Когда боги смеются

* * *

Обедать Женя обычно ходила вместе с другими сотрудниками в расположенное неподалеку кафе. Сегодня обед затянулся чуть дольше обычного, у Кати из отдела маркетинга был день рождения, и она заказала на всех шампанское и десерт.

Вернувшись в приемную. Женя собралась закончить перевод составленного отцом проекта контракта с русского на немецкий. Она уже включила компьютер, раскрыла перед собой специальные словари, когда загорелась кнопка - отец требовал зайти.

Женя вошла в кабинет отца с блокнотом и ручкой в руках - идеальная секретарша, воплощенная сдержанность и исполнительность.

–  Мне звонили из милиции, - сухо сказал отец, не отрываясь от бумаг. Этот человек тебя больше не побеспокоит. Он мертв.

–  Как это мертв? Его убили?

–  Совершенно верно.

–  Кто? Милиционеры?

–  Этого я не знаю. Мне только сообщили, что его нашли и что он убит. Можешь быть свободна.

Убит... Убит... И Игорь больше никогда не позвонит ей. И не попросит о помощи. И не позовет смотреть очередную пленку. Ояа больше его не увидит. Ну что ж, значит, время пришло.

Усевшись за свой стол. Женя достала из сумки маленькую записную книжечку и нашла телефон Лесникова. "Только бы он был на месте, - мысленно молила она.
– Только бы взял трубку".

–  Слушаю вас, - раздался его голос, и Женя снова, как и в первый раз, когда он ей позвонил, почувствовала, как запылали щеки.

–  Игорь Валентинович, это Женя Рубцова.

–  Да, Женечка, слушаю вас внимательно. Вы уже знаете, какие у нас новости?

–  Знаю, мне папа сказал. Игорь Валентинович, мне нужно с вами встретиться. Это очень важно и очень срочно.

Глава 21

С фотографии на Настю смотрело лицо, не имеющее ничего общего с композиционным портретом, составленным со слов Жени Рубцовой. И никакой он не блондин, и глаза у него не голубые, и роста он небольшого. Настя хорошо знала этот феномен, еще в детстве она смеялась, отдыхая с родителями на Черноморском побережье Грузии, когда слышала, как местные ловеласы окликали шатенок: "Эй, блондинка!" Для них, смуглых, жгуче-черноволосых, все девушки славянского типа казались блондинками. И с ростом все понятно. Женя невысокая, и любой, кто выше, кажется ей огромным. А что до глаз, то она их просто не рассмотрела. Странно, конечно, что во время составления портрета этого не учли, ведь это основы, азы криминалистики. Впрочем, возможно, что и учитывали, задавали Жене множество уточняющих вопросов, но она...

Настя смотрела на цветную фотографию Кирилла Ярового и припоминала все, что рассказал ей Игорь Лесников о Жене Рубцовой.

Ее отец после окончания института был направлен как молодой специалист в глухую провинцию, где честно отработал положенные три года. В течение этих трех лет он периодически встречался с местной красавицей, не имея в виду ничего серьезного. Да и девушка к серьезным намерениям как-то не располагала, была веселой и беззаботной, охотно выпивала вместе с Рубцовым (и не с ним одним), бегала на танцульки и уходила оттуда каждый раз с новым кавалером, о замужестве речь не заводила. Одним словом, Рубцова все устраивало. Через три года он вернулся в Москву, а еще через два случайно узнал, что девушка родила от него ребенка. Рубцов немедленно отправился к ней, горя благородным намерением убедиться в том, что ребенок действительно от него и в случае положительного ответа решить вопрос об оказании молодой матери материальной помощи. Жениться на ней он не собирался, но и отказываться от отцовства в его намерения не входило.

То, что он увидел, прибыв в тот провинциальный городок, повергло Рубцова в ужас. За два года писаная красавица превратилась в толстую испитую бабищу, опустившуюся, с выбитыми зубами и постоянными синяками на лице. Полуторагодовалая девочка в грязном, покрытом пятнами платьице копошилась в углу запущенной неприбранной комнаты, бросая на Рубцова взгляды, полные страха и злобы. Он не колебался ни секунды, немедленно побежал в милицию к участковому, выяснил, что и как нужно делать, где и какие бумаги оформлять, к кому идти с документами, а к кому - с подношением в целях быстрейшего рассмотрения дела. На его счастье, при получении свидетельства о рождении ребенка мать указала на Рубцова как на отца, и его имя было вписано в свидетельство, что существенно облегчило решение проблемы.

Через некоторое время Рубцов вернулся в Москву с дочерью. Его собственные родители к тому времени уже скончались, но где-то в Калинине жила двоюродная тетка по линии матери, которую новоявленный отец и попросил переехать к нему. Тетя Рая, или просто Раечка, как ее все называли за веселый дружелюбный нрав, немедленно кинулась на помощь к племяннику, которого не видела несколько лет, с похорон его матери, и взяла на себя все заботы о девочке Женечке, а заодно и по хозяйству в целом. Раечка не одобряла жестких методов воспитания, которые проводил в жизнь ее племянник, но спорить с ним не смела, а возможно, и не хотела, предпочитая делать все по-своему, но потихоньку, исподтишка. Она разрешала Женечке многое из того, что запрещал суровый отец, но тайком, так, чтобы он не узнал. "Зачем папу расстраивать?

– говорила она.
– Пусть он думает, что мы его слушаемся. Папа много работает, он устает, так пусть хоть дома расслабляется и не нервничает". Разумеется, были запреты, которые не могла преодолеть даже добросердечная Раечка, например, запрет покупать для девочки дорогую одежду или дорогие игрушки, не говоря уж об украшениях. Зато с благословения родственницы, всегда готовой на невинную ложь, можно было ходить днем с подружками в кино, приводить их к себе в гости и пить чай с восхитительным домашним печеньем.

Раечка умерла год тому назад. И с этого момента девочка оказалась запертой в строгих правилах, введенных отцом, как в тюрьме. Отец безумно боялся, что легкомысленное отношение к жизни, любовь к мужчинам и тяга к алкоголю передадутся его дочери по наследству, не скрывал от Жени своих опасений и следил за ее поведением тщательнее, чем биолог-экспериментатор следил бы под микроскопом за делением клетки. К девятнадцати годам в жизни Жени Рубцовой не было ни одной романтической истории, она не встречалась с мальчиками и ни разу не целовалась, и все ее представления об окружающем мире были почерпнуты либо из книг и фильмов, либо из собственного опыта, который стараниями отца был весьма скудным и жестко отрегулированным: школа, работа (под его приглядом) и курсы немецкого языка.

И вдруг появляется некий молодой человек, который обращает на Женю внимание, провожает ее до самого дома, боясь подойти близко, смотрит на нее восторженными глазами, а потом пишет ей письма. Кто он в ее представлении? Разумеется, самый лучший, самый красивый, самый чудесный. Разумеется, он похож на тех романтических героев, которых она видела на экране или о которых читала в книгах. И точно так же разумеется, что ни при каких условиях он не может быть маленьким, узкоплечим и некрасивым.

"Она его выдумала, - с грустью констатировала Настя.
– Видела одно, но хотела видеть совсем другое. И запомнила не то, что было на самом деле, а то, что ей хотелось видеть и запомнить. И никакие криминалисты ничего бы с этим не сделали, тут нужен не криминалист, а психоаналитик. Какая же я дура! Ведь Лесников рассказал мне эту историю с самого начала, еще до того, как Женю в первый раз отправили в лабораторию. Я должна была сообразить, что в ее голове все исказилось до неузнаваемости. Я должна была, ведь я женщина, как же я могла не подумать об этом!"

Настя вытащила из папки ксерокопии писем, полученных Женей от загадочного поклонника, и некоторых бумаг, изъятых в квартире Ярового и написанных его рукой. Конечно, последнее слово за экспертами, но ей и без всякой экспертизы видно, что почерк один и тот же. Интересно, как отреагировала бы Женя Рубцова, если положить перед ней фотографию

Кирилла и сказать, что это и есть тот самый высокий голубоглазый блондин? Наверное, не поверила бы и юношу на снимке не узнала бы даже под угрозой расстрела. Этот реальный образ был вычеркнут из ее памяти еще в тот момент, когда она впервые поймала на себе его заинтересованный и восхищенный взгляд. К тому времени, когда девушка в последний раз увидела его возле своего дома, он уже был широкоплечим светловолосым красавцем. Таким и остался. Девочка, которая не пьет и не курит, не водит опасных знакомств и не посещает места, где такие знакомства могут состояться. Девочка, расходы которой жестко ограничены принципом: ты не можешь иметь ничего сверх минимально необходимого, если ты сама на это не заработала. Девочка, насильно вырванная из жизни и посаженная в тесную клетку, не имеющая представления о том, как должны складываться отношения междулюдьми, ибо круг общения ее узок и однообразен. Девочка, которую оберегают от реальных проблем и которая в силу этого не умеет этих проблем видеть и тем более их решать. Две стороны одной медали. Папа-Рубцов, вероятно, забыл о том, что у каждой медали две стороны, он хотел в нарушение общепринятых законов создать медаль, у которой будет только одна сторона, он хотел абсолютного выигрыша и проиграл, потому что законы нарушать нельзя. Боги могут над тобой жестоко посмеяться.