Когда падают звезды

Но, знай девушка, какие мысли в этот момент роятся в голове мужчины, упала бы без посторонней "помощи". Следя за вернувшейся к своей привычной плавности движенья Майей, герцог вспоминал свой сон, и признавал перед собой, что совсем не прочь сейчас, его повторить. Но только в других декорациях, и в реальности.

– От виски, вы как всегда откажетесь?
– Дэррек закрыл дверь, прошел к бару.

На столике лежала корреспонденция, за которой он сюда и направлялся, но мысли о ней вылетели из головы. Майя положила туда же и книгу. Сверху лежало письмо от мисс Р. Смитт. Ей вспомнился рассказ Кэрри, значит она права, герцог не устоит перед просьбами прощения любовницы, а страдать от этого предстоит ее Соне. Ох, Витор, ну что же ты не делаешь ничего?

– Вы увидели там что-то интересное?
– Майя невольно водила пальцем по витиеватым буквам на конверте, имени отправителя. Услышав замечания, девушка отдернула руку, боясь быть облеченной в слишком явном любопытстве. Как он оказался за ее спиной, девушка не заметила.
– Посягаете на мою личную корреспонденцию?
– он наклонился непозволительно близко, от шепота, и его дыхания, по шее пошли мурашки.

Опять, она опять почувствовала эту опасность, заполненность комнаты им, желание сбежать, или хотя бы открыть дверь, но все, на что Майя сподобилась - обойдя герцога, села в кресло. Ведь и вправду обещала перевести, и не имеет значения, какие у него мотивы, она свою часть уговора исполнит.

Дэррек хмыкнул, побег - не лучшая тактика, но откуда об этом знать добыче?

– Вы теряете сноровку, прошлые мои маленькие поручения вы выполняли куда быстрее, а тут - такая маленькая книжечка, и что? Почему же так долго?
– он взял со столика оставленную там книгу, и проследовал к противоположному креслу, как всегда, когда они устраивали эти "дружеские посиделки". Она сидела на освещенной стороне комнаты, он в тени, это порядком надоедало ей, но в то же время и устраивало - иногда, она даже забывала, что ведет беседу с живим человеком. Его же, устраивало все, обозревательный пункт - отменный.

– Возникли сложности, мой язык - не идеален.

Она лукавила, к сожалению, Дэрреку еще не удалось убедиться в том, что и разговаривает она на нескольких языках бегло, но то, что читала без проблем - совершенно точно.

– А что идеально?
– она вскинула взгляд на собеседника, и снова вернулась к созерцанию одной из книжных полок.

– Я начну?
– она не собиралась вступать с ним в дискуссию о том, какой недостаток в ней она сама считает самым большим.

– Конечно.

Рассказ, как и обычно, получался насыщенным, логичным, последовательным. Дэррек заметил, что некоторые эпизоды, она упустила, совершенно точно сознательно, пытаясь обойти острые углы, и его "незнание языка", не позволяло ее хитрость открыть. Хоть и ему и ей было очевидно, что это не так. Предлог, под которым эти вечера они вели беседы, он хотел сохранить.

– Вам жалко ее?

Увлекшись рассказом, Майя постепенно снова расслабилась, нервозность прошла.

– Нет, она прожила полную жизнь, ощутила такой спектр эмоций, который не суждено испытать и за сотню лет.

– А как же женское счастье? Ведь его-то она не успела познать.

– Вы думаете?
– Майя набралась смелости настолько, что решилась даже на вопрос.
– Могу я кое-что спросить?

Герцог кивнул.

– Что такое, по-вашему, это женское счастье? Откуда мужчине знать, в чем оно?

У этой девушки в голове и вправду роятся смелые мысли, слишком смелые для ее положения... И ее состояния...

– Мужчина - вот и все женское счастье.

– Это вздор!
– Майя искренне возмутилась.
– Вот поэтому, мужчине и не понять женщину. Вы слишком большую роль определяете для себя в нашей жизни, - сама не понимая толком почему, Майя практически рассердилась на него. Такое его видение счастья для любой из них, сильно напоминало правду, но не сейчас, когда Майя пыталась убедить себя, что жизнь может быть наполнена и другим, другими чувствами, другими событиями.

– Да? Возможно, но тогда у меня к вам тоже будет один вопрос. Кто придумал называть двадцатилетних девушек старыми девами, а вот тридцатилетних мужчин - холостяками? Мужчины? Что-то подсказывает мне, что женщины.

– И что?
– сейчас, она вела себя как упрямый ребенок, впервые он видел ее такой, Майя растеряла остатки своей привычной робости, оказывается, эти глаза-топазы, могли блестеть еще и так.

– А то, что не из зависти к независимости двадцатилетних барышень, возникло такое прозвище.

– Почему нет? Кто же откажется от свободы от обязательств перед семьей, мужем, детьми и право на свободное плаванье в двадцать?

– Любая девушка, ваша сверстница.

– Нет, - Майя снова блеснула глазами в его сторону.

– Проверим?
– мужчина склонил голову, хитро улыбнувшись.

– Каким же образом?
– девушка, готовая сражаться за свою позицию и дальше, на эту улыбку не ответила.

– Например, можно сделать альтернативное предложение любой девушке, находящейся в моем доме в данный момент, и узнать, что же выберет она.

Теперь-то Майя улыбнулась в ответ, ведь почувствовала вкус победы.

– Почему вы смеетесь?

– Вы проиграете этот спор.

– Вы так уверенны?

– Совершенно, если девушку буду выбирать я, конечно.

– И кого же вы выберете, если не секрет?

– Себя, - она гордо вздернула подбородок, наверное, впервые за всю жизнь, она гордилась своим личным горем.

– И что же, вы откажетесь от возможности стать герцогиней, владелицей имений и просторов, посещать балы и рауты, ради того, чтоб бороздить просторы? Изобретать механизмы, позволяющие доставлять воду на второй этаж?

– Да. Я не выйду замуж, - пусть это звучало совсем не так рассудительно и воспитанно, как ее учила мама, но это была правда.

– Неожиданно слышать такое заявление от барышни, которой нет еще двадцати, без пяти минут графини. И почему же вы не выйдете замуж?

– Я не смогу ответить "да" человеку, которого не люблю.

Он смотрел на нее долго. Что же в этой девушке не так? Простая анибальт, каких сотни, человек без перспектив, но раньше, подобные ей его не задевали, а тут, она вызывала в нем столько эмоций. Иногда, бесила одним своим присутствием, иногда, сама того не зная, заставляла оглядываться, его тянуло к этой девочке и отталкивало одновременно.

– А было много предложений?
– издевался? Не совсем, просто хотел посмотреть, как же будет дальше распускаться этот цветок, какая грань блеснет следующей.

– Ни одного, на которое я ответила бы согласием, - она ведь не врала.

Последовала очередная немая пауза.

– Нет, все-таки мне не понять вашу логику, вы не сможете сказать "да" человеку, которого не любите?
– он снова усмехнулся, переспрашивая.

Майя кивнула.

– Почему в ваших светлых головах, живет эта глупая вера в какую-то эфемерную любовь. Что это? Вы никогда не задумывались о том, кто пишет книги, из которых вы черпаете эти глупости? Их пишут действительно старые девы, и знаете, откуда они берут все свои гениальные идеи? Из головы. То, во что вы верите - плод воображение больной женщины, не знающей и капли о предмете повести.