Когда ночи мало

Стоя в очереди в кассу, с йогуртом в одной руке и бананом в другой, Эли усмотрела Джареда, сидящего за столом в дальнем углу. Медсестра, которую она не знала, шла с подносом в его направлении.

Смотри в сторону.

Ничего подобного.

Она смотрела на него с болезненным любопытством, удивившись, что Джаред помотал головой, когда медсестра собралась отодвинуть стул напротив него, чтобы сесть. После короткой беседы она ушла за другой столик и, усевшись там, яростно что-то зашептала шести женщинам, сгрудившимся вокруг нее.

Ничуть не взволнованный этим происшествием, Джаред вернулся к чтению своего журнала. Сердце Эли подпрыгнуло. Для нее не должно было иметь значения то, что он отшивает других женщин, но для нее это значение имело. Эли не должна была все еще хотеть его, но она хотела. «Я не знаю, как все обернется в будущем. Но сейчас я здесь».

Эли уплатила кассиру и обнаружила, что идет к столику Джареда. Она не видела его с тех пор, как он держал ее в своих объятиях.

– Привет, – сказала она, добравшись до него.

Его глаза просияли.

– Как ты?

Мне грустно и одиноко. Я смущена. Напугана будущим.

Эли заставила себя улыбнуться.

– Ты прогоняешь любую компанию?

– Только не тебя. – Джаред наклонился к ней и понизил голос: – Я сказал той медсестре, что лучше ей не садиться со мной, потому что я встречаюсь кое с кем страшно ревнивым и не хочу иметь дело с негативными последствиями. Если ты сядешь за мой стол, и она, и все остальные женщины, которые сейчас болтают, поймут, что это ты.

Эли отодвинула стул и села.

– Через несколько месяцев, когда я стану толстой, с большим животом, они все равно будут о нас болтать. – Эли не собиралась широко оповещать общественность о том, кто является отцом ее ребенка, но и в секрете сохранить это ей не удастся.

Джаред положил локти на стол и наклонился вперед.

– Ты не будешь толстой. Ты будешь кругленькой и, я думаю, станешь еще красивей, чем сейчас.

Сладкие речи.

– У меня будут растяжки, распухшие лодыжки и отекшее лицо. Спина у меня будет болеть, мои груди распухнут, и я, вероятно, буду безостановочно жаловаться. Радуйся, что тебя здесь не будет, чтобы стать свидетелем этой трансформации.

Эли хотела показать, что относится к происходящему легко, что она не возражает, если он уедет. Но боль сверкнула в ее глазах.

– Я пытаюсь…

– Пожалуйста, не надо. – Эли перебила его. – Я не хочу, чтобы ты пытался что-то делать, чтобы облегчить мои заботы. Я хочу чистого разрыва. Только так я смогу с этим справиться. Черт. – Она посмотрела на часы. – Мне пора идти. – Девушка встала. – Меня ждет пациент в радиологии.

Джаред тоже встал.

– Я пройдусь с тобой.

– Нет.

Эли повернулась и заторопилась к лестнице. Взбираясь по ступенькам, она вспомнила нечастые, странные визиты ее отца, мужчины, которого она едва знала. «Ты помнишь папочку. Поцелуй его. Нет, ты не можешь уйти к Саре. Папочка приехал тебя навестить. И тебе лучше вести себя хорошо».

Пропущенные дни рождения. Нарушенные обещания. Израненные чувства. Эли не позволит ребенку пережить подобную судьбу. И она отказывалась жить, как ее мать, вцепившаяся в мужчину, который не любил ее. Джаред должен уехать. Это будет лучше для нее и для ее ребенка.

Вечером в пятницу Джаред подумал о том, как быстро пролетает рабочий день. Сидя у себя в кабинете за столом, он несколько минут обдумывал то хорошее и плохое, что произошло сегодня.

8:00. Получил письмо от своего адвоката. Сиси подписала бумаги о разводе.

9:00. Был на встрече с главврачом: попросили заменить доктора Розена, когда он покинет свой пост в марте.

9:03. Выяснилось, что к нему нет претензий у отдела по борьбе с наркотиками.

9:15. Чуть не упал в обморок, когда главврач сказал ему, что он уже знает об обвинениях в его адрес и уже поговорил с руководством отдела наркоконтроля о том, чтобы Джаред начал работать в больнице.

9:45. Помчался заполнять заявление в отдел кадров.

10:30. Позвонил агенту по недвижимости выяснить насчет дома, который он видел в Интернете. Назначил ему встречу после работы.

11:00. Пару минут наслаждался ощущением счастья.

Работа в городе: выглядит неплохо.

Дом в городе: работаю над этим.

Эли: все еще разговаривает с ним.

Это было начало.

11:45. Заметил первый разочарованный, недоверчивый взгляд коллеги.

13:00. Узнал, что новость о том, что у него были проблемы с наркоконтролем, теперь циркулирует по больнице. И между прочим, кое-кто из персонала стал поглядывать на него с подозрением. Похоже, никто не упомянул о том, что дело закрыто и у отдела наркоконтроля недостаточно улик, чтобы официально обвинить его. Что он невиновен, черт побери!

Это было как на той, предыдущей работе, – персонал осуждал его по слухам, не интересуясь узнать правду. Это раздражало, что люди так быстро готовы были признать в нем способность нарушить закон из-за того, что он женился на наркоманке.

Кто-то постучал ему в дверь. Тани позвала:

– Главврач на второй линии.

Вероятно, звонит, чтобы сообщить Джареду плохие новости.

«В свете неприятных слухов, циркулирующих среди персонала, мы считаем, что, взяв вас на работу, мы подорвем здоровую рабочую обстановку в реанимации».

– Скажи ему, что я перезвоню.

В следующие два часа Джаред погрузился в работу, игнорируя взгляды, разговоры шепотом и неожиданную тишину, когда он входил в комнату. Каждая кровать в реанимации была занята пациентом. Как только он отпускал одного, въезжала каталка, менялись простыни, и привозили следующего. Эта гонка занимала его ум.

Где-то около трех часов Тани сказала:

– Главврач звонил снова, а ланч в вашем кабинете.

– У меня сейчас нет времени поесть. – Джаред вручил Тани папку. – Смотровая три, кровать два, нуждается в рентгене левого дистального радиуса.

– Понадобится время, – сказала Тани, направляясь в указанную смотровую. – Я позвоню в радиологию.

– Я должен…

Когда он сделал движение, чтобы отойти, Тани потянулась и схватила его за руку.

– Эли ждет уже около часа.

Эли? Земля поехала у него из-под ног. Он был так занят собой и своей работой, что совершенно забыл об Эли. Тупица. Его сердце учащенно забилось. Слышала ли она? Ну конечно слышала. Пришла ли она сказать, что расстается с ним, потому что он был с ней нечестен? Снова? Станет ли на его сторону или предоставит ему выкарабкиваться самому, как сделали его мать и Сиси? Поверит ли она, что его обвинили по ошибке, или посмотрит на него с отвращением, как остальная часть персонала? Использует ли это, чтобы оттолкнуть его, исключить из своей жизни ради лучшего?