Кобчик
Шрифт:
— Наша, — не стал запираться. — но без умысла. А вы тут надолго? Пошли в трактир, Степан, сейчас только с батюшкой переговорю, размер и форму сатисфакции обсудим. Я угощаю, в связи с предстоящей свадьбой и вообще, всё сегодня навалилось: первый учебный день, пожар и венчание скорое…
— Это мы завсегда! — Оживился Степан. — Двоих-троих оставлю, чтоб присмотрели! А опосля и проводим вас честь по чести, кабы чего не вышло…
Никодим, узрев меня — искренне обрадовался, потирая руки. В курсе значит уже, не буду и я ходить округ да около с реверансами:
—
— Деньгами, херр Герман, деньгами, не стоит утруждать себя лишними хлопотами!
А уж когда обрадовал Никодима известием о венчании скором — того словно благостью озарило, принялся наставлять на путь истинный, перечисляя, какие молитвы мне стоит выучить и через что пройти. Одних только таинств предстояло три принять: крещения, покаяния и миропомазания. Ну или он жути нагонял, набивая цену — разбаловал я его, вот и вошел во вкус…
Скорчил елейную рожу и посетовал, что с переходом в православие уже не смогу помогать церкви так, как раньше. А уж с надеждой на получение наследства от богатых родственников и вовсе придется расстаться. Батюшка сразу утратил всё свое благообразие и занервничал, вопросив в недоумении:
— Как же так, вы же сирота, опекунство со стороны Антона Сергеевича тогда зачем?!
— Сирота сиротой, — покладисто согласился. — но и родственники зажиточные в Померании никуда не делись. А Антон Сергеевич — для спокойствия, сироту каждый обидеть может…
— Неужто с приданным Илларион Иванович поскупился?!
— Нет, но будущая невеста уже высказала пожелание обновить гардероб после свадьбы, посещать балы в будущем, а то и на воды выезжать, так что придется расходы все поумерить…
При упоминании Александры поп помрачнел ещё больше и даже на пару минут впал в уныние, теребя рясу. Затем снова просветлел лицом:
— Указ Синода о шведских пленных от двадцать первого года, херр Фальке, и вы как раз лютеранин! К вашему случаю применим в полной мере!
— Что за указ? — Надо уже заводить знакомство с местными юристами, то бишь стряпчими, в тот же уездный Троицк съездить самому, а то подобно слепому щенку себя чувствую. — От меня что требуется?!
— Токмо письменное обязательство с вас придется взять, что не будете совращать жену к переходу в иную веру! И расписку, что согласно законам Империи будете крестить и воспитывать детей в православной вере!
— Слава тебе Господи! — С таким облегчением перекрестился, что батюшка опять насупился, пришлось подсластить пилюлю. — Всенепременно отблагодарю за совет и участие!
С казаками на этот раз посидели скромней: и нас было меньше, и они обещались меня до дома проводить, а это считай — почти семь верст по горам и через тайгу до Уржумки. Перед казаками проставился (не уверен, уместно ли их будет на свадьбу пригласить, Ларион Иванович грозился всех знакомых заводчиков на торжество пригласить — поэтому так пока) и заодно
присматривался к самому заведению. В раздумьях: такой формат трактира мне совсем не нравился, следует поднимать культуру, в том числе и пития; так что или свой кабак открывать, либо привлекать нынешнего хозяина, с тем чтоб он перекроил забегаловку по моим хотелкам.Плюнул, понимая что не разорваться, оставив это на потом. Казаки, видя что к спиртному не притрагиваюсь — тоже не особо усердствовали, и уже до полуночи я оказался дома. Где ещё часа полтора проворочался в постели, не в силах заснуть — столько всего навалилось, тут ещё это венчание и свадьба, к которым столько вопросов возникло, ответа на которых не знал. Надо завтра к Аксинье с Демьяном зайти, они уже привычные, что барин во многом ни в зуб ногой, надеюсь что просветят немца…
С утра же же безбожно проспал, разбудила приходящая хозяйка, из переселенцев, Олёна, которая пока заведовала моим домом при помощи мужа, на его попечении был двор и тяжелые работы, а она прибиралась, готовила и прочее. Думаю, что после свадьбы, как мне кажется — придется пересматривать состав прислуги, в сторону увеличения, ну а пока меня одного и существующее положение устраивает. Наскоро перекусил, а узнав, что дети уже всем гуртом под предводительством Аксиньиных приемышей уже вышли в школу — и чай не стал допивать, наскоро сорвался и привычным легким бегом припустил по уже наезженной с весны дороге.
Догнал, попенял себе на то, что они одни вот так ходят. Ладно сейчас осень, а скоро зима, зверья в округе хватает, так что как минимум два-три мужика нужно в сопровождение каждый день — провожать в школу и обратно. И желательно оружных, а то и до греха недалеко. Полюбовался приемышами, что за лето окрепли, приоделись и смотрелись на фоне крестьянских отпрысков словно купеческие дети.
— Чего плетемся? А ну за мной и не отставать! Кто последний, тот сифа!
Они у меня к лету нормы ГТО сдадут, да и если ещё Дитрих выполнит свое обещание и натаскает пацанов постарше на учеников рудознатцев — нас ждут великие дела! Не только золото по речкам в окрестностях Миасса надобно отыскать, тут ещё где-то озеро с графитом должно быть, те же глины разные уже нужны и самоцветы не помешают — работы непочатый край. Не Дитриха же использовать как геолога — это словно микроскопом гвозди забивать, пусть молодые по горам ходят, шурфы бьют и ищут полезные ископаемые.
От занятий в школе решил самоустраниться, тут преподаватели поумней меня собрались, а я до сих пор разницу между «ферт» и «фита» не понимаю, впору самому с первым классом садиться за парту. Так что школу я организовал, полномочия делегировал — а себе оставлю открытые уроки, да экскурсии и практические занятия. Поэтому проводив детей до школы и сдав их на руки учителям — хотел к казакам отправиться, но тут Александра в сопровождении своей бонны появилась.
— Нельзя же до свадьбы, Саша! — Подмигнул невесте.