Когда гаснут звезды

— Тот монстр, который похитил ее, все еще где-то там, — говорит Трой с силой, как будто он вообще меня не слышал. — Вы позволили ему уйти. Что это за некомпетентность?

— Послушайте, наш шериф занимается этим, и ФБР тоже. Описание его внешности и отличительных черт разошлось по всем постам, на север и юг, через границы штатов, если потребуется, на Луну. Мы найдем его.

Лицо Троя стало лавандовым, когда он выпускает пар. Я вижу, что ему нужно кого-то обвинить, но с меня хватит.

— Если вы не можете взять себя в руки, вам придется остаться снаружи. Я не шучу. Ваша дочь прошла через ад. Вы это понимаете?

В его глазах вспыхивает чистое презрение.

— Как вы смеете?

— Трой. — Голос Эмили неожиданно тверд.

Его челюсти сжимаются, полные узлов, которые, возможно, никогда полностью не освободятся. Его вина осталась без внимания. Все то, что он сделал, но за что никогда не попросит прощения. Но, наконец, он неохотно отступает назад, прекращая спор.

* * *

Когда мне приходит время начать свой первый опрос Кэмерон, я оставляю реверансы одному из помощников Уилла, который может ответить на любые вопросы, которые у них еще могут возникнуть, и направляюсь в комнату Кэмерон. По дороге я вижу, как Гектор спорит с медсестрой, пытаясь получить информацию о своей сестре. Его ботинки все еще покрыты запекшейся грязью, а на его лицо страшно смотреть, охваченное всеми эмоциями.

— Все в порядке, — говорю я медсестре, чтобы она знала, что я справлюсь.

— Где она? — спрашивает он, как только она уходит.

— Просто присядь на минутку.

Глаза Гектора устремляются мимо меня, сканируя вверх и вниз по коридору, как будто он не может сосредоточиться ни на чем, кроме Кэмерон. Он привез сюда свою сестру, нес ее на руках, пока его руки не заныли от усталости, но теперь он снова чужой. Никто, кроме меня, не знает, кто он такой.

— Как ты оказался в лесу, Гектор? Я была очень шокирована, увидев тебя там.

— В последнее время я схожу с ума, не зная, как помочь. Я был в своей машине напротив офиса шерифа, когда увидел, как все патрульные машины загорелись и помчались из города. Поэтому я последовал за вами. Я думаю, это не круто, но все получилось хорошо, верно? Я добрался до нее вовремя.

— Да, — говорю я, точно зная, как много значат эти слова. — Она через многое прошла, но все могло быть намного хуже. Ее ребра сильно ушиблены, и у нее порваны связки в плече. Ей понадобится операция, но я уверена, что она прекрасно выкарабкается. Она боец, верно?

Он кивает, а затем его зрачки сужаются до острых точек.

— Он… причинил ей боль?

По тому, как он давит на это слово, как он не может заставить себя сказать то, что он имеет в виду, я знаю, что он спрашивает, была ли Кэмерон изнасилована. Я хотела бы, чтобы был какой-то способ избавить его от правды, но для этого уже слишком поздно. Все, что я могу сделать, это медленно кивнуть, в то время как его лицо сжимается. Грубая боль, переходящая в ярость, а затем в отчаяние.

— Что я могу для нее сделать? — спрашивает он с болью в голосе.

— О, Гектор. Мне так жаль. Прямо сейчас мы должны позволить врачам взять все на себя. Тебе придется набраться терпения, если сможешь. Процесс заживления будет для нее очень сложным. Но если ты действительно любишь свою сестру, а я знаю, что любишь, ты не будешь мешать или навязывать ей свои чувства. Однако со временем она должна узнать, кто ты такой. Ты хранишь все эти воспоминания. Ты можешь вернуть ей эту часть ее жизни.

Его глаза стекленеют, и он тяжело сглатывает.

— Тот парень, который похитил ее, он все еще на свободе.

— Так и есть. Но мы собираемся поймать его.

— Ты не можешь ожидать, что я просто буду сидеть здесь. — Он сжимает кулаки так сильно, что белеют костяшки пальцев. — Нет, пока он может появиться здесь или навредить кому-то еще.

— Он не может добраться до Камерона здесь. Мы выставили вооруженных полицейских возле ее комнаты, и никто не собирается оставлять ее без защиты ни на минуту. Я обещаю тебе это.

Он просто сидит там, и все его тело, кажется, дергает. Я понимаю, что движет им сейчас: если он не предпримет каких-то действий, он развалится на части.

— Послушай, — говорю я. — Как ты думаешь, ты мог бы оказать мне услугу? Моя собака в офисе шерифа в Мендосино. Можешь ли ты найти ее и убедиться, что у нее есть еда и вода, и привести ее сюда для меня?

— О. — Некоторая тяжесть уходит из его глаз, когда он садится прямее. — Да. Я определенно могу это сделать.

* * *

Когда я открываю дверь в комнату Кэмерон, жалюзи и занавески для уединения задернуты. В своей постели Кэмерон сидит, опираясь на подушки, подтянув колени под одеялом, как будто пытается стать меньше, в то время как медсестра промывает рваные раны на ее руках и запястьях. Лента-бабочка отмечает ее правую скулу и центр подбородка, где ей наложили швы. Несмотря на все это — раны и синяки, невидимые и прочие — она прекрасна. Она жива.

Кэмерон смотрит на меня.

— Тебя зовут Анна, — говорит она слабым голосом.

— Верно. — Я подхожу ближе. — Анна Харт.

Она закрывает глаза и снова открывает их.

— Ты спасла мне жизнь.

Медсестра переводит взгляд с одного на другого, регистрируя эмоции.

— Я просто выйду на минутку. Я скоро вернусь.

Когда она уходит, я сажусь на стул, который она занимала, всего в нескольких дюймах от изголовья регулируемой кровати Кэмерон с мягкими белыми простынями.

— Ты спасла свою жизнь, — говорю я, и мое горло сжимается от чувства. — Ты сделала все.

Она неуверенно смотрит на меня, как будто тоже может заплакать.

— Спасибо, — говорит она тихим голосом.

— Ты через многое прошла, но мне придется задать тебе всего несколько вопросов. Ты знаешь, кто тебя похитил? Ты бы узнала его на фотографии?

Она отводит взгляд.

— Ты можешь рассказать мне, что случилось, Кэмерон?

Она качает головой, все еще глядя в стену.

— У тебя есть какие-нибудь идеи, куда он может пойти?

Нет ответа.

— Я знаю, что это тяжело для тебя. Но это действительно важно, если мы собираемся остановить его.