Когда боги смеются

–  Я думаю, Настя Пална, что можно и дома с ней поговорить, - медленно произнес Сергей, все еще сомневаясь в правильности своих расчетов.
– Кстати, я тут договорился с ее отцом о встрече в воскресенье у них дома. Так что можешь пристегнуть ко мне Мишаню, вместе и поедем.

–  С Мишаней ничего не выйдет, он в субботу вечером на сутки заступает. Я тебе завтра позвоню и скажу, кто от нас приедет.

–  Лады, - радостно согласился Сергей.

Ну вот, уже легче. Все-таки не в одиночку отдуваться придется.

* * *

После звонка Зарубину Настя связалась с Коротковым. Было уже почти одиннадцать вечера, но Юра все еще торчал на службе. "Вот что значит привычка, - мелькнуло у нее в голове.

– Тещи уже нет, дома стало намного спокойнее, а Юрка по-прежнему работает до упора. Небось и в выходные придет в контору".

–  Как ты есть наш общий начальник, - привычно начала она, и Коротков тут же откликнулся не менее привычной репликой:

–  Убью и раскаиваться не стану.

–  Станешь. Как не с кем будет кофе выпить, так сразу и раскаешься.

Этими фразами они обменивались почти ежедневно с того самого момента, как Юрия назначили заместителем начальника отдела. Коротков страшно сердился, когда кто-то из ребят, с которыми он долгие годы был на равных, подчеркивал его нынешнее начальственное положение. Все отнеслись к этому с пониманием, и только новички называли теперь его Юрием Викторовичем. Со стороны новичков, раньше с Коротковым не работавших, это не звучало издевкой и Юру не раздражало. Однако Настя продолжала над ним подшучивать, и ей по старой дружбе это позволялось.

–  Юрась, нам по группе "Би-Би-Си" нужно опросить девушку-свидетельницу. Ту, которая похожа на певицу. Есть возможность сделать это в воскресенье.

–  Так в чем проблема?

–  Доценко в воскресенье на сутках.

–  А ты?

–  Ну Юра, - заныла Настя.

–  Ладно, понял. Тогда встречайтесь с ней в понедельник.

–  В понедельник поздно, Юрик, в понедельник вечером группа выступает в очередном клубе, к тому времени нам бы надо иметь портрет этого парня. Если предварительно поговорить с ней в воскресенье, помочь ей все подробно припомнить, то в понедельник с утра можно уже вызывать ее на Петровку и вести в лабораторию. Тогда мы успеваем. А если с разговорами начать только в понедельник, то мы до следующего дня провозимся.

–  Я не понял, ты что от меня-то хочешь? Чтобы я снял Доценко с дежурства и выставил ему замену?

–  Я хочу, чтобы ты как начальник распорядился, кто поедет вместе с Сережей Зарубиным в воскресенье к Жене Рубцовой.

Коротков ненадолго задумался.

–  Какой информацией по делу необходимо располагать, чтобы с ней разговаривать?
– спросил он наконец.

–  Да никакой. Нужно просто поработать с ней в части описания молодого человека, которого она видела два месяца назад. Обычный словесный портрет.

–  Тогда поедет Лесников.

–  Лесников?
– удивилась Настя.
– Почему Лесников? Ты же сам слышал. Колобок сказал, что Лесникову ничего нельзя поручать, он сейчас полностью выбит из колеи.

–  Не передергивай, Настасья, - усмехнулся Юрий.
– Колобок сказал, что Лесникову нельзя поручать ничего сложного, и он отправляет его только на самые простые задания. Вот и я отправляю его на простое задание. Если речь действительно идет об описании примет внешности, то там ничего нельзя испортить, даже если постараться. Значит, Игорек вместе с Зарубиным поедет к Рубцовым, а мы с тобой, дорогая подруга, отправимся выполнять поручение вышестоящего начальника.

–  Какое?
– испуганно спросила Настя.

–  Встретимся с женой Лесникова. И не вздумай увиливать, не одному Игорю по воскресеньям работать.

–  Ладно, - обреченно вздохнула она.
– Как скажешь, шеф.

Настя повесила трубку и услышала, как в прихожей Чистяков прощается с очередным учеником. Слава богу, на сегодня, кажется, все. Понимая, что муж вот-вот войдет в комнату, она быстро окинула взглядом полководца плацдарм. Диван в порядке, пол, кажется, тоже... Черт возьми, так и есть, пока она разговаривала по телефону, щенок по кличке Парень ухитрился завладеть несколькими страничками из Лешкиной рукописи, лежащей на письменном столе рядом с принтером. Запрыгивать на стол прямо с пола Парень еще не умел, росточком не вышел, но если рядом стоял стул, то он легко использовался в качестве промежуточного этапа при путешествии к вожделенным бумажкам. Парень, как выяснилось, был неравнодушен к белой бумаге, особенно будоражил его щенячье воображение принтер, из которого при печати эта самая беленькая бумажка вылезала со странными звуками. Если поставить компьютер на печать и выйти из комнаты, забыв отодвинуть стул подальше, Парень немедленно подбирался к принтеру и начинал зубами вытаскивать из него бумагу.

Настя бросилась к щенку в надежде спасти рукопись. На полу валялось по меньшей мере страниц десять, и только на трех не было следов, оставленных зубами лохматого разбойника.

–  Ты паршивый маленький бандит, - злобно зашипела Настя, ползая на коленях рядом с письменным столом и собирая бумаги.
– Это же Лешкин доклад. Никакого уважения к чужому труду! Сейчас нам с тобой попадет и правильно. Господи, когда же тебя наконец заберут!

Она метнулась к компьютеру. Из прихожей все еще доносились голоса, и Настя подумала, что, быть может, она успеет быстренько найти файл с докладом и распечатать заново эти несчастные страницы. Ничего страшного, в общем-то, не произошло, тем и хорош компьютер, в отличие от пишущей машинки, что поврежденные страницы не нужно перепечатывать, достаточно просто нажать кнопку - и принтер все сделает сам. Леша - разумный человек, он не станет сердиться из-за такой ерунды, но... Он и так злился, когда Настя принесла в дом щенка, и ей не хотелось, чтобы Парень давал дополнительные поводы убеждаться в правоте мужа и в ее собственной неосмотрительности.

Настя судорожно защелкала "мышкой", водя стрелку по экрану компьютера. Вот и файл с докладом. Загрузив его, она стала торопливо просматривать текст в поисках нужного фрагмента, то и дело поглядывая то на дверь, то на обгрызенные страницы. Ничего похожего на распечатанный текст на экране компьютера не было. Она вернулась в начало доклада и стала читать медленнее. Результат оказался тем же. Настя схватила лежащую на столе стопку листов и перевернула, чтобы прочесть первую страницу. Подтверждались самые худшие предположения, которые копошились на задворках сознания, но которые она усиленно гнала от себя. На столе лежал вовсе не доклад Чистякова, а глава докторской диссертации какого-то Разумовского А.С., которую Леша должен был прочесть и дать свои замечания.

–  Чем занимаешься?
– раздался у нее за спиной веселый голос мужа.

Она вздрогнула, быстро положила испорченные листы на стол и тут же сообразила, что скрывать правду бессмысленно.

–  Уничтожаю улики, - призналась она.
– Наш уродец совершил преступление, и я пытаюсь спасти его от справедливого наказания.

Настя старалась хоть как-то исправить положение, переведя все в шутку, хотя повода шутить, в общем-то, не было. Но ей так не хотелось, чтобы Леша сердился...

Лицо Чистякова мгновенно стало серьезным. Он в два шага пролетел расстояние от двери до письменного стола и впился глазами в разложенные бумаги.

–  Что он сожрал на этот раз?
– спросил Алексей ледяным тоном.

–  Диссертацию Разумовского, - упавшим голосом сказала Настя.
– Но не всю, а только семь страничек. Леш, их же можно отсканировать, а уничтоженные фрагменты восстановить от руки. Я за полчаса все сделаю.

–  Где страницы? Дай, я посмотрю, - потребовал он.