прокуй Перятыч. — Но убивать его нельзя. Сейчас и здесь нельзя, — уточнил он.

Это было огорчительно. Сергей так и не смог прибить гадину. Надеялся, что купчину прибьет Осмол, варяжский сотник, для которого Грудята стал кровником. Но у Осмола не получилось. Укусил пару раз, разобрав несколько мелких Грудятиных караванов, но и только. Знавший, что его крови ищут, Грудята отнесся к собственной безопасности всерьез, не жалея денег. Своей же дружины, с которой можно потягаться с большой купеческой охраной, у Осмола не было. Вот он и ушел на юг. Осмол ушел, решив забыть о мести ради новой жены и новой жизни. Сергей — другое дело. Он не простит. Но и торопиться не станет. И Грудята пусть пока живет и страшится. Жить под гнетом неминуемого возмездия, видеть, как твой враг набирает силу… Тоже своего рода месть.

Глава 10

Глава десятая. Демократические выборы по-новгородски

В принципе, Сергей был не против демократии. Не той «демократии», когда любой бездельник имеет право, а вот такой, как здесь. Есть конкретные партии с конкретными лидерами. И каждый голосующий точно знает, за кого он и что будет, если свой победит или проиграет. И любого зарвавшегося боярина народ может вытащить со двора и напинать. В том числе и до смерти. А еще имеется князь. Высшая власть, которая формально в выборы не лезет. Но присутствует. Вот стоит его представитель. С дружиной, само собой. Присматривает. И сам избирательный процесс происходит ввиду княжьей резиденции, то есть прямо перед Детинцем. Потому что избирательный процесс по-новгородски требует свободного места, а он тут есть. Площадь рыночная, нынче освобожденная от торговых рядов и прочего, до тысячи человек вмещает, если немного потесниться.

На выборы пришли в основном свои, неревские. Был бы в претендентах Левота, присутствовала бы группа поддержки из Людина конца, а так из посторонних только электорат некоего купчины от специализированного братства торговцев воском. Сергей купчину не знал, а вот о братстве не сказать чтобы любил. По опыту прошлой жизни, когда сие братство пыталось подмять под себя всю медо-восковую торговлю на северном пути. Тогда у них не вышло,[1] но обнаружить здесь ростки будущих монополистов радости мало. В первом туре, конкурсе «кто кого переорет», они точно поучаствуют. А во втором туре, групповом мордобитии… Ну это уж как получится.

Итак, кандидатов в тысяцкие Неревского конца нынче четверо. Парочка — скорее символические. Вышеупомянутый представитель братства с коллегами и зажиточный огнищанин с «группой избирателей» сотни так в полторы. А из реальных — ставленник Сергея Радила… И Грудята. Выполз, глист жирный. Ну а как иначе? Что это за тысяцкий, который собственных избирателей опасается?

Сергей ухмыльнулся. Хороший сегодня день. Перспективный

— Гляди-ка, — сказал он Дёрруду. — Кто у нас расхрабрился!

— Вижу, — кивнул Убийца. — Будем бить?

— Неявно, — покачал головой Сергей. — И не до смерти. Сейчас нельзя. Да и не интересно просто башку ему разбить.

— Понимаю, — ухмыльнулся Дёрруд. — Попробуем его… поучить.

— Аккуратно, — предупредил Сергей. — Подождем, пока драка начнется. Если начнется, — проговорил он с сомнением. Сторонников Радилы было заметно больше, чем всех прочих, вместе взятых.

Так что выборы могут и в первом туре закончиться. А упускать шанс посчитаться с Грудятой не хотелось.

Идея появилась практически сразу.

— Скажи нашим: пусть Грудяту кричат, — распорядился Сергей.

Пять десятков его бойцов сейчас на площади инкогнито. Самые крепкие. Переодетые, естественно, в новгородских граждан. И вооруженные соответственно: дубинками. Полсотни вроде немного. Но полсотни дисциплинированных и обученных работать в команде профессионалов даже без летального оружия могут многое.

— Передай Грейпу, чтобы взял половину наших и перебрался на сторону Грудяты, и пусть орут за него. А Милошу скажи, чтобы взял десяток и выдвинулся в первые ряды радиловских. Если новгородские в драку не полезут, пусть он сам начнет. А когда каша заварится, пусть Грейп к Грудяте пробьется и потопчет нашу курочку. Качественно, но без смертоубийства.

— Сделаем, — кивнул Дёрруд и поманил одного из отроков. Тот передаст команду, не привлекая внимания.

О, пошел процесс. Сергей увидел, как его бойцы, обосновавшиеся на фланге «группы поддержки» Радилы, потекли с площади в ближайший переулок. Они обойдут рыночную площадь, зайдут со стороны Людина конца, и подопрут крикунов Грудяты. Те возражать не станут. Здесь паспортов не спрашивают. Стоишь с нужной стороны, кричишь правильно — значит, наш. А что рожа незнакомая, так ладно. За совесть ты стараешься или за деньги, не важно. Главное, что глотка и кулаки при тебе.

Само собой, при Грудяте были не только крикуны. Охраняло кандидата в тысяцкие десятка три бойцов вполне серьезных. Пусть и без боевого атакующего вооружения, с которым на вече приходить было не принято, дабы не устраивать резню, зато в бронях и с дубинками.

Напряжение накапливалось. Глухой ропот поплыл над толпой…

И смолк, когда грохнуло било.

Наместник Прокуй выехал чуть вперед, выпятил грудь.

— Люд новгородский! — заорал он. — Ныне надлежит вам решить, кто будет старшим на конце Неревском! Кричите, кого хотите в тысяцкие!

Било грохнуло еще раз — и площадь взорвалась диким ревом.

И сразу явно обнаружились два ожидаемых лидера: Радила и Грудята. Купчина и огнищанин выбыли из гонки. Их «голоса» канули в общем «голосовании».

Сергей глянул на Радилу. Тот был обеспокоен. Встретившись взглядом с Сергеем, изобразил жестом: почему молчат твои?

Тех, кого Сергей отправил «поддержать» Грудяту, Радила не видел. Зато видел, что остальные дружинники Сергея молчат.

Сергей тоже жестом ответил: все хорошо, мы за тебя.

Ор нарастал. Подогретые азартом и медом, а иногда и звонкой денежкой новгородцы драли глотки до хрипа. Границы «электоратов» заколебались, но до драки пока не доходило. Оценить адекватно, кто сильнее, народ не мог. Вокруг тебя те, кто кричит то же, что и ты. Потому кажется, что своих больше. Но для того, чтобы начать второй тур, нужны зачинщики. Например те, кому нравится сам по себе процесс сворачивания чужих носов и скул. Но это контингент ненадежный. При очевидном превосходстве противника могут и слиться. На этот случай Сергей и подстраховался.