Когда боги смеются

Настя молча протянула ему живое свидетельство щенячьей тяги к знаниям. Алексей просмотрел их и отложил в сторону.

–  Во-первых, у нас нет сканера, - сказал он подозрительно спокойно, - а во-вторых, на четырех из семи страниц этот придурок сжевал формулы. Как ты собираешься их восстанавливать, хотел бы я знать? Эти формулы - результат интеллектуального труда господина Разумовского, дай бог ему здоровья и долгих лет жизни. Их знает и может восстановить только сам автор.

–  А ты?
– робко спросила она.
– Ты же читал эти страницы. Может, ты вспомнишь, какие формулы там были?

–  Я как раз собирался прочесть их сегодня после того, как отзанимаюсь с последним учеником. Потому что завтра в десять утра у меня встреча с Разумовским, на которой я должен буду поделиться с ним своими соображениями. И что мне теперь прикажешь делать? Как вообще это все могло случиться? Как этот негодяй оказался на столе с бумагами?

–  Лешенька, миленький, это я виновата, я сидела за столом, а потом отошла позвонить, а стул отодвинуть забыла. Леш, ну придумай, как это исправить, я сделаю все, что ты скажешь. Ну хочешь, я сейчас сяду за компьютер и наберу заново эти страницы?

–  А формулы как же?

–  Да, формулы... А давай позвоним Разумовскому и честно во всем признаемся, а? Ну он же живой человек, он же должен понимать, что такое щенок в доме. Это все равно что маленький ребенок, он может стащить и испортить все что угодно. любой документ. Даже деньги. А, Леш?

Алексей безнадежно махнул рукой и присел на краешек дивана.

–  Мне нравится это "мы". Мы позвоним, мы признаемся. Звонить и признаваться придется мне. А щенка, который отравляет нам жизнь, принесла в дом ты.
– Он посмотрел на часы.
– Звонить уже поздно, двенадцатый час, это неприлично. Значит, придется звонить завтра с утра. Объяснять ему всю эту бредовую ситуацию, просить подослать еще один экземпляр рукописи, а встречу переносить на другое время. Проблемы и для него, и для меня. Только эта лохматая дрянь живет без проблем.

Настя опустилась на пол рядом с мужем, обняла его колени.

–  Леш, ну прости меня. Я кругом виновата. Только не злись на Парня, ладно? Он ни в чем не виноват, он же маленький совсем. И у него тоже проблемы. Он хозяина потерял. Он, наверное, очень по нему скучает, и по-своему страдает, и не понимает, почему он должен жить у чужих людей, которым он в тягость. Попробуй ему посочувствовать.

Алексей внезапно улыбнулся, наклонился к Насте и поцеловал ее в нос.

–  Ладно. Действительно, не катастрофа. Не выгонять же Парня из дому, придется терпеть. Ты голодна?

–  Как волк.

–  А чего молчишь, есть не просишь?

–  Так ты с учеником на кухне занимался.

–  Ученик уже ушел.

–  А потом ты ругался.

–  Я уже не ругаюсь. Пойдем, я тебя накормлю, потом чистить зубы и в постель.

Через полчаса, выходя из ванной, Настя заглянула на кухню. Чистяков сидел на диванчике, прижимая к себе щенка, почесывал его между ушей и что-то нашептывал. От этого зрелища у нее слезы навернулись на глаза. Плотно сжав губы и стараясь не всхлипнуть, Настя на цыпочках прокралась в комнату и нырнула в постель.

* * *

Женя закончила мыть посуду после завтрака и вопроси тельно посмотрела на отца, который так и не поднялся из-за стола, хотя давно уже поел.

–  Папа, я хотела сегодня пойти в кино на "Титаник". Можно?

–  Нельзя, - коротко ответил отец.

–  Но почему? Давай пойдем вместе, - предложила Женя.
– Говорят, это очень хороший фильм, красивый. Он получил несколько Оскаров.

–  Ты что, забыла?
– сердито спросил он.
– Сегодня к нам придет человек из милиции и расскажет всю правду про твоего странного знакомого, который пишет тебе не менее странные письма.

–  Ну и пусть приходит. Он же к тебе придет, а не ко мне. Жене было совершенно неинтересно, что скажет отцу человек из милиции, Сергей Кузьмич. Она не чувствовала за собой никакой вины, она действительно не знает этого юношу, который пишет ей письма. Так что никакие разоблачения ей не угрожают.

–  Евгения, Сергей Кузьмич специально просил, чтобы ты была дома.

–  Зачем?

Неприятное предчувствие шевельнулось в ней, хотя она искренне недоумевала, зачем понадобилась этому милиционеру. Нет, ничего плохого она не сделала, единственное, в чем можно ее упрекнуть, так это в том, что, оставаясь без отцовского надзора, она нарушала его приказания, касающиеся внешнего вида. Распускала волосы, делала яркий макияж, снимала носочки и строгие пиджаки. Но весь этот балаган с переодеваниями интересен только ее тюремщику-папочке, ни один здравомыслящий человек этому значения придавать не станет. Да и как Сергей Кузьмич может об этом узнать? Никак. Так зачем ему нужно, чтобы она, Женя, была дома, когда он придет?

–  Вот когда он придет, тогда и узнаешь, зачем, - ответил отец.
– Тебе есть чем заняться. Возьми учебник и подготовься к завтрашним занятиям по немецкому.

–  Я уже вчера подготовилась, и все упражнения написала, и текст выучила.

–  Напиши еще раз. Повторение никогда не повредит, материал лучше усваивается. Ты должна стремиться не к тому, чтобы просто выполнить задание, а к тому, чтобы получить настоящие знания и навыки. Неужели я должен без конца повторять это?

Женя ушла в свою комнату, схватила учебник и с силой швырнула его на диван. "Я больше не могу!
– в отчаянии подумала она.
– Сколько же это будет продолжаться? Если бы кто-нибудь захотел на мне жениться, я бы вышла замуж за первого встречного, только бы меня увели из этого дома, только бы больше не жить с ним. Хотя он и не позволит мне выйти замуж за первого встречного. Я ведь даже познакомиться ни с кем не могу, он надзирает за каждым моим шагом. Господи, где взять силы, чтобы это вытерпеть?"

Она добросовестно выполнила пять упражнений на грамматику и составила второй вариант рассказа на тему "История строительства Кельнского собора". Собственно, составить-то нужно было только один вариант, но она уже сделала это вчера. Что ж, навыки так навыки, все равно в кино ее не пустили, а просто сидеть в своей комнате и читать - опасно, отец имеет приятное обыкновение периодически заходить и проверять, чем она занимается. И если он велел заниматься немецким, то отступать от выполнения указаний - себе дороже выйдет. Во всем этом есть только один плюс: после окончания курсов она действительно будет свободно владеть языком. Тогда отец, как и обещал, начнет привлекать ее в качестве переводчика на переговорах, а когда приезжают иностранные партнеры, то с ними и в рестораны ходить надо, и культурную программу им обеспечивать. Хоть какое-то разнообразие наступит в ее унылой серой жизни. А может быть, отец и в деловые поездки начнет ее брать, у него много партнеров по бизнесу в Германии, Швейцарии и Австрии, где говорят по-немецки.

Приступ злости на отца прошел довольно быстро, и уже через некоторое время Женя с таким удовольствием корпела над учебником и словарями, что даже не услышала звонка в дверь. Очнулась она только тогда, когда отец заглянул к ней и сказал:

–  Евгения, к нам пришли.

Женя вскочила и бросила испуганный взгляд в зеркало, висевшее на стене. Волосы заплетены в косу, чистое, без макияжа, лицо, мешковатые брюки от спортивного костюма, старая застиранная футболка. Боже мой, идиотка! Как же она не подумала об этом? Ведь Сергей Кузьмич видел ее совсем в другом виде, с другой прической, с накрашенными глазами. И что он увидит сейчас? Кошмар! Увидит, рот откроет от изумления, а потом начнет вслух удивляться, насколько по-другому она выглядит. Отец обязательно прицепится, потребует объяснений, станет орать на нее в присутствии постороннего милиционера... Стыдобища. Как будто ей пять лет. Когда же он поймет, что она взрослая и что с ней нельзя так обращаться? Что же делать?

–  Евгения!

В голосе отца Женя уловила закипающее раздражение.

–  Мы долго будем тебя ждать?

Она вышла из своей комнаты и прошла в гостиную. Отец, Сергей Кузьмич и... Говорят, что иногда земля уходит из-под ног. А иногда небо обрушивается. Еще говорят, что сердце обрывается. Но все эти катаклизмы показались Жене Рубцовой сущей ерундой по сравнению с шоком, который она испытала. Кроме отца и Сергея Кузьмича, в комнате находился еще один человек. Ее ожившая мечта. Тот Прекрасный принц, который снился ей еще с тех пор, когда она читала детские сказки. Она никогда не думала, что на свете бывают такие красивые мужчины. А она стоит перед ним в нелепых спортивных брюках, ядовито-зеленых с дурацкими синими полосами, в старой вылинявшей футболке и с детской косичкой. Никогда теперь этот Принц не сможет воспринимать ее всерьез. Судьба дала ей единственный шанс, а она так бездарно его проворонила. Впрочем, ее вины тут нет, даже если бы она захотела хорошо выглядеть, она все равно не смогла бы этого сделать, когда отец дома. Это он, он во всем виноват, он разрушил всю ее жизнь!