Когда она жаждет
Шрифт:
— Ты должна быть благодарна за то, что я показываю тебе это. Ты должна быть благодарна, что я все еще хочу тебя вернуть.
— Почему? Почему ты все еще хочешь меня?
— Потому что я поставил все на карту, когда начал встречаться с тобой. Ты знаешь, как моя семья предостерегала меня от тебя? Что они говорили мне о твоем отце? О твоей матери? Я, наверное, знаю о преступлениях твоей семьи больше, чем ты.
Мое зрение затуманивается. — Моя мать? Не впутывай ее в это.
— Твоя мать не так невинна, как ты думаешь. Она помогала твоему отцу.
— О чем ты говоришь?
— Когда она была
Кабинет начинает вращаться.
— Ты полон дерьма, — задыхаюсь я.
Бретт подходит ближе.
— Нет. Каждое мое слово — правда. Моя семья предостерегала меня от тебя, а я игнорировал их, потому что был влюблен в тебя. Мне нравилось, что ты не похожа на других девушек. Тебя не впечатляло мое богатство, хотя у тебя не было денег, и ты всегда держала голову прямо. Я сказал отцу, что хочу иметь такую женщину, как ты, в качестве матери для своих детей. И до сих пор хочу. Я собираюсь доказать, что моя семья ошибалась на твой счет.
Ненависть бежит по моим венам, как огонь. — Все это ради того, чтобы сохранить свою гордость? Чтобы сохранить лицо?
Гнев превращает его выражение лица в нечто ужасное. — Да что с тобой такое? Ты предпочитаешь быть с преступником, а не со мной?
— Роуэн не преступник, — огрызаюсь я, сжимая пальцами фотографию, которую все еще держу в руках. — Я ухожу.
— Разве ты не хочешь услышать все, что я о нем узнал?
Но я позволяю двери захлопнуться за мной и выхожу из «Frostbite», как я знаю, в самый последний раз.
ГЛАВА 38
НЕРО
Я кладу ноги на кофейный столик и беру в руки книгу.
“La Vita Nuova” Данте.
За свою жизнь я перечитывал ее не один десяток раз, но каждый раз, перечитывая ее, я узнаю что-то новое. Это та книга, которая никогда не устаревает.
И сейчас, когда я читаю о первой встрече Данте с Беатриче, женщиной, которую он считал скорее божественной, чем человеческой, его слова поражают меня еще больше.
«Вот божество, более сильное, чем я, которое пришло, чтобы править мной».
Я понимаю, приятель.
Без Блейк в доме как-то не по себе.
Разве жалко, что я весь день только и делал, что смотрел, как проходит время, и ждал, когда закончится ее смена? Мы с Сандро дали компании выходной до конца недели, и я уже жалею об этом решении.
Я провожу пальцами по волосам. Когда я рядом с ней, мне хорошо. Я даже счастлив. Но когда я остаюсь один, где-то глубоко в груди вновь появляется ощущение пустоты.
Я не могу требовать, чтобы Блейк никогда не покидала меня, хотя она, кажется, была достаточно счастлива, чтобы провести весь вчерашний день в постели со мной.
Во время наших перерывов она изучала татуировки на моей груди и расспрашивала меня о том, что они означают. Я старался быть настолько правдивым, насколько мог, но в итоге все равно выдал ей кучу лжи.
Эта гребаная рыба. Многие в Cosa Nostra делают такую татуировку,
чтобы показать, что мы умеем держать язык за зубами. В мафии никто не делает татуировку, кричащую о верности той или иной семье, если только он не идиот, но символические изображения встречаются часто.Она снова и снова прорисовывала рыбу. Задерживаясь на ней. Меня беспокоило, что она не совсем верит в историю, которую я ей рассказал.
Моя последняя работа требовала от меня умения читать людей, и, судя по словам Блейк, глубоко внутри нее все еще есть что-то, что, похоже, знает, что мне нельзя полностью доверять.
Я должен быть благодарен, что у нее есть этот инстинкт. В конце концов, это правильно.
Как я могу рассчитывать на ее полное доверие, если есть часть меня, которая никогда не будет ей доступна? Часть, которую она никогда не узнает?
Это не должно иметь значения, но имеет.
Но если этот укус одиночества мне придется терпеть до конца жизни, чтобы сохранить ее, значит, так тому и быть.
Я читаю еще несколько страниц, но даже Данте сейчас мне не по душе. Мне не терпится увидеть Блейк.
К черту.
Я поднимаюсь на ноги и натягиваю куртку. Мы должны были встретиться в книжном магазине после ее смены, но я просто заберу ее с работы, и мы сможем поехать туда вместе. Когда я показал ей фотографии, которые прислал мне агент, она завизжала от восторга. Она была такой оживленной, какой я ее никогда не видел, ее глаза сияли от эмоций.
Моя грудь вздымается. Когда я перешел от желания получить от нее что-то к желанию дать ей все? Не знаю. Но видеть ее счастливой было даже лучше, чем поставить Бретта на место.
Когда я еду в Frostbite, идет мелкий снег, и хлопья падают на лобовое стекло. Я получаю сообщение от Сандро, что он привезет обои, которые я заказал для спальни наверху, той, в которую я планирую переселить Блейка и себя. Вид из окна лучше, и по утрам здесь больше света, что нравится Блейку.
Я отправляю ему быстрое голосовое сообщение, сообщая, что меня нет и что он может войти в дом со своим ключом.
На горизонте появляется Frostbite. Я заезжаю на парковку и оглядываюсь по сторонам.
Машины Блейк здесь нет. Неужели я ее пропустил? Она не должна выезжать еще минут десять. Может, она припарковалась сзади.
Когда я выхожу из машины, в глаза бросается знакомый силуэт, но это не Блейк.
Бретт стоит у входа в ресторан и курит сигарету. Его поза расслаблена, но глаза следят за каждым моим движением с такой силой, что меня передергивает.
Я подхожу к нему. — Блейк внутри?
Бретт затягивается сигаретой. — Ты разминулся с ней.
Чувство тревоги поселяется в моем желудке. Что-то в том, как он смотрит на меня, как говорит, вызывает тревожные сигналы в моем сознании.
Мне следовало просто позвонить Блейк, а не пытаться сделать ей сюрприз. Я поворачиваюсь, чтобы уйти.
— Роуэн, подожди.
В его голосе звучит странная нотка. Когда я оборачиваюсь, на его лице появляется не совсем правильная улыбка.
Он затягивается сигаретой. — Я всегда знал, что с тобой что-то не так. Когда ты купил Handy Heroes, я подумал, кто этот парень и откуда у него столько денег?