Кодекс Крови. Книга ХVIII

«Это тётя Оля так говорит, имея в виду, что остался главгад, который всё это и устроил тебе. И который вряд ли успокоится, пока не останется кто-то один из вас».

«Боюсь, тётя Оля права. Другой вопрос, сколько у нас осталось времени и какими силами противостоять сильнейшему существу во Вселенной?»

«Ты умный, ты обязательно придумаешь что-то!»

«Конечно, сын! Обязательно».

Иногда родителям приходится врать своим детям ради их же спокойствия, что я, собственно, и сделал сейчас. В моей жизни было очередное затишье перед бурей. Только если до этого бури были мирового масштаба, то впереди маячила задница вселенского масштаба. И пока я не имел представления, как к ней готовиться.

Сейчас же я принялся объяснять некоторые детали несостоявшейся охоты, которых моих любимые женщины не поняли. Попутно я вырезал сыну самую простую фигурку из дерева, используя эфемерные когти вместо ножей и стамесок. Удивительно, но работа руками была сродни медитации, оказывая успокоительное действие. Хотя, вероятней всего, так сработало ещё и время, проведённое в кругу семьи.

Решено, пока перебираемся семьёй в Сашари.

* * *

Чертоги Высших

Если бы у Системы имелось тело, то сейчас она бы чувствовала себя канатоходцем без страховки, идущим по канату где-то на высоте Эвереста. Любой шаг или неосторожное слово могли стоить ей остатков её цифровой недожизни.

И всё же она чувствовала себя как никогда живой. Азарт захлёстывал её, задвигая страх и инстинкт самосохранения куда-то очень глубоко.

Она появилась перед Творцом своей фракции с двумя сферами. Те плыли по воздуху на двух смерчах, любезно предоставленных Первородным Хаосом. Сам Первородный общаться с Творцом не захотел, удалившись к себе. Это было только на руку Системе. Её спектаклю одного актёра начинался.

Творец был в прекрасном расположении духа по неизвестным причинам, да таком, что, завидев Систему в сопровождении двух сфер, расхохотался:

— Неужто жизнь тебя ничему не учит, девочка? Второй раз я спасать тебя не буду!

«Спасибо, одного раза хватило!» — мысленно огрызнулась богиня, сама же лучезарно улыбнулась.

— Благодарю, Великий! Я усвоила урок. Это не мои творения! Так уж вышло, что фракция магиков призвала меня в свидетели…

— Неужто кто-то из кровавых сиротинушек добрался до цели? — вскинулся Творец на своём троне, перебивая подчинённую.

— Кроме меня в свидетели призвали Первородный Хаос, а от магиков была Смерть.

— Пока без новостей… стандартная тройка представителей для разбора нарушений внефракционными сущностями, — отмахнулся Великий, — ну, не тяни! Как он погиб?! Кому из семёрки я должен вручить колыбель?

— Никому. Тринадцатый отдал себя на суд Вселенной и каким-то образом выжил. Шестёрке возвысившихся из колыбели Великой Крови этого было достаточно, чтобы прекратить охоту.

— А что же наш гениальный учёный? — Творец хмурился. Его настроение портилось на глазах. Ожидая хороших новостей, он никах не хотел верить в то, что кому-то удалось провести Вселенную.

— Уже не наш гениальный учёный продержался дольше всех, но, увы, тоже проиграл. Кроме того, при нападении он использовал вот это, — Система указала на две сферы. — По окончании боя я предъявила права на собственность фракции и поспешила доставить их вам, Великий!

— Что это?

— Две новые формы жизни, которые Саптама называл Кровемор и Распылитель.

— Ах он стервец! Создал-таки что-то у нас под носом на нашем оборудовании! И себе?! Убил бы, если бы его до меня не угробили. — Где-то во тьме загрохотал гром. — Нет, ты посмотри! А вы с ним одного поля ягоды…

Система удостоилась подозрительного и вместе с тем насмешливого взгляда.

«Хрена с два!»

— И как погиб Саптама?

— В прямом противостоянии воли Тринадцатый изъял всю кровь из тела Седьмого.

— Хм… Саптама, конечно, был лабораторным червем, но в силе воли ему не откажешь… Но убийство себе подобных у них вроде бы тоже карается.

— Там вышла какая-то странная ситуация, что Тринадцатый не мог ничего сделать Седьмому, пока тот не убил его копию, думая, что это настоящий Тринадцатый, — Система объясняла несколько путано, но максимально правдиво, чтобы её не словили на вранье.

— То есть, самозащита. Умно, — размышлял вслух Творец. — И всё же, почему Вселенная санкционировала на него охоту, но сама же и не убила его?

— Позвольте предположить, Великий?

Ответом ей стал кивок и едва вздёрнутая в удивлении бровь.

— Тринадцатый не стал поглощать кровь Седьмого, чтобы избежать обвинения Вселенной, но семя безумия в нём осталось, я слышала, как об этом переговаривались Высшие из фракции магиков.

— Хм… может тогда стоит объявить на него всеобщую охоту… — размышлял вслух Творец. — Время почти вышло. Мне нужна колыбель Крови.

— Если поступить подобным образом, то ничего не помешает той же Великой Крови убить своего последователя, чтобы вновь получить свою же колыбель, — резонно заметила Система. — Я бы так сделала. Самый простой путь.

— Ну ты у нас дама… безжалостная, — хмыкнул Творец. — Но да, магики вступят в игру даже охотнее чем наши. Как же мне заполучить Тринадцатого и его колыбель?

— Я принесу их вам на блюдце с голубой каймой, — отозвался голос, принадлежащий одному из последователей Великой Крови, на сей раз с порядковым номером Один.

Глава 16

М-да, ну что сказать, я слегка поторопился, когда решил, что императорская жизнь в Сашари будет менее насыщенная чем графская Комарина или герцогская Занзара.

Для начала стоило вообще разобраться со всем, что тут наустраивали Райо совместно с советом родовых братьев, паладинами и Тайпаной.

И начать я решил с того, что на рассвете отправился полетать над столицей и не только. Открытие порталов давало возможность в мгновение ока переноситься из одной орденской резиденции в другую. Итого в моём маршрутном листе сегодня были двенадцать резиденций. Как в прошлом показала практика, моё единение с Рассветом очень хорошо влияло на установление связи с родным миром, а благословения — на укрепление престижа императорской династии. Оставались ещё опасения, что без нужной концентрации адамантия в душе ничего не получится, но я зря волновался.

Первостихия радостно встречала меня в небе, проникая в каждую клеточку тела. Рассвет захлёстывал пьянящим восторгом, которым хотелось делиться со всеми вокруг. Я решил не противиться порыву и щедро благословлял центры бывших орденских провинций. Летал я в ипостаси дракона, потому пролетая над очередным озером с удивлением заметил, что мой цвет изменился. Вместо с серебристо-розового я стал красно-розовым. Серебряными остались лишь наросты короны на голове. Красиво, но я не ожидал, что падение концентрации адамантия во мне станет заметно всем.