Когда придёт весна + бонусы

— Они эволюционируют.

— И что это значит? — напряженно поинтересовалась, переводя взгляд от одного к другому.

— Помнишь легенду? — спросил целитель, разворачиваясь ко мне всем корпусом и сцепив руки в замок. Я видела, как дрожали его пальцы, и размышляла о том, что ему снится ночами. Спит ли он вообще? Или, как и я, не может найти покоя ни днём, ни ночью. — После того как старший брат использовал зов, жители города, в числе которых был и средний брат, подчинились ему, но обращаться не стали.

— Они были скорее зомбированы или под внушением, — вставил Дарен, укладываясь на бок и опираясь головой о согнутую в локте руку. Со стороны мы, наверное, выглядели беззаботной компанией, которая наслаждалась пикником и вела ничего не значащие разговоры. — Набросились на перевёртыша, не давая тому подобраться к своему хозяину, но после смерти Цена вновь стали сами собой. А теперь вспомни, что было с тем магом в Затопках.

— Он перекинулся, — тихо ответила я, вспоминая длинный фиолетовый язык и лишённые радужки глаза. — За считанные минуты.

— Возможности первого возросли за эти десятилетия, как и сила его зова. Мало того, нам удалось выяснить, что внутри армии атханов есть своя иерархия: бойцы, так называемое пушечное мясо, командиры и две более древние и могущественные касты — поющие и ядовитые, — произнёс Эльяр. — Первые зазывают, подчиняют своим голосом и обращают, разрушая ауру. Вторые обходят амулеты и с помощью яда проникают в сознание.

— Так и было с Кучевым. Убить их очень сложно и очень почётно.

— Вот Зип и заработал себе на медаль, — тихо пробормотал целитель, отводя взгляд в сторону.

— Зип? — прошептала я. Страшная догадка пронеслась в голове. — Ты сказал Зип? Зип Отважный? Эльяр, не молчи… он что тоже?

— Три дня назад, — ответил за друга Дарен. — Попал в засаду. Мы все думали, гадали, почему он дал себя схватить, почему не активировал хлопушку.

— Говори уже, как есть. Мы все решили, что он струсил. Что не смог этого сделать, — отчеканил целитель и поджал губы. — Мы все ошиблись.

— Зип специально позволил подвести себя к ядовитым и только потом использовал хлопушку. Забрал с собой целых пять высших монстров. Их тела мы нашли чуть позже.

— Зип, — прошептала я потрясённо. — Боги, и Зип тоже.

— Истинный герой и продолжатель своего предка Бароса Отважного, — произнёс боевик.

— От всегда так хотел стать похожим на него, — у меня в голове не укладывалось, что и он покинул этот мир.

— И у него получилось. Даже больше.

— Боги, кто еще? — нервно произнесла я. — Милдрет, Адриэтт, Тарк?

— Все живы и относительно здоровы, — поспешил успокоить меня Дарен. — Солод сейчас в лечебнице, немного зацепило в последний раз. Адриэтт всё время с ним. Они собираются сходить в храм и заключить брак после того, как Тарка выпишут.

— Правда. Даже в эти страшные времена есть место для любви и для чувств. По сути, это единственное, что сейчас нас спасает и даёт силу бороться дальше. У Солода и Гранатовой был роман еще во время практики. А сейчас просто всё открылось.

— Может она его успокоит, а то после ссоры с отцом он совсем невменяемый, — добавил Эльяр. — Как узнал, что на самом деле его сестра обернулась совсем голову снесло.

— Она здесь.

— Что? — одновременно воскликнули они. Дарен даже приподнялся, недоверчиво глядя на меня.

— Она здесь со мной. Дамина Солод.

— Но старший Солод сказал, что она мертва, что он сам её убил, — не поверил Тайфун. — Тарк после этого и сорвался.

— Ошибся. Она выжила и сбежала. Дарен? — я взглянула на друга. — А Обсидиан? Почему ты ничего не рассказываешь о нём?

Они сразу стушевались и переглянулись. Сердце замерло от предчувствия беды. Неужели с ним что-то случилось?

— Дарен? Эльяр? Что с ним? Он жив?!

— Жив, — кивнул целитель.

— Просто как оказалось, не только у тебя были причины скрывать свою личность.

— И что это означает? — напряженно поинтересовалась я.

Внутри все замерло: «Живой… живой… Слава Богам, сердце не обмануло…»

— Помнишь, я тебе рассказывал, что, становясь одним из моранов, послушники отказываются от прошлого, родового имени и всего, что держало их.

Я хорошо помнила этот разговор, случившийся, казалось бы, в другой жизни.

— Обсидиан, — прошептала едва слышно.

Тёмная синева глаз, от которой сбивалось дыхание и учащался пульс. Да, это имя ему подходило, и я не представляла другого.

— Его настоящее имя Райан Тёрн, — припечатал меня новостью Эльяр. — Он двоюродный брат Императора по материнской линии.

— Генерал Тёрн, главнокомандующий нашей армии, — закончил Дарен. — Лика, мне очень жаль… Правда.

Я искренне не понимала, почему жаль. Титул, земли, регалии никогда ничего для меня не значили и для него тоже. Для меня он был, есть и всегда будет всё тот же Рай Обсидиан, которого я полюбила.

В голове набатом застучали слова: «… генерал Тёрн был против, утверждая, что девушке не место на войне…» Получается, что это Райан не хотел моего приезда.

— Где он? Почему не пришёл?

— Тёрн — генерал, Лика. Ты сама понимаешь, какая это ответственность?

Понимала, но не принимала. Внутри засел червячок сомнения, который не давал покоя. Неужели всё в прошлом? Два месяца долгий срок. За это время он мог и забыть студентку Серую. Забыть нас.

— Что вы сказали обо мне всем остальным? — спросила я, отгоняя прочь сомнения. — Откуда такой почёт и уважение?

— Правду, — улыбнулся Дарен, вновь присаживаясь и касаясь рукой пряди волос, которая опять выбилась из косы. — Только правду. Мы собирались молчать и вообще не упоминать тебя в отчёте. Но Император как-то всё узнал и принял верное решение — использовать твоё имя в качестве пропаганды. Каждой войне нужен символ и герои.

— Герои — это Диана и Зип. Но не я, — покачала головой в ответ.

— Ты права, Лика, — откликнулся Эльяр. — Как бы это паршиво ни звучало, но Диана и Зип еще играют свои роли в этой войне. Их память и подвиги живут в сердцах и вдохновляют на новые свершения. Обычные маги, которые стали легендой при жизни. Романтично, не правда ли?

Подавшись вперёд я одобрительно сжала руку целителя. Могу только представить, как ему тяжело сейчас. Вся его сущность и дар направлены на исцеление и помощь людям. А он вынужден раз за разом наблюдать, как они гибнут в муках и не иметь возможности помочь.