Когда ангелы спят

Наслаждение достигло высшей точки, замерло в ней и через бесконечное мгновение хлынуло наружу, возвращая меня миру. Тело Элли вытянулось, её ладошки цепко обхватили мои плечи, затем расслабились и отпустили. Я приподнялся на своих руках над её телом, и в тот же момент Бетти проникла между нами, словно вода заполняя возникшую пустоту. Естественное желание покоя после бури воплотилось в тяге к спокойному, хотя и глубокому омуту тела моей первой гостьи. Её ласки расслабляли и возбуждали одновременно. Элли тоже расслабилась: бушующий огонь превратился в уютное пламя домашнего очага. Она выбралась из-под меня, и обе подруги опрокинули моё расслабленное в наслаждении тело на подушки.

Влажные губы Бетти двинулись по моей коже от груди вниз, оставляю за собой влажную, прохладную от соприкосновения с воздухом дорожку. Рядом, дорожку сухую прокладывали шероховатые губы Элли. У обеих дорожек был один и тот же пункт назначения. Предвкушение их встречи наполняло меня сладостным трепетом. Пальцы одной из моих рук блуждали в густом, изменчивом лесу косичек, пальцы другой погружались в белоснежные волны волос Бетти. Губы девушек, их язычки, скользящие по упругому стержню, вновь отрешили меня от действительности. Но вот губы Элли заскользили в обратном направлении. Я приподнялся на локтях, грудь Элли коснулась меня, наши губы нашли друг друга и слились в долгом поцелуе. Я не мог видеть, но чувствовал, как Бетти, прижимая свои колени к моим бокам, выпрямилась надо мной. Протянув руку, я положил свою ладонь на её лобок, лаская его. Тело под моими пальцами затрепетало, и в момент, когда ладонь сместилась к животу, опустилось на меня погружая мою плоть в своё естество.

Я двигался внутри Бетти, одна из моих рук наслаждалась её бедрами и животом, другая - обхватывала гибкое тёплое тело Элли. Элли окончательно расслабилась от моих поглаживаний, она откинулась на подушки прижимаясь ко мне боком и, наблюдая как возбужденное, дрожащее тело её подруги двигается всё яростнее и безумнее, приближаясь к тому моменту, когда набегающей волной оно прильнёт ко мне и забьется неистовыми волнами счастья.

Мы проснулись оттого, что по коридору промчался человек с криком:

– Облава!

Я высвободился из объятий девушек и сел. Элли тоже села, протирая кулачками глаза. Бетти перевернулась на спину и сладко потянулась. Затем обе девушки встали, улыбнулись мне. Бетти оделась. Элли завернулась в простыню. Бетти чмокнула меня в левую щеку. Элли в правую.

– Увидимся, - сказала Бетти.

– Увидимся, - сказала Элли.

И обе выскользнули за дверь.

Я попытался вновь осмыслить произошедшее, но осознав, что времени на это у меня опять нет, рассмеялся.

Встав, накинув гобелен (так и не успел поменять его на нормальную одежду; теперь придется так ходить неизвестно сколько, на потеху всем), я свернул постель и вышел в коридор.

Вокруг царила естественная для облавы суматоха.

Когда-то, когда я был ещё совсем маленьким, облава сопровождалась не суматохой, а паникой. Железные двери, прикрывающие вход в нору не могли противостоять огненным мечам херувимов. Оттого норы делались узкими, даже человек пролезал туда на четвереньках, а ангел застревал. Ангелы пускали в нору особой породы псов, те довольно быстро взламывали двери, и общее время на эвакуацию составляло десятки минут.

Потом Алхимик, не нынешний, а ещё прежний, придумал обрушивать во входной коридор тонны земли в том случае, когда дверь не открывалась, а была взломана. Нора закупоривалась намертво. Проходы теперь можно было делать высокими, в полный человеческий рост. А времени на то, чтобы собраться и спокойно уйти тайными ходами было не менее нескольких часов. К тому же, в большинстве случаев ангелы решали не раскапывать засыпанный проход, и, вернувшись, мы находили жилище нетронутым.

Не медля, я включился в процесс эвакуации, перенося то, что нельзя забрать с собой в Тайник. На самом деле Тайник был не таким уж и тайным. Вход в него засыпался, вещи, которые находились в нём, не представляли никакого интереса для ангелов, что гарантировало его неприкосновенность. В то же время, нам эти вещи были нужны, и это являлось залогом того, что мы их откопаем.

Покончив с Тайником, каждый из нас взвалил на себя свою часть поклажи, и отправился к запасному выходу. Пролезая через отверстие, пахнущее свежеразрытой землёй (последние метры запасного хода прокапывались только во время эвакуации) я инстинктивно зажмурился от яркого солнечного света. По одному мы выбирались на поверхность на границе рощи и бесконечных лугов. Запах цветов, свежего воздуха, яркий свет, бесчисленные звуки наполнили меня радостным возбуждением.

Многие из людей не любят солнечный свет. Днём снаружи они чувствуют себя беззащитными, некоторые просто впадают в панику или замирают в ступоре, боясь пошевелится. Мне же дневной мир кажется восхитительным, и его опасности только придают ощущениям насыщенность. Особенно сейчас, в предвечерние часы, когда низкое солнце не столь ослепительно, когда тени длинны и воздух прохладен, и когда дневные бабочки сверкающими облаками возвращаются на луга чтобы в покойной безмятежности проспать всю ночь. Они похожи на ангелов, и не только крыльями и дневным образом жизни. Мне порой кажется, что, несмотря на свою громоздкость и неуклюжесть, ангелы так же хрупки и изящны, как эти крохотные создания.

Нам предстояло пересечь луга и укрыться в норе на той их стороне. Судя по направлению, выбранному Амито Фо, мы шли к Элизиуму. Высокая мягкая трава доставала почти до груди, путалась в ногах и пыталась забраться под мою импровизированную одежду. Усталые бабочки сыпались с небес дождём лепестков и засыпали у самых наших лиц. Запах цветов проникал через ноздри в голову и полностью заполнял её, перемешиваясь с мыслями и впечатлениями.

Я пытался найти в веренице людей Ло или моих ночных подружек, но, видимо, они были далеко. Зато неожиданно я наткнулся на Мишеля - старого знакомого по посиделкам. Он ухмыльнулся по поводу моего внешнего вида, мы перебросились несколькими малозначащими фразами.

Неожиданно меня дернули за волосы. Я остановился и обернулся.

Рядом стояла Ло и улыбалась совершенно идиотским образом.

– Я слыхала, у тебя была весёлая ночь?
– осведомилась она, приблизив своё тело максимально близко к моему и задумчиво водя пальчиком по вышитому на гобелене ангелу. Я не успел ответить, как она резко отстранилась и продолжила:

– А я тоже не скучала. Знаешь, Адриан - отличный парень!

Я только открыл рот для ответа, как Ло уже обогнула меня и невероятно быстро скрылась среди идущих людей.

– Значит, сегодня ночью у тебя тоже были гости?
– понимающе покивал Мишель, когда мы вновь отправились в путь.

– Ага. Это что, массовое явление? Я ничего не понимаю...

– А ты погляди вокруг. Ничего не замечаешь?

Из под наших ног выпорхнула стая радужных птиц, и, лавируя между бабочками, понеслась прочь. Белоснежный жираф, оконтуренный ослепительно-красной полоской солнечного света, повернул на шум свою голову и посмотрел на нас большими и мудрыми, как у индрика, глазами.