Когда боги смеются

–  Ну что ж, теперь давайте пройдемся по маршруту, которым вы возвращались во вторник, - попросил Миша.

–  Так во вторник я ее на машине привез, я же вам говорил.

–  Да, я помню. Значит, в девять часов Алена закончила работу в салоне. Так?

–  Так.

–  Вы подъехали к салону ровно в девять?

–  Минут десять десятого.

–  Она вас уже ждала?

–  Нет, мне пришлось ждать. Понимаете, ей очень трудно рассчитать время, последнего клиента записывают на восемь часов, а сколько с ним придется возиться, угадать невозможно. Бывает, что без четверти девять она уже свободна, а бывает, и до половины десятого приходится работать.

–  То есть вы подъехали, остановились и ждали, - уточнил Доценко.

–  Ну да.

–  Внутрь не заходили?

–  А зачем? Что мне там делать?

–  Ну не знаю, сказать ей, что вы приехали, например.

–  Она меня и так видела, ее кресло как раз возле окна. Я остановился, она мне помахала и улыбнулась. Она в это время клиента уже досушивала.

–  Понятно. Поехали к салону, на месте посмотрим.

И опять все сначала. С какой стороны подъехал, где встал, куда смотрел, кто выходил из салона, кто проходил мимо. Какие машины стояли рядом, не поехала ли какая-то из них следом за ними, не тронулась ли сразу, когда Алена вышла на улицу. Ничего вразумительного Доценко не услышал.

–  И куда вы поехали отсюда?

–  Ужинать. А потом я отвез Алену домой.

–  Остановили машину у самого подъезда?

–  Нет, там все было забито машинами, подъехать невозможно.

Доценко поднял голову и с тоской посмотрел на небо. Шестой час. Он терзает этого мальчишку с двенадцати часов дня, насквозь промокшего, без перерыва, без еды и питья. В облаках ни малейшего просвета, никакой надежды на то, что дождь скоро кончится. Кажется, он не кончится вообще никогда. Так и будет моросить, моросить, моросить... До самой пенсии.

–  Алик, нам с вами остался последний рывок. Я понимаю, вы устали, промокли, вы голодны. Но уделите мне еще час. Давайте заскочим куда-нибудь, съедим по гамбургеру, попьем чего-нибудь горячего, и поедем снова к дому Алены.

Алик молча кивнул и завел двигатель. Проехав метров двести, остановил машину возле "Макдоналдса". В ресторане они взяли по биг-маку с жареной картошкой и по стакану горячего кофе, изголодавшийся Доценко прихватил для себя еще сладкий пирожок с вишней.

–  Давайте поедим в машине, - предложил Алик и, поймав удивленный взгляд Доценко, пояснил: - Здесь курить нельзя.

Биг-мак показался Михаилу безвкусным, пирожок - слишком сладким, кофе холодным, но Миша знал, что к качеству самих продуктов это никакого отношения не имеет. Дело в нем самом, в его усталости, в его злости на самого себя за бездарно потраченный день и за то, что пришлось истязать вопросами и таскать по городу этого мальчика, на которого только сегодня утром обрушилось такое горе. Но откладывать разговор с ним было нельзя, вечером группа "Би-Би-Си" опять выступает, и к этому времени нужна информация. А ее нет как нет.

Перед домом, где жила Алена Гребнева, машин было много, и Миша подумал, что часа через два-три, когда вернутся домой с работы все автовладельцы, тут не только припарковаться, но и пешком пройти будет нелегко. Дом был длинным, десятиподъездным, Алена жила в четвертом подъезде, а остановился Алик перед седьмым.

–  Вот здесь я встал, дальше было не проехать, - пояснил он.

–  Алена вышла из машины и пошла к подъезду одна?

–  Нет, мы вышли вместе. Я всегда входил с ней в подъезд и ждал, пока она не сядет в лифт.

И опять: какая машина стояла впереди вашей, какая - рядом, какая - сзади, кто шел навстречу, выходил ли кто-нибудь из подъездов, мимо которых вы шли, входил ли в них кто-нибудь.

–  Алена с кем-то поздоровалась, но он никуда не входил и не выходил.

–  Он шел мимо?
– насторожившись, уточнил Доценко.

–  Я не заметил, чтобы он шел мимо. Мне кажется, он просто стоял.

–  Кто-то из соседей?

–  Да что-то вроде того. Я спросил, конечно, кто это, Алена сказала, что он у нее недавно стригся, а живет где-то неподалеку. В соседнем доме, что ли. Или в соседнем подъезде. Я не углублялся.

Мишу передернуло от озноба, он вдруг почувствовал, что матерчатая куртка промокла до нитки. Есть свидетель! Наконец-то! От Алика толку - что от козла молока, он ничего вокруг себя не видит, никого не замечает, с таким только под гипнозом работать можно. Но если есть человек, который имеет обыкновение прогуливаться поздно вечером в этом районе, то, может быть, он окажется совсем другим, как раз таким, которые стремятся все знать и во все сунуть свой нос. И если Фанат подкарауливал Алену возле ее дома, то такой любознательный свидетель его наверняка не пропустил. Его показания будут хорошим подспорьем к тому портрету, который нарисовала Женя Рубцова.

–  Как выглядел этот человек?

Алик пожал плечами.

–  Я не видел, было темно, здесь фонарей нет. И потом, он стоял вон там, где деревья. Да вообще-то, если честно, я на него и не посмотрел. Просто услышал, как Алена говорит: "Добрый вечер. Опять гуляем?"

–  А он что ответил?

–  "Да, вышел проветриться". Я голову повернул, вижу - вроде фигура какая-то рядом с деревьями, но Алена уже код набрала и дверь открыла, я с ней вместе вошел. Вот и все.

–  А когда вышли, этот человек все еще стоял?

–  Я не посмотрел.

–  Ясно. И больше Алена ничего про него не рассказала? Как его зовут, где живет, чем занимается?

–  Михаил Александрович, вы же сами мне говорили, что, если человек не может определить время, ему надо вспомнить, что и как он делал. Ну подумайте сами, сколько могло пройти времени с момента, когда мы вошли в подъезд, до момента, когда Алена вошла в лифт? Меньше минуты. Я спросил, кто это, она ответила, что это ее клиент, который живет где-то рядом. Мы поцеловались, двери лифта открылись. Все. Что вы еще от меня хотите?

Миша подумал, что он больше не хочет ничего. Ни конкретно от Алика, ни вообще. Он так устал и продрог, что у него даже все желания пропали.

* * *

Ровно в семнадцать ноль-ноль Настя Каменская вошла в кабинет к Гордееву и положила перед ним листок с отпечатанным на компьютере текстом. Виктор Алексеевич потянулся за очками, но, прежде чем водрузить их на нос, спросил:

–  Это что?

–  Завизируйте, пожалуйста. Это задание на видеосъемку в клубе "Селена".