Кодекс Крови. Книга ХVI

Ольга вынырнула из шторма эмоций главы магистрата с лёгким разочарованием. Она уж ожидала как минимум соучастия в нападении на дирижабли и ещё что-то подобное, но реальность оказалась несколько прозаичней. Всего лишь махинации с таможенными пошлинами и документами.

— Вы забыли про львов, у синих — золотая корона, а у золотых — синяя! — внезапно отозвалась до того сидящая молча родственница Борромео, застегивая на шее блокиратор.

— Что это значит, Бела? — ещё сильнее нахмурился граф.

— Это значит, что в семьях принято делиться, да, дон Чезаре?

С этими словами девушка сбросила плед и всё так же глядя себе под ноги вышла из гостиной.

— А где здесь у вас ближайшее отделение Геральдической службы? — полюбопытствовала Ольга, раздумывая, стоит ли сообщать столь противоречивую информацию или всё же сперва стоит отыскать обладателей герба с золотыми львами и синей короной?

* * *

Утро уже давно вступило в свои права, а я всё сидел в кабинете, обдумывая сложившуюся ситуацию.

Передо мной лежали свитки четырёхвековой давности, оставленные итальянскими баронами.

Сомневаться в их подлинности не приходилось. Все они имели гербовый оттиск кровью последнего главы рода.

С учётом давности сроков крови было маловато, но всё же достаточно, чтобы просмотреть несколько часов до момента её использования и точно определить во владельце последнего герцога Занзара.

Я предупредил всех, чтобы не беспокоили меня пару часов, если ничего срочного не случится, и принялся на листе выписывать новые обстоятельства и связи между ними.

Итак, что мы имели.

Имели мы восемнадцать не то завещаний, не то инструкций на случай своей смерти.

Каждая инструкция была сугубо индивидуальной. Так оливочникам в разной степени предписывалось выкупить его части плантаций, кому-то даже выделялись деньги под эти нужды с обязательствами по возврату активов при возрождении рода. В том что род возродится у герцога не было ни малейших сомнений.

Тем же сахарщикам, что интересно, он сам предписал стать деловыми партнерами Борромео, чтобы их не коснулась свара за плантации сахарной свеклы.

И такие стратегические планы герцог прописал абсолютно всем восемнадцати баронствам, что находились под его покровительством.

Сразу стало понятно в кого пошёл талантами дед Михаила. Вот уж кто мог быть перерожденцем души герцога, но просто не успел воплотить в жизнь всё свои планы.

Другой вопрос, что за четыре сотни лет главы родов поменялись, а у некоторых у руля оказались даже внуки союзников герцога. Те уже не застали периода могущества Занзара и плевать хотели на их репутацию.

Существовало золотое правило: «Сперва ты работаешь на репутацию, затем она работает на тебя». Но репутацию нужно было периодически подкреплять, чего Занзара по понятным причинам делать не могли.

Поэтому кое-кто всерьёз решил, что все имеющиеся у них активы принадлежат им в полной мере. Более того, затем последовала череда неудачных сделок, из-за которых те же сахарщики не просто влезли в кредиты, но рискнули забраться в карман к Борромео, которых в своё время использовали как прикрытие.

Без сомнения им в этом помог нечистый на руку управляющий, но всё равно кое-что не сходилось. Если нападали на Белухину и Тигрова, то почему принесли головы к моим воротам, а не к отделению Русско-Азиатского банка?

Раздалась трель мобилета. Звонил Тигров. Его я попросил сообщить мне новости после проверки кое-каких задолженностей.

— Ты оказался прав, — тяжело выдохнул Аристарх, — сахарщики пять лет были кандидатами на публичную порку, но сейчас их долги погашены.

— Удалось отследить кто и откуда?

— Нет. Платили на месте и золотом.

— Там должен был быть грузовик золота по меньшей мере, а то и больше, — рассуждал я. — Опросите всех местных, кто и что видел, поработайте с ментаторами. Кто-нибудь да вспомнит, откуда приехала гора золота. Там ж несколько миллионов было. Мне нужны факты.

— Сделаем.

Я же набрал на мобилете номер Висконти Борромео. Ночью мы расстались не очень культурно, но Ольга каким-то образом смогла сгладить все углы.

— Удалось допросить вашего управляющего?

— Пепел, знаешь ли, сложновато допросить, — буркнул Висконти.

— А душа?

— Ушла на перерождение.

— Семья, дети, любовница, слуги? — продолжал я методично перечислять близкое окружение по методичке подготовки комаров.

— Не учи учёного. Сейчас этим занимаемся, — отмахнулся Висконти. — А что с семьями сахарных?

— Допрашиваем, правда, невест наследников никто отыскать пока не может, — вынужден был я признать, что мы опоздали. — После фееричного появления оливковых с карательными мерами, те будто испарились. Делла Ровере уже заговорил? — из вежливости спросил я, чтобы не показывать собственную осведомлённость от Ольги.

— Спрашиваешь… Правда, там лишь махинации с таможенными накладными, — таким же разочарованным тоном, что и Ольга сообщил граф Борромео. — Чего он так боялся, ума не приложу…

— Это мы с вами войн не боимся, — хмыкнул я, — а у некоторых от одной мысли о боевых действиях колени трясутся.

— Насчет невест… у их отца поместье на побережье Лаго Маджоре, недалеко от нашего родового гнезда. Можем проследить за ним.

— Было бы неплохо, — согласился я. — Моих сил сейчас на всё попросту не хватает. Не разорваться.

На этом наш разговор завершился, и я отключил аппарат. При этом мой взгляд упал на лист бумаги, где я машинально водил карандашом. Схематически там была изображена голова льва с впечатляющей гривой и короной.

— Мы забыли про львов, у синих — золотая корона, а у золотых — синяя! — повторял я слова кузины Висконти, которая, судя по всему, обладала некими способностями, похожими на силы нашего оракула Атараши.

Оля отправилась будить главу местной Геральдической службы ни свет, ни заря, желая получить консультацию. Я же обдумывал над вариантом позвонить Зуброву. Останавливало только то, что он всё же больше специализировался по нашим имперским родам. Для поиска информации по иностранным он брал срок чуть ли не в сутки. К тому же Италия, с её лоскутным одеялом государственных образований и постоянным переходом земель из рук в руки сама по себе была проблемной территорией для исследования хитросплетений генеалогических древ.