Кодекс Крови. Книга ХVIII

Мать Великая Кровь не ответила сразу.

Она медленно открыла зубастую пасть, выпуская на волю длинный язык. Капли крови, висящие на когтях солдат, оторвались и поплыли к ней, сливаясь в алый шар.

— Ты правишь ядом, — наконец, произнесла она, — но забыла, чья кровь течёт в твоих жилах.

Заклинательница отпрянула, будто её ударили.

Тем временем Сердце Роя Хрустальных Заклинателей вспыхнуло, его грани заискрились тревожным светом.

— Пророчество… не предсказывало… — прошептали в унисон десятки голосов, звучащих из кристалла.

Мать Великая Кровь усмехнулась.

— Ты читаешь судьбы, — сказала она, — но не видишь, что они уже написаны моей рукой.

И тут все раненые солдаты на поле боя вдруг зашевелились.

Их тела ломались, перестраивались, из ран вырывались алые щупальца, а глаза загорались одним и тем же огнём. Не было больше врагов, не было больше войны. Были лишь союзники.

Новый улей.

— Вы сражаетесь за трон, который никогда не был вашим, — произнесла Великая Мать.

Кровь под ногами вздыбилась, формируя новых существ — гибридов плоти и хитина, с глазами, полными её воли.

— Этот мир с его постоянными войнами породил меня. И теперь он снова станет моим.

Заклинательница Яда зашипела, отступая.

— Ты… Та, что была до нас?

Мать Великая Кровь не ответила. Она лишь щёлкнула зубами, и все её новые дети подняли головы, готовые к приказу.

Сердце Роя потускнело, его голоса смолкли.

— Судьба… переписана…

Мать Великая Кровь остановилась на краю разрушенного некрополя, окидывая взглядом новорожденный улей. Её алые создания копошились в тенях, их хитиновые панцири, пронизанные кровяными жилами, мерцали в полумраке.

— Да будет так, — прошептала она, и слово это прозвучало как приговор.

Она закрыла глаза.

В её сознании всплыл образ Трайодасана, дерзкого, необузданного, слишком похожего на неё в молодости. Сама она наделала ошибок. Следовало уберечь его. Или хотя бы подстраховать. Уже четверо ответили на призыв. Ответ от троих она ещё ждала…

— Что бы ты ни задумал… тебе нужно прикрыть спину.

На случай, если её заблудшие дети забудут о кодексе.

На случай, если они решат, что его смерть — достойная плата за их гордыню.

На случай, если он сам оступится, она хотя бы выиграет ему время.

* * *

На переговоры с атласами я шёл во всеоружии. Правда, перед этим пришлось заглянуть обратно в Сашари и дать отбой тревоги Райо. Дед нашёлся у себя в академии в ректорском кабинете, распекая кого-то из студентов.

От драконьего рычания Райо даже у меня мурашки табуном прошлись по коже.

— Я на минуту, — пришлось прервать гневную тираду деда. При этом у студиозуса при виде императора челюсть чуть ли не со стуком отпала. — Отказались от эвакуации, — развёл я руками, кратко резюмируя семейный совет, — но должен признать, коллективный план получился таким, что увеличился общий шанс на нашу выживаемость.

— Не удивил, — грустно улыбнулся аспид. — Наши ведь при волнах вторжения тоже имели возможность уйти в любой из миров, но остались бороться до последнего. Так что такое решение было для меня ожидаемым, но тебя я расстраивать не стал. Но ты сообщи, когда начнётся… Я приду, вдруг что-то пойдёт не по плану… Заберу твоих.

— Хорошо, правда, боюсь, мне там будет немного не до этого.

От деда я ушёл к себе в башню рыться в запасниках. Там мне необходимо было отыскать зелье трансмутации, чтобы Кирана смогла на время отрастить себе жабры для дыхания под водой.

— Не поможет, — впервые за день отозвался адамантий. — Триаспор расположен в глубоководной впадине. Там такое давление, что человек не выживет. Даже с жабрами.

— А я в ипостаси дракона?

Вопрос был непраздным. Мне нужны были ответы о причине Исхода, а получить их предполагалось из их древних источников информации. Вряд ли мне передадут на сушу их реликвии.

— Удивишься, но твоя исконная форма змея — более подходящий вариант для гостевого визита. Крылья убрать, и форма станет более обтекаемой. Твоя истинная форма ближе к их природе — они уважают змей, а дракона воспримут как угрозу.

Я минуту раздумывал над зельем, но всё же взял с собой несколько пузырьков. Если не с посольством, то просто хотя бы Кирана с Ксандром поплавают в удовольствие.

— А почему твой друг адамантий не запретил атласам со мной вести дела?

— Мы не имеем права прямо вмешиваться с цивилизационные процессы. Только опосредовано.

— А разве отправка к нам посольства — это не прямое вмешательство?

— Контакт с атласами у вас уже состоялся на тот момент дважды, потому рано или поздно вы бы всё равно встретились.

Логика адамантия была не совсем мне понятна. Но я решил отложить вопросы на потом. Почему-то остро чувствовалась нехватка времени, возможно, из-за объявленной охоты и ожидания ответа от Великой Матери Крови. Она обещала сообщить мне, когда получит ответы от всех моих братьев и сестёр. Пока же она молчала, я старался успеть всё и сразу. Пора было выдвигаться к сестре.

Интересно даже, как себя поведёт посольство после нашей последней встречи. Как я знал из практики, дискредитировавшие себя дипломаты обычно уходили в тень, и выбирались новые.

Открывая портал к сестре, первый же взгляд подтвердил мои предположения. К нам явно прислали кого-то более… высокопоставленного. Как я это понял? Для начала внешний вид. Эти хоть и были отдалённо похожи на послов синевой кожи и глазами без век, но были двуногими, а не хвостатыми. К тому же двое из них, похоже, были кем-то вроде военных вождей. Одеты они были в боевые наручи и кольчужные юбки, но материал мне был неизвестен. Был бы это обычный металл, их от такого веса на дно должно было топором тянуть. Хотя… с учётом их постоянной среды обитания, может, это и оправдано.

Моё появление не осталось незамеченным. Военные вожди сразу подобрались и встали на ноги, хотя до этого сидели в своих водных сферах напротив Кираны и о чём-то с ней общались.

Сестра моё присутствие тоже уловила и жестом пригласила к беседе:

— Достопочтимые атланты Орион Безмолвный и Идрис из Дома Морского Змея прибыли для проведения второго раунда переговоров.

«Благодарю, что так быстро смогли найти для нас время, басилевс Трайордан Эсфес!» — обратились ко мне телепатически. Слова приходили с лёгким эхом, будто звучали со дна океана.