Кодекс Крови. Книга ХVIII
Шрифт:
— … идеальный козёл отпущения, — закончил за Катурва Первый. — Конечно, проще обвинить во всём кого-то из равных, кто хоть как-то пытался остановить круги возмущений, от камня, брошенного Творцом техносов в воду равновесия. Так-то, если подумать, Творец уже двум колыбелям подгадил, намереваясь их подгрести под себя. У нас он придумал Летающий Остров, а здесь и вовсе решил вмешаться едва ли не напрямую. Мы можем ждать миллионы лет, но своих миров так и не дождёмся. А всё потому, что они уйдут техносам. Нас к ним никто не допустит.
— Выходит, Саптама был прав, когда переметнулся? —
— Нет, — покачал головой Агрима. — Выходит, что хвалёное вселенское равновесие сейчас маятником раскачивается между Творцом техносов и Тринадцатым. Не удивлюсь, если в первой жизни его убили за то, что он не поднялся на остров, нарушив планы Творца. И рано или поздно Тринадцатого призовут к суду, эпизодов за ним… как на собаке блох, наследил везде, как слон в посудной лавке. И если мы решим выступать на его стороне, то нам нужны будут доказательства, подтверждающие вину Творца. Нам нужен кинжал. Тот, которым убили местную Высшую.
— Так она же живая.
— В этом мире время откатили, но в прошлой версии событий кинжал использовали, и он исчез, скорее всего, вернувшись к владельцу. Так что где-то лежит, родимый, дожидается.
Агрима рассуждал спокойно, высказывая собственные соображения, но понимал, что согласны с ним далеко не все.
— Он же нас грохнет, если только догадается, — замечание Шестой не внушало оптимизма.
— Хорошо, что ты видишь прошлое, а не будущее, а то я бы уже напрягся от таких пророчеств, — Тритья, как всегда, был в своём репертуаре.
— Ну можно попробовать привязаться к ковчегам, тогда переродимся в родном мире и с памятью… — осторожно предложила Двенадцатая, — если уж подыхать, то ради чего-то…
Шестая хмыкнула:
— Тринадцатому бы эта фраза понравилась. Такое ощущение, что на нём метка Смерти стоит. Подыхает он каждый раз с изюминкой и огоньком.
— Подыхать-то он подыхает, но до Реки Времени не добирается, а это возвращает нас к разговору, что на него поставили не только Смерть и Великая Мать Кровь, но и кто-то другой. Та же Система почему-то его выгораживает, — напомнил своё недавнее замечание Агрима. — Это даже везением назвать нельзя, что-то среднее между гениальным просчётом и безумной отвагой.
— Может, кто-то из Первородных? — предположил Катурва. — Но они почти все ушли в тень, только Хаос ещё периодически появляется.
— На Хаос не похоже, — возразил Десятый. — Он вокруг Тринадцатого едва землю не взрыл в поисках истины. Но всё может быть.
— Ну что, тянем жребий, кто пойдёт перебежчиком к техносам?
— Ничего тянуть мы не будем, — Агрима по очереди посмотрел в глаза братьям и сёстрам. — Я пойду. Даже если устройство рода меня не примет. У меня и легенда подходящая. В конце концов, я дольше всех из вас стою в очереди на колыбель.
Глава 15
Алтарь встречал меня ласковой прохладой. Пещеру заливал радужный свет, в котором даже давным-давно пожертвовавшие собой маги выглядели празднично и нарядно, если такие эпитеты можно было отнести к мертвецам.
С собой я принёс подарки. Четыре макра восьмого уровня. По местным
меркам, ценность неимоверная. Но это была достойная благодарность за помощь алтаря и его сотрудничество с местным пантеоном.Разложив макры у кристаллов первостихий, я ждал пока алтарь примет подношение.
Но камни остались нетронутыми.
— Это подарок, благодарность! — на всякий случай уточнил я.
— Знаем, — ответили сразу четыре голоса первостихий. — Но не возьмём.
— Почему?
Раньше алтарь не брезговал подобными подношениями.
— Нам тут напомнили, что далеко не всё делается ради благодарности, — ответил мне огонь, обжигая жарким дыханием.
— Боюсь даже представить, кто мог тебе напомнить о чём-то подобном.
— Братья и сёстры твои, когда встали на защиту этого мира, хотя их об этом никто не просил, — сварливо ответила вода, но тем самым пригасив раздражения огня.
Я улыбнулся. Всё же наша философия отчасти была чужда многим созданиям вселенной. Владея кровью, мы не желали купаться в ней или уничтожать миры, мы желали сохранять даже худой мир, зная, чем обычно оборачивается добрая ссора.
— Ну ты уж из нас совсем уродов не делай. Мы тоже с понятиями. Бились ведь бок о бок с местным пантеоном.
Здесь не поспоришь. Действительно, когда припекло, алтарь стал более терпимым к местным.
— Ты собственные ресурсы на это не истратил? А то я, если честно, так и не понял, отчего стенки шторма в какой-то момент истончились и нашим пришлось ставить щит крови.
Алтарь какое-то время молчал, даже краски радуги в пещере стали более блеклыми.
— Это я в воспитательных целях. Боги местные присосались ко мне и насосами работали, а от себя хоть бы каплю сил добавили… Ну… я и уменьшил поток, чтобы им жизнь мёдом не казалась.
Звук удара ладонью по лбу разнёсся в тишине пещеры. А хотелось этой ладонью врезать кому-то другому.
— Ты же был в курсе, что твой воспитательный процесс обошёлся бы очень дорого этому миру… — я не спрашивал, а констатировал факт.
— Ну да, — согласился алтарь, — но у меня всё было под контролем. Я бы усилил напор в нужный момент…
— Так «под контролем», что мои решили вмешаться! — перебил я его.
Я покачал головой. Сраные миры, сраные существа. Все пекутся только о себе и своей выгоде, и плевать, что будет с другими. Что я хочу от эргов, если сам алтарь демонстрирует подобное поведение? М-да… А ведь проблема с эргами никуда не делась.
— У меня нет приличных комментариев… А словарь неприличных у тебя поболее моего будет. Вот и вспомни подходящие случаю.
— Трай… — заикнулся было алтарь, но я снова его перебил.
— Что «Трай»?! Ты мне лично очень «дорог» вместе со всеми своими детищами. Особенно первыми результатами экспериментов, — напомнил я алтарю его кинг гидор. — Знаешь что, а занимайся-ка ты и дальше самостоятельно воспитанием своих детишек. Позови их к стенам форта на краю болота. Решим вопрос раз и навсегда.
— Уверен, что нужно этим заниматься прямо сейчас? Какое-то время они ещё будут подчиняться, — осторожно спросил алтарь, видимо, уловил перемену в моём настроении.