Когда пришла чума

Кстати, неподалеку оказался прапорщик Сергиенко. Он тоже успел сбежать из лагеря до того, как в него проник вирус. Вот только в новой общине его таланты никому не пригодились. Желающих содержать торгаша не было, и он в одиночку отправился на охоту, где его задрал медведь-шатун. И когда Чердын разбирал вещи покойника, то не обнаружил ничего по-настоящему ценного. Пять килограмм золотых изделий и немного барахла. Поэтому сначала он хотел раздать украшения соседям. Но Женька, которая к тому моменту уже носила под сердцем ребенка, уговорила мужа оставить все себе и он ее послушал.

Смертоносный вирус все-таки добрался до общины Кораблева. Однако она, в отличие от городской, уцелела. Многие погибли, от болезни, от холода и голода, а еще больше людей сбежало. Но полковник Кораблев выжил, а где есть лидер, там организация, и весной следующего года вокруг военного лагеря появилось поселение. Людей относительно немного. В общине оставалось всего четыреста сорок семь человек, включая детей и нескольких стариков. Причем многие, как выяснилось, имели иммунитет, и полковник смотрел в будущее с оптимизмом. А чего не смотреть? Бронетехника есть. Бензин, дизтопливо и небольшой запас продовольствия в наличии. Оружие имелось у всех, а окрестные земли опустели. Значит, можно развиваться и расширяться.

42

Тиманский кряж большой и его длина почти девятьсот километров. Он находится на Восточно-Европейской равнине, тянется от Баренцева моря до истоков реки Вычегда и условно подразделяется на три части: северную, среднюю и южную. Северная расположена в тундре и лесотундре, и она состоит из невысоких гряд Косминский Камень, Тиманский Камень и других. Максимальная высота гор достигает 303 метра. Средняя более густо покрыта лесами и там самые высокие горы кряжа, с наивысшей точкой Четласский Камень, 471 метр. А что касательно южной части, то это плато, которое полностью находится в тайге, и есть ряд возвышенностей высотой от трехсот до трехсот пятидесяти метров.

Соответственно климатические зоны в каждой части Тиманского кряжа разные и если бы от меня что-то зависело, то убежище нужно было строить поближе к Уральским горам, в тайге. Но в данном случае я всего лишь щепка, которая движется по течению. Не я решал, где будет строиться бункер, и для меня он был абстракцией, безопасной точкой, в которой мы, наконец-то, успокоимся и остановим наш бег по бескрайним просторам матушки России.

Поэтому я к старшим не лез, сидел на скамейке и наблюдал за тем, как вертолет проносится над реками, горами, лесами, озерами и болотами. Иногда замечал внизу лодки или речные суденышки, которые скользили по водной глади, а порой видел дымы. Кто там, внизу? Чем они занимаются? Куда пытаются уйти, уплыть или убежать? Мне без разницы.

Мерно гудели движки «восьмерки» и все было спокойно. Никто не дергался и не волновался. Покой. Он обволакивал и заставлял меня расслабиться. Настолько, что я едва не заснул. Но как только закрыл глаза, мы стали снижаться и Людмила толкнула меня в бок.

– Что? – я посмотрел на женщину.

– Иваныч (так она с недавних пор называла дядьку) сказал, чтобы держались. Посадка может быть жесткой.

– Понял.

Итак, мы прошли по маршруту, который проложил мой родственник. Вдоль реки Ижма к Печоре, а потом поворот с выходом на другую реку. Не Цильма, как мы собирались двигаться на лодках, а Сула. Бункер невдалеке от ее истока, но мы к нему не полетим. Опасно это и было принято разумное решение приземлиться в тридцати километрах от убежища, а затем подойти к нему пешком. Главное – мимо не пролететь. Но вроде бы пока норма. Дядька в навигации немного соображал, и у нас есть все, что нужно путешественнику для ориентирования, GPS-навигатор и летные карты. Так что не промажем.

Бум! Вертолет приземлился на площадку возле небольшого чистого озерца, которое находилось рядом с невысоким горным пиком, и первым наружу выскочил Мороз, а за ним последовала лайка. Я выскочил третьим и сразу же отступил в сторону, выставил перед собой автомат и присел на одно колено, а затем огляделся и вздохнул.

Что сказать? Примерно так я себе северную часть Тиманского кряжа и представлял. Прохладно. Неприветливо. Деревьев мало и все чахлые. Под ногами не трава, а мох. Одно слово – север. А мне всегда больше нравился юг. Чтобы климат мягкий, а вокруг густые старые леса и горы. Чтобы солнце светило триста шестьдесят дней в году и неподалеку находилось море. Вот бы Шарукан построил убежище там. Но нет. Его потянуло на север, за полярный круг, и мы имеем, что имеем. Суровую природу и холодный климат. И это хорошо еще, что пока нет дождя или снега.

Тем временем Мороз начал осмотр территории. Он стал обходить площадку справа, а я слева, и спустя десять минут мы вернулись обратно к вертушке и доложили старшим, что следов присутствия человека рядом не обнаружено. После чего развели костер. Людмила, как обычно, взялась за приготовление ужина, а мужчины собрались вокруг огня, и прошел военный совет.

– В общем, друзья-товарищи, - начал Наемник, - мы в одном броске от цели. Времени на раскачку нет, скоро наступят холода. Поэтому давайте думать, как станем действовать. План по захвату бункера у нас с Вагой есть, но перед этим необходимо провести разведку. У кого какие мнения, вопросы и предложения.

– А что за план? – спросил Мика.

Наемник и Андрей Иванович переглянулись, обменялись легкими кивками, и дядька ответил:

– У нас есть схемы бункера. Самые полные. И нам известна лазейка в убежище. Вепрь, который строительством занимался, ее лично сделал, для себя и шефа. Следовательно, новые жильцы бункера о нем ничего не знают. Вот по ней вниз и спустимся. В тот момент, когда нас никто не ожидает.

– А что за лазейка? – следующий вопрос уже от Мороза.

– В бункере есть воздуховоды, которые выходят на поверхность, и к одному прорублен небольшой тоннель. Обнаружить его изнутри или снаружи практически невозможно. Только тот, кто знает, где искать, найдет.

Мороз кивнул и снова в разговор вступил Наемник:

– Я считаю так. Сегодня ночуем здесь, маскируем вертушку и готовимся. А выдвигаемся завтра. Здесь останутся Людмила и Мика, сторожить припасы. А остальная группа идет к бункеру. Двигаемся без спешки, осторожно. За пару дней подберемся к цели, проведем разведку и работаем.

– Не согласен, - Мика покачал головой.

– Что тебе не нравится? – Наемник нахмурился.

– Всем идти надо, а припасы пусть в вертушке останутся. Если ее замаскируем, никто не найдет. А во время боя каждый ствол на счету будет.

– Ты еще хромаешь.

– Ничего. Тридцать километров не так уж и много. Мне сил хватит.

– Вага? – Наемник покосился на дядьку.

– Пожалуй, Мика прав. Не стоит дробить силы. Нас и без того мало.

Этот вопрос решили. Идем все. И всплыл следующий вопрос, который пришлось поднять мне.

Приподняв руку, я спросил:

– Что с гражданскими, которые будут в бункере?

Понятное дело, все знали, что в убежище не только мужики. Наверняка, там еще женщины и, возможно, дети. Только раньше эту тему не задевали, а теперь пришлось. Но никто не торопился отвечать первым, слишком уж щекотливый вопрос. Поэтому пару минут возле костра царила тишина, до тех пор, пока не высказалась Людмила:

– Женщины и дети не опасны. Не берите грех на душу, мужики. Бункер большой и наверняка найдутся свободные помещения для тех, кто не опасен. А если страх одолевать начнет, то есть вертолет и женщин можно вывезти к большой реке, с теплыми вещами и продуктами.

Людмиле ответил Андрей Иванович:

– Ты, Люда, права и одновременно с этим нет. Я тоже за то, чтобы женщин и детей не трогать. Убежище, в самом деле, большое, места хватит всем. И ты среди нас единственная представительница прекрасного пола, моя женщина. А остальным мужчинам как быть? Письки в туалете во время зимы теребить? Нет. Это не дело. Поэтому баб оставим. Как и детей, которых воспитаем и сделаем частью своей семьи.