Когда не приходит весна

Тяжелая антирадиационная дверь сама захлопнулась. В баре оказалось многолюдно и душно. Все столики были заняты, но у стойки призывно пустовала пара стульев. Я тяжко взгромоздился на них, подтягивая свой «свинцовый» плащ, который прямыми складками свисал до пола. Яркие ряды бутылок, в которые добавляли красители вместо напитков, создавая привлекательную ширму для выпивох, заставляли глаза разбегаться. Чуть выше белели недосягаемые натуральные чистые спирты.

Я спросил темного пива с идентичными натуральным ароматизаторами, на искусственной основе. Вообще обычно я брал светлое, оно было менее крепким и дорогим, но более вкусным. В тот вечер я почему-то изменил привычке.

Бармен поставил передо мной на заплеванную, залакированную стойку пенящийся бокал. Я начал неспешно попивать прохладный прогорклый напиток.

Стул рядом со мной легко качнулся. Кто-то сел. Я мельком глянул и тут же стал смотреть в плоский экран на соревнования по плеванию жвачкой. Моей соседкой оказалась высокая темноволосая женщина, одетая в горную куртку с меховым воротником и капюшоном. Такие куртки считаются самыми дорогими, в них применяют гибкие антирадиационные материалы, они герметичны и подогрев там работает всегда исправно.

Я сформулировал для себя чёткое правило за несколько лет походов по кабакам – никогда не заговаривать с соседями. Троих моих знакомых после таких бесед исполосовали лазерным ножом, двоих забрала Служба безопасности, один умер от остановки сердца. Все «застольные друзья» были случайными людьми в моей жизни, и мужчины, и женщины. Последние вели себя обычно слишком доступно и были проститутками либо нищими курсистками. Иногда попадались стареющие незамужние девы, которым хотелось убежать от одиночества хотя бы на одну, субботнюю ночь. Мужчины в кабаках обычно собирались из числа бедных клерков, как и я, чьи амбиции часто раздвигали стены тесных баров и перли наружу, предварительно пройдя через мои уши, либо это были косноязычные рабочие с полуавтоматических заводов, пилоты таксолётов, остановившиеся на нашем участке. От них воняло сушено-соленой синтетической ставридкой, копчёными полосатиками или заморскими кальмарами. Они мямлили жирными губами что-то о Трассах, грузах, накладных, жене-молодухе, боях в ущельях Андагара и миллионах других проблем обывателей, на которые так щедр наш маленький мирок.

Мне быстро надоедали подобные монологи, я старался принимать в них минимальное участие, утыкаясь в свой бокал и махом осушая его. Я очень сочувствовал всем этим людям, понимал их проблемы, поскольку раньше и сам бесцеремонно заговаривал с собутыльниками, жалуясь на работу, женщин, политику и экономику. Но довольно скоро такая черта моего характера исчезла. Лишь изредка, если я выпивал очень много, мною овладевало неодолимое желание и я начинал вызывать по спутник-связи своих бывших, признаваться им в любви и предлагать поехать ко мне.

Женщина рядом заказала «Синтетик-мартини» с яблочным ароматом и принялась смаковать его. Я допил мутную жижу на дне своего бокала и попросил повторить. Становилось чудовищно душно, я чувствовал, что пьянею быстрее обычного, но решил не обращать особого внимания на такие мелочи. Соседка испросила сигарет и жадно втянула ментоловый дым. После она улыбнулась и посмотрела на меня. Я вздохнул мысленно: «Начинается!», но мило улыбнулся ей в ответ и развернул корпус на 45 градусов, давая понять, что я не прочь пообщаться.

– Добрый вечер!

– Добрый.

– Я вам не помешала?

– Нисколько, я рад пообщаться с вами!

Она стряхнула пепел:

– Что-то я вас раньше здесь не встречала.

– Ничего удивительно, сегодня первый вечер, который я провожу здесь.

– Вы – житель участка 2-бис?

– Да.

– Странно, что вы впервые здесь, ведь это лучший бар на участке! Вам нравится?

Конец ознакомительного фрагмента.