Когда падает небо 1

— Мне жаль, — сказал он тихо. — Прости меня, что я называл тебя… Что я говорил все те слова. Мне жаль, что я велел тебе убираться из дому и зарабатывать самому. Если бы не я, ты не связался бы с той компанией; если бы не я…

— Всё хорошо, пап, — вздохнул призрак. — Ты ни в чём не виноват, я клянусь тебе. А у меня, знаешь ли, было время всё обдумать и кое-что для себя решить… Ты правильно сделал, что сказал, что мне пора взрослеть. Ты правильно сделал, что перестал давать деньги. Если бы я мог дотянуться до себя из прошлого, я бы ему после той истории с украденной улиткой ещё и зубы выбил прямо в мозг, чтобы наверняка дошло… Но всё прожито, сделано, черта подведена. Одно скажу точно: ты ни в чём не виноват, я обещаю. Я сам поддался россказням о высокой оплате для магов и титулах для всех героев, сам решил покинуть вольные города. Просто… знаешь, наверное, каждый мальчишка, начитавшийся агиток на тему “умри или стань героем”, не очень задумывается о реальной перспективе этого “умри”. Хотя, возможно, это со мной только так было, кто знает… Я вот был уверен, что это моё призвание, в отличие от скучной артефакторики. Что смерть — это для других, но я-то точно выживу. Потому сначала я не писал, потому что ждал, когда же. А потом не писал, потому что оказалось, что всё совсем… не так, как я себе представлял. Потом я просто… не мог писать вам о таком.

Лео невольно передёрнуло от тона, которым было сказано это “не так”.

О да, он примерно представлял, что кроется за этим не таком. Сам на своей шкуре ощутил, насколько меняется ощущение некоторых вещей, если ты смотришь на них со стороны — и когда ты оказываешься непосредственно в них вовлечён.

— Ох, милый…

— Как ты…? Где? Мы могли бы пойти туда. Нам нужно поставить памятник и, не знаю…

— Искать там нечего, — отрезал он, — идти некуда.

— Хотя бы примерно. Милый, пожалуйста!

Он тяжело вздохнул.

— Один из городов-крепостей Шаккари, южная дорога. Я стоял в первом ряду, так что меня развеяло в пепел в первые же минуты… Вы не найдёте там ничего, правда. Только трава и дорога.

— Мы всё равно приедем туда…

— Пообещайте мне, что не поедете туда.

— Но…

— Да, я не вправе тут требовать обещаний, но всё же пообещайте мне, хорошо? Вам нечего ловить на тех дорогах, особенно сейчас, когда началось всё это… Безумие. Могилы не для мёртвых, а для живых, я обещаю вам это. Мне для покоя достаточно знать, что вы не сунетесь в неприятности, чтобы поклониться заросшей травой дороге у заброшенных остатков дурацкой крепости. Это не имеет смысла. Если вам правда важно попрощаться со мной, давайте прощаться сейчас. А потом… убирайтесь отсюда так быстро, как только возможно. Я чувствую, что нечто ужасное поднимается из долины. Оно несёт смерть. И просто поверьте: вам надо быть так далеко отсюда, как только возможно.

Что, ещё что-то поднимается из долины? Неужели в их весёлом кино о волшебной стране фей начинается новая, ещё более занимательная серия на тему лютого выживача?

С другой стороны, Лео такой поворот разговора был только на руку, потому что он, кажется, нашёл правильные слова.

— Эй, не хочу прерывать, — сказал он, — но если ты говоришь правду, парень, и хочешь, чтобы твои родители тут выжили, нам стоит помочь друг другу.

Взгляды всех присутствующих тотчас же обернулись к Лео. И вот совсем не сказать, чтобы были они добрыми.

— Ты кто такой? — резко спросил парень. — Хотя, я вижу… Драконоборец. И как же это ты выжил? И не надо ли мне поправить это упущение? Живым, знаешь ли, опасно разгуливать здесь…

Нет, ну правда?

Лайвры нахмурились.

— Драконоборец? Но…

Ну вот, отлично. Теперь неприятный секрет настоящего прошлого Лео стал известен, как минимум, присутствующим. И, какими бы адекватными в конечном итоге ни казались Лайвры, наивно было бы ждать понимающей и радостной реакции на него — это после всего-то, что случилось с Железной Долиной и с ними лично.

В таких обстоятельствах, если честно, никакой адекватности не хватит.

— А сам-то ты кто? — уточнил Лео не без раздражения. — Извини, конечно, но, судя по форме, мы служили одним и тем же хозяевам, просто в разное время. Или ты совсем не понимаешь, как это бывает? На зло — добро рассчитайся!

Парень едва заметно скривился, но Лисса, будучи, очевидно, ответственным загробным проводником, тут же вмешалась:

— Лео помог нам сбежать от драконоборцев. Именно он был тем, благодаря кому твои родители вообще дышат, так что придержи язык!

Лео благодарно на неё покосился, а после вернулся к интересующей его теме.

— Да, я был драконоборцем. Так получилось. Я уверен, что ты сам на своём опыте испытал, насколько легко в нечто подобное вляпаться — и насколько сложно потом выпутаться, — у парнишки даже хватило совести отвести взгляд. Уже что-то. — Но я не готов сейчас к дискуссиям по поводу особенностей армейских уставов, представлений противоборствующих сторон о том, кто прав, и прочих бесплотных обсуждений. Вообще не важно, кто тут прав, если и считать, что слово “прав” вообще применимо в таких вопросах по меркам исторического процесса… Мы не того масштаба фигуры, чтобы судить об этом, идёт? Нам неплохо было бы просто выжить. Потому что, из всех существующих и несуществующих правд, безусловная ценность человеческой жизни кажется мне наиболее убедительной.

Парень поморщился.

— Красиво излагаешь. Ты у нас, значит, сильно умный? И собираешься за красивыми словами спрятать тот факт, что ты просто убийца и мразь?

Лео вздохнул.

Ну да, это не Адион.

— Я — убийца и мразь, — после разговора с Адионом сказать это получилось на удивление легко и естественно. Этот эльф, сам того не желая (а может, и желая, кто его разберёт) — А ещё — трус, предатель и дезертир. Более того, ты не хуже меня знаешь, что скоро хоть что-то из перечисленного можно будет сказать чуть ли не про каждого второго, с той или иной точки зрения. А то и каждого первого. Особенность времени: ты всегда найдёшь, кого и в чём обвинить… Но, если ты действительно хочешь, чтобы твои родители выжили, ты поймёёшь, что я — твой лучший выбор союзника. Не потому что я плохой или хороший, а потому что нам обоим есть, кого спасать… Там, за границей этого мирка, столпились мертвецы, мои прошлые коллеги. И только другие мертвецы могут их отогнать, так сложилось. У меня есть Лисса… Но её недостаточно. Нас с ней недостаточно. Присоединишься к нам?

Госпожа Лайвр вскинулась.

— Ты! Во что ты пытаешься втянуть нашего мальчика? Он не должен больше драться, нет! Лучше мы умрём, чем его обидят!

“Твой мальчик уже и так мертвец, — подумал Лео раздражённо. — Кто его вообще может обидеть?!”

Но сказать это вслух он, конечно же, просто не осмелился. Довольно просто рассуждать о таких вещах, когда это не твоего пропавшего десять лет назад, а теперь вернувшегося ребёнка вербует бывший драконоборец…

— Я и так мёртв, мам, — сказал вдруг младший Лайвр хмуро. — И в словах этого драконоборца есть правда. Но нас двоих в любом случае будет недостаточно, так что…

— Потому нам нужны ещё, — кивнул Лео. — Пойдём со мной, и мы сможем привлечь больше желающих.

О том, что он, кажется, на полном серьёзе собирается возглавить отряд призраков, Лео предпочитал просто не задумываться. Хотя бы ради сохранения остатков собственного рассудка.

25

* * *

Очутившись в следующем мини-мирке, созданном призраком, в первый миг Лео вполне серьёзно решил, что у него поехала крыша.

Во второй момент по сердцу полоснуло острой болью узнавания, изрядно замешанной на шоке.

Эта картинка была знакома Лео до последней детали. О нет, не в том смысле, что он в конкретном месте бывал, но есть на этом свете пейзажи настолько узнаваемые, что их уловишь, так сказать, с первой ноты. Так и тут: потрескавшийся асфальт, ютящиеся домишки, которые вроде как собирались быть высотками, но в процессе что-то пошло не туда, огромное кукурузное поле на окраине, бросающее вызов несостоявшейся урбанизации, и гордый одинокий трактор, бросающий своим существованием вызов всем превратностям бытия.